Урод рода человеческого - Светлана Гололобова

Глеб Алексеевич перешел к ее шее. Его холодные губы были липкими неприятно влажными. Дарью передернуло. Не о таких чувствах и прикосновениях она грезила до замужества.

– Тебе приятно? – Глеб Алексеевич остановился и посмотрел в глаза молодой жене.

Дарья, широко открыв глаза, не могла вымолвить ни слова и лишь кивнула. Глеб Алексеевич, не замечая замешательства супруги, продолжил свои ласки. Он скинул с себя халат, и взору Дарье предстало дряхлое тело ее супруга. В отличие от нее, он был толстым. С большим, выпячивающимся вперед животом, он напомнил дворового кота, щедро откормленного сметаной и живущего в их семейной усадьбе в Троицком. На шее, как и на лице, было множество складок. Руки, грудь, ноги и даже спину этого мужчины покрывали черные густые волосы. Здесь молодая барыня могла сравнить супруга только с обезьянкой на восточной фреске в ее бывшем доме.

Дарья опустила глаза и еще больше испугалась. Между его ног висел какой-то маленький высохший отросток, схожий с вялой колбасой, хранящейся в их погребах. Разглядывая этот орган, она стала приходить в изумление. Отросток внезапно набух и поднялся вверх, но красоты ему это не прибавило. Наоборот, он стал еще непригляднее. Барыня знала, как происходит близость между мужчиной и женщиной. Она неоднократно, будучи еще маленькой девочкой, тайком наблюдала подобные сцены, случавшееся между дворовыми мужиками и девками на конюшне усадьбы.

Глеб Алексеевич, заметив удивление на лице супруги, улыбнулся.

– Этим мечом, – он положил руку на поднявшийся отросток, – я прорублю вход в твою пещеру и тогда, – он издал стон, – получу наслаждение. Тебе, супруга это тоже понравиться. Твоя пещера еще не знала ласк. Я покажу их тебе. – Он притянул Дарью к себе и сорвал с нее одежду, а затем стал жадно и без всякого стеснения разглядывать ее.

– Да, тело твое, конечно, не такое сочное, как у моей служанки Катерины. С ним придется поработать.

Дарья, стыдясь наготы, попыталась закрыться руками. Глеб Алексеевич неожиданно разозлился и резко откинул ее руки.

– Не надо сгорать со стыда. Я твой муж. Отныне ты принадлежишь только мне. И я вправе распоряжаться твоим телом и твоей душой, так, как сам того пожелаю. Не смей больше закрываться от меня.

Дарья не могла предвидеть такой вспышки гнева со стороны своего супруга и замерла в ожидании его дальнейших действий.

– Груди твои хоть и большие, но почему-то обвисшие. Я могу их поднять и покидать в разные стороны, словно жонглер. Руки чрезвычайно костлявые. Хоть и худая ты, а талии и вовсе нет. Все плоское какое-то.

Дарья, не в силах выносить позора перед собственным мужем, отвернула голову.

– Да ладно, что уж там. Жена она и есть жена. Главное, чтобы наследников мне родила здоровых. – Произнес Глеб Алексеевич и повернул лицо Дарьи к себе, а затем поцеловал ее в губы.

Барыню начало тошнить от его противных касаний. Она представила себе, будто холодная и мерзкая жаба касается ее тела. Чтобы не перечить своему мужу, она вдохнула большой глоток воздуха и прикрыла глаза. В ее рот проник длинный, не менее противный язык. Из его рта несло тухлыми яйцами. Язык стал блуждать по ее рту и небу, а затем вернулся, и стал лизать губы. От отвращения Дарья закрыла глаза и зажмурилась.

– Вижу тебе, уже нравятся мои ласки. Подожди еще немного, и ты будешь умалять меня об их продолжении. – Его рука скользнула вниз, к животу Дарьи, и она почувствовала, как напряглись все ее мышцы. Он стал гладить ее живот, а затем опустил руку еще ниже. От этого прикосновения, по ее телу предательски поползла приятная истома. Дарья издала стон.

– Нравиться? Будет еще лучше. – Он опрокинул ее на кровать и всем телом навалился на нее. Дарья сильнее напряглась. Глеб Алексеевич взял в руку свой отросток и с силой вошел в нее. Дарья вскрикнула от резкой боли, пронзающей каждую клеточку ее тела. Глеб Алексеевич засмеялся и, увлеченный своим занятием, стал быстро двигаться.

Каждое очередное движение приносило барыне невыносимую боль. Она сжала зубы и пыталась терпеть эти адские мучения. Слезы обжигали лицо. Глеб Алексеевич пыхтел, словно самовар, при этом громко стонал. На его лице выступил пот, а по подбородку потекли слюни. Противные слюни падали на ее лицо, ее глаза. Дарье показалось, что его стон исходил от удовольствия, а не от боли. Спустя несколько минут, он содрогнулся и обмяк, а затем, откинувшись на спину, довольно произнес:

– Какое блаженство. Давненько у меня не было девственниц.

Дарья почувствовала, как что-то горячее льется у нее между ног, и наклонила голову. На ногах была кровь.

