Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов

была первой. Парень выглядел настоящим маньяком, одержимым единственной целью. И смерть, смерть засмердела своим чернющим дыханием где-то совсем рядом…

Кир крикнул:

– Ты чё делаешь, а?!

Парень испугался. На мгновение. Резать Алёнку он не стал, но стал всматриваться в темноту, откуда послышался голос.

– Иди сюда, – сказал пухлый.

Нет, у Кира есть кое-какие способности, но он не ясновидящий. В этот момент ему стало отчётливо понятно, что пухляш – ненормальный маньячелло. И бежать просто необходимо.

– Сам иди, – зачем-то сказал Кир. Страх был, но его пока притупляла алкогольная стена.

Пухляш не послушался. Он вновь взял за волосы бессознательную Алёнку, повыше приподнял её голову и прижал нож к горлу. Показалось, он даже облизнулся и нож начал очень медленно кромсать плоть. Кир уже не смог на это смотреть – он выбежал в этот яркий круг фонарного света. Тогда пухляш бросил Алёнку. Её голова как-то слишком звонко бахнулась об бордюр, а парень выскочил навстречу Киру. В одно мгновение они замахнулись: Кир цепью, парень ножом…

Сначала Кир почувствовал боль в челюсти – толстячку не повезло, он ударил не лезвием ножа, а рукой, раскромсав себе пальцы о зубы Кира. Но вот спустя мгновение от этого удара, цепь Кира, с опозданием, хлопнула дерзкого парня по лицу. И попала в глаз: пухляш дезориентировался, сделал несколько махов ножом в вечернем воздухе, после чего резко свалился на асфальт – этому поспособствовала очухавшаяся Алёнка, которая схватила его за ноги.

Это могло стоить ей жизни. Парень быстро понял, в чём причина его падения, и с бешенной силой воткнул свой нож в сторону вероятной опасности. Но промахнулся, лезвие вошло в грунт газона.

Новый замах, и Кир действует на опережение – цепь больно бьёт по руке парня, но тот не бросает оружие, а делает какой-то очень ловкий выпад в сторону Кира, резко вывернувшись из объятий Алёнки.

Кир ловит соперника на противоходе, вложив всю силу в удар. Звонко звякают зубы пухляша, гулко стучит его затылок об бордюр. Парень лежит без сознания, вокруг его головы расползается чёрно-красный кровавый нимб. Алёнка берёт его голову в руки, и несколько раз резко стучит ей о злосчастный бордюр.

– Хватит, – сказал Кир.

Девушка слышит его и перестаёт делать эти безумные движения. Владик удивлённо-восторженно матерится, лёжа на земле.

Это место хоть и было в центре города, но находилось на дороге, ведущей к набережной и жилым домам. Тут часто гуляли с собаками, но вид получше находился чуть поодаль. Ещё сюда приезжали на автомобилях дяди с тётями, чтобы уединиться.

Пока Кир прикуривал, Алёнка заметила тихо подъезжающий автомобиль.

– Валим! – воскликнула она и попыталась встать, но тут же завалилась на асфальт, держась за голову.

Сотрясение у неё было, это точно, а вот нож сильно шею не повредил – царапина почти не кровоточила.

– Алёнка, что с тобой? – очень быстро подоспел к возлюбленной Ромео-Владик.

– Голова, – сказала девушка.

– Сотрясение, – поставил диагноз Кир.

Машина подъехала ближе, остановилась, выключились фары. Было совсем непонятно, то ли эту кутерьму заметили, то ли процесс в автомобиле, что называется, пошёл.

Владик попытался поднять худую Алёнку, но не смог. Как-то не хватило энтузиазма. Тогда Кир, хоть и никогда не бывавший в спортивной форме, взял девушку на руки, и побежал в знакомую темень кустов – там была романтичная тропинка…

Да, романтичная тропинка – одно из любимых мест Кира в этом мегаполисе. Иногда он водил сюда своих девушек, показать красоты города. Главное, никто не мешал эти красоты показывать. Поэтому даже в темноте он знал куда бежать.

