Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов

А этот противный жалобный звук – скрип в уключинах. Как он здесь очутился? Боль в голове не давала сосредоточиться. Он почувствовал, что лежит на голых досках, а голова покоится на чем-то мягком. Над ним склонилось уродливое лицо. Элиль чуть не вскрикнул. Черные волосы слиплись от крови. Борода всклочена. Под глазами кровоподтеки.

– Не пугайся. Это я – Зоосе.

– Наставник? – изумился Элиль. – Что с твоим лицом? Тебя били?

– Немного досталось, – Зоосе попытался растянуть в улыбке распух-шие губы. – Ты сам-то как себя чувствуешь?

– Голова болит, – пожаловался мальчик.

– Да! – вздохнул наставник. – Тебя сильно ударили. Даже подумали, что ты умер.

И тут вернулась память. Нахлынула, как холодная волна через борт. Словно кинжал вонзился в грудь. Элиль вспомнил ночную осаду, он с мечом в руках кинулся защищать мать и сестер… А потом?

– Где отец? – встрепенулся Элиль.

– Не знаю. Там такая сеча была…

– А мать? Сестры?

Зоосе отвернулся, чтобы Элиль не увидел слез.

Превозмогая боль, мальчик приподнялся и сел. Он оглядел низкий трюм корабля. Вокруг сидели и лежали люди в рваной одежде. Взгляды у всех, как у затравленных животных: злоба вперемешку с безысходностью.

– Куда мы плывем? – он тронул за плечо наставника.

– Наверное, в Угарит10, на невольничий рынок.

– Что произошло?

– Хетты ночью напали на Алалах. Город пал, – горестно ответил наставник.

Теперь Элиль все понял! В Угарите большой невольничий рынок. Рабов привозят морские разбойники после набегов на прибрежные поселения рыбаков. Если где-то идет война, то вереницы пленных тянутся к Угариту. На рынке живых-убитых покупают богачи для полевых работ, торговцы – на корабли гребцами, строители – в каменоломни. У Элиля даже не хватало сил плакать. Неужели теперь ему уготовлена судьба невольника. Теперь он, рожденный свободным, до конца дней проживет с веревкой на шее? Если отец не погиб и сейчас его ищет…А если – погиб? Но не может же он, сын правителя остаток дней прожить рабом! Он – отпрыск благородного хурритского рода, наследник. Нахит, – вспомнил Элиль, – брат отца уехал из города месяц назад и еще не возвращался. Нахит обязательно его разыщет и освободит. Это – его долг чести…

Перед глазами всплыл облик жалких тощих рабов, которые трудились на полях и в каменоломнях. Их, опаленные солнцем, костлявые спины, вечно согнутые, как будто в поклоне. Всегда опущенные бритые головы. У них не было лиц. На лицо раба только иногда обращаешь внимание, если оно изуродовано: вырваны ноздри или обрезаны уши. Неужели его ожидает та же участь? Страшная мысль заставляла холодеть все внутри.

Отец! Где сейчас отец?

Сквозь щели в палубе заглянула красная бородатая рожа.

– Твой мальчишка очнулся, – крикнула кому-то рожа отрывисто, по-хеттски.

Отец много рассказывал Элилю о грозных соседях, что живут за Бычьими горами11, о беспощадных завоевателях. Их столица – Хаттуса, выстроенная прямо на скалах и напоминает орлиное гнездо. Нет отважней воинов. Нет армии крепче, чем хеттская. Наставник рассказывал ему о непобедимом лабарне Мурсили, который прошел войной по Аккадии и взял Вечный Вавилон. Были у Хатти времена расцвета, но наступали и времена упадка, когда завистники-соседи разорили страну. Тогда от великой державы осталось только три города: Хаттуса, Арина и Куссара. Но легендарный лабарна Суппилулиума из жалкого государства с тремя городами смог превратить Хатти вновь в могущественную и непобедимую державу. Хетты безжалостно мстили соседям. Одно за другим пали: Митанни, Исува, Каски, Керкемиш, Хайясы, Киццуватна, Миллаватна… Теперь разросшейся, окрепшей стране понадобился выход к морю для торговли. Но на Ахеяву, что господствует над западным побережьем, хетты нападать не решались. Не по зубам даже их непобедимому войску приморские города с высокими оборонительными стенами. В чистом поле сражаться – хеттам нет равных. Но осаду вести они не умеют. Основная их сила – тяжелые колесницы, запряженные двойкой коней. Один воин управляет конями и еще двое стреляют из лука при подходе к вражескому строю, а потом берутся за копья. Да еще дышло с острым бронзовым наконечником торчит впереди. Попробуй такую повозку остановить. Она прорубается сквозь строй, давит. Но что толку от колесниц, когда перед тобой высокие стены.

Другая морская страна, Арцава, хоть и подписала вечный мир с Хаттусой, но не спешила открывать для хеттов свои порты. Хитрый правитель потребовала огромную плату в обмен на дружбу. Тогда Муватилли решил склонить к неравному союзу более слабый Алалах. Вдобавок, через Алалах проходил торговый путь в Приморье. Лабарна Великой Хатти Муватилли решил продолжить дело грозного предка, лабарны Суппилулиумы12. Тот хотел расширить влияние на земли Приморья, когда-то подчинявшиеся Та-Кемет13. Власть в Черной Земле в те времена ослабла при неудачных правителях Эхнейоте14, Семенхкерэ15, Тутанхамоне. Победоносный Хармхаб16 еще как-то навел порядок в Лабане. За ним Сети, мудрый и волевой, подчинил ранее утерянные земли вплоть до города Библа. Иногда, он делал это мягко, дипломатичным путем, иной раз – силой. Небольшие государства, такие, как Амурру, Алепо, Кадеш, Алалах оказались между двух огней. С одной стороны на них давила Хатти, заставляя вступить в союз, с другой стороны угрожала Та-Кемет.

Отец долго вел переговоры с посланником лабарны Муватилли. Правитель Великой Хатти предлагал признать власть Хаттусы над Алалахом: подчиниться добровольно. Сулил щедрые награды. Обещал ничем не ограничивать правителя, только принять его наместников, и, в случае войны, ставить войско Алалаха под знамена Великой Хатти. Но отец отказывался, – свобода дороже. Всю историю город Алалах, от самого основания стремился жить вольно. Его подчиняли себе правители Алеппо, Митаннии, Ахеявы, даже как-то он был под владычеством Та-Кемет. Хетты при лабарне Мурсили и при лабарне Суппилулиуме захватывали город. Но свободолюбивые жители каждый раз сбрасывали чужое ярмо. И сейчас Алалах не нуждался ни в чьем покровительстве.

Отец Элиля не хотел вступать в союз с хеттами, или принять покровительство Та-Кемет, хотя его брат Нахит, служивший начальником городского войска, страстно уговаривал его принять предложение лабарны Мурсили. Предупреждал, что северные соседи коварны: кто им не подчиняется уговорами, того мечом заставляют.

Вот, они и пришли…

Рыжебородый вновь заглянул в щель. Тяжелая дверца, закрывавшая трюм отлетела в сторону.

– Мальчишка, вылезай! – гаркнул он.

Зоосе покрепче прижал к себе Элиля, но мальчик осторожно отстранил наставника: надо идти. Яркое солнце ударило по глазам. Свежий морской ветер обжег лицо солеными брызгами.

– Пошевеливайся!

Сильные руки выдернули его из трюма и швырнули на палубу. Элиль поднялся с колен и огляделся. Он находился на крепком боевом корабле с высокими бортами. С каждой стороны по десять гребцов. Жилистые невольники надрывали