– Ты потеряла девственность. Не пугайся, кровь скоро пройдет и в следующий раз тебе будет лучше и приятней. Намного приятней.

Глеб Алексеевич вытер со лба пот, встал и направился к камину. В камине медленно полыхал огонь, и безмятежно потрескивали поленья. Он подкинул еще пару поленьев и стал наблюдать за разгоравшимся в нем пламенем. Затем, не поворачиваясь к ней лицом, заговорил:

– Знаешь, Дарья, подобно огню, охватывающему эти поленья, меня сейчас начинает охватывать страсть. Я человек не молодой и тебе придется помочь моему огню вспыхнуть с новой силой. – Глеб Алексеевич вернулся и подошел к Дарье, лежавшей на кровати. Он взял ее руку и положил на нее свой отросток. – Помоги мне. Поласкай его.

Дарья покраснела. В руках появилась дрожь.

– Поцелуй его. – Приказал он и своей рукой стал наклонять голову Дарьи. Молодая барыня ощутила зловонный запах, исходивший от него. – Целуй же скорее. Я вновь хочу войти в тебя, но без твоей помощи я этого не сделаю. Целуй. – Глеб Алексеевич настойчиво, одним резким движением повернул ее голову в сторону отростка. – Бери его в рот и лижи так, словно свое любимое мороженое. – Его голос стал суровым.

Дарья испугалась выпадов своего мужа и подчинилась. От затхлого сладковато запаха закружилась голова, и она стала задыхаться. К горлу вновь подступил ком, и ее сильно затошнило. Дарья почувствовала, что теряет сознание. Она, задыхаясь, выплюнула отросток, глотнула свежего воздуха и, вскочив с кровати, подбежала к ночному горшку, а затем вырвала содержимое своего желудка.

Глеб Алексеевич разозлился, подошел к столу и, взяв хрустальный графин, наполнил бокал вином и залпом выпил все содержимое.

– Вижу не по душе тебе близость с супругом, коль не хочешь ты ласкать меня. – В его голосе прозвучал сарказм. – Хоть я и стар, но все, же люблю занятия подобного рода, и многим дамам мои ласки нравятся. Дарья, подойди ко мне. – Снова скомандовал он.

Барыня на шатких ногах подошла к супругу.

– Стань на колени, – твердо повелел Глеб Алексеевич, – и продолжай ласкать меня. – Она вновь подчинилась и встала на колени. Дарья закрыла глаза, чтобы не видеть этого кошмара и унижения.

– Что ты делаешь бессмысленное создание? Зачем ты его кусаешь? От этого, не будет ни какого удовольствию. Мало того, что ты некрасива, так еще и глупа, как… – он замолчал на мгновение, затем схватил колокольчик и позвонил в него. – Иди, сядь на кровать.

Глеб Алексеевич резко оттолкнул от себя молодую супругу. Испугавшись гнева своего мужа, Дарья присела на краю кровати и покорно склонила лицо. На зов колокольчика в комнату вошла служанка, вернее горничная по имени Катерина.

– Катерина, покажи своей хозяйке, как нужно ублажать мужчин. – Раздраженно распорядился Глеб Алексеевич. Затем он налил бокал вина и протянул его своей супруге. – Пей все до последней капли.

Дарья залпом выпила сладкое красное вино и жалобно посмотрела на своего мужа.

– Смотри супруга, как это делается и учись – Разъяренно прокричал он.

Катерина приблизилась к Глебу Алексеевичу, встала на колени и стала ласкать его. Он закрыл глаза и застонал:

– Катерина, не была бы ты дворовой девкой, то женился бы на тебе. Эти чертовки аристократки ничего не умеют, как только деньги мужневы тратить.

Катерина широко улыбнулась и провела языком по его ноге. Дарья смущенно наблюдала за происходящим. Катерина продолжила свои ласки, и Глеб Алексеевич резко сорвал с нее платье. Под платьем Катерины ничего не было. Она оказалась нагой. Катерина встала, а Глеб Алексеевич наклонился и поцеловал ее упругую и красивую грудь. Катерина стала громко стонать. Ее лицо выражало удовольствие подобным занятием, а тело извивалось как змея. Катерина положила руку на голову хозяина и словно его собственница, рукой сдвинула его голову вниз. Он также принялся ласкать свою горничную. Затем он выпрямился, развернул от себя Катерину, наклонил ее и также резко вошел в нее сзади. Глеб Алексеевич увлекся горничной так сильно, что на время забыл о своей супруге.

Дарья почувствовала, как внизу живота, что-то приятно трепещет. Она, не отрываясь, смотрела на груди Катерины и на ее набухшие коричневые соски. От выпитого вина по всему телу пробежала горячая сладостная волна. Катерина, почувствовав взгляд хозяйки, повернулась и, словно прочитав ее мысли, стала гладить свою грудь рукой. Дарья во все глаза смотрела на служанку. В ее голове кружилась тысяча мыслей. Ей нравилась красивая упругая грудь ее горничной. Понравилось ей и тело горничной. Понравилась и сама Катерина… Барыня потрясла головой, пытаясь прогнать неприличные мысли, и смущенно отвернула голову.