Владик, шатаясь, поспешил вслед. Велосипедист, как чувствовалось Киру по близкому дыханью, точнее, смрадному выдыханью смерти – испускал дух. Киру хотелось бы верить, что не он, а Аня была более серьёзной причиной смерти пухляша. Но смерть есть смерть – насильственное действие…

Алёнка прошептала пару раз «спасибо», а за спиной, помимо громкого шлёпанья шагов Владика, послышался крик: «стой!»

Это ускорило бег. Владик тут тоже неплохо ориентировался, и смог всех вывести к жилым домам. Собственно говоря, они жили недалеко отсюда. Дома были достаточно новыми, что подкупило Кира, и он согласился не тащиться через полгорода домой, а заночевать у «Алёнки и Владика» как кто-то из них тогда представился.

По пути они заскочили в круглосуточный магаз, где Владик купил три бутылки водки, колбасы и «Фанты». Он тогда предупредил:

– Брат-спаситель, у нас дома небольшой бардак, не смущайся…

– Всё нормально, – сказал Кир.

– Дай глотну, – сказала Алёнка.

Они немного попили водки из горла. Всем троим, что называется, «дало». Пришлось уйти с предподъездной лавочки, когда недалеко показались сигнальные маячки то ли полиции, то ли СП.

Квартира немного повеселила Кира, но он ничего не сказал. Уж очень благодарили его Владик с Алёнкой. Было много тостов: пили они, как не в себя. Хозяева хорошей, но бардако-насыщенной квартиры были счастливы, что остались живы. А Кир хотел забыть, как вонючая смерть бродит по переулкам благополучного района.

Кир отрубился тогда, когда Алёнка ему показалась ну очень красивой. В этой «мясорубке» ей удалось сохранить лицо в прямом смысле слова – ни одного удара по хлебалу смазливая брюнетка не поймала. Милое личико молодости уже было тронуто оттенком синевы прожжённой жизни, но Киру тогда она показалась вполне нормальной. Они сидели на кухне, к ним успел придти какой-то «друг», который «кое-чего» принёс. Но Киру этого «кое-чего» не хотелось, он удалился в комнату и лёг спать на пол. Кажется, к нему приходила благодарная Алёнка, но это могло и присниться…

Теперь всё было хуже. Владик и его, вроде бы ещё не потерявший себя в реальности, друг выглядели хмуро. Ломота во всём теле заставила Кира сесть на липкую табуретку. На столе во внутренностях мятых пачек сигарет он нашёл один целый никотиновый заряд. Кир закурил, хотя знал, что от этого не полегчает.

– Давай, рассказывай, на чём сидишь? – спросил Владик.

Он тоже откуда-то взял сигарету, и как-то странно её прикурил, держа белую табачную трубочку между мизинцем и безымянным пальцем.

– На табуретке, – ответил на вопрос Кир.

Он понял суть вопроса, но ни на чём, кроме алкоголя и никотина, он не сидел. Потому что своих галлюцинаций ему хватало, новых мозговых фантазий ему было не нужно.

«Друг» запоздало засмеялся, выбросив окурок в угол. После этого он пару минут пытался что-то нащупать у себя в карманах и промежности. Отвратительное было зрелище.

Кир отвернулся, у него заболел живот. А Владик пододвинулся к нему поближе:

– Я же вижу, что ты свой! – сказал он.

Кир резко ответил:

– Нет! Я не нарик!

«Друг» ещё громче засмеялся, потом как-то нелепо завалился на бок.

– Так я тоже не нарик, – сказал Владик, криво подмигнув. – Жизнь просто сделала такой поворот…

– Живот крутит, – сказал Кир, сделав маленькую затяжку.

Боль усилилась, позывы в туалет приобрели необратимый характер.

Владик положил ему