Прыжок - Алексей Панограф

Не увидел — почувствовал, как рядом с его левой ноги прокувыркался пассажир и снова оказался внизу. «Есть!!! Теперь главное — не торопиться. Спешка, как говорил дед, нужна в трёх случаях: при поносе, при ловле блох, и при траханье чужой жены! …А ты, значит, гад, поспешный оказался. Не понаслышке эту поговорку испытал. Чтоб тебя на всю жизнь пропоносило, и блохи зажрали… Если только эта самая жизнь ещё у тебя осталась. Не у тебя — у нас.».

«Голова кружится. Остановите, пожалуйста, карусель! После хлопка по плечам — раскинуть руки в стороны. Вот оно что!» Раскинул. «Ноги тоже пошире. О! Земля внизу, матушка. Близко-то как!».

«Молодчага! Выправился. Сейчас, пять сек! Потерпи, браток. Захожу сверху.».

Лёша схватил левой рукой за лямки, перехлестнутые у Лёхи за спиной. Дрожащей правой нащупал свой карабин. Пальцы плохо слушались. Отогнул душку. «Где там его карабин? Блин! Не подцепить, сукккааа. Земля уже.». Дернул кольцо, и тут же правой ухватился за лямки. Чуть руки не оторвало.

И наступила тишина…

Вдруг наступила тишина. И тут же лямки, в которые запеленали Лёху на земле, больно врезались в промежность.

— Ноги подгибай! — услышал Лёха.

Левой продолжал железной хваткой сжимать лямки. Правой подтянул стропы, чтобы хоть как-то выровняться при заходе на землю против ветра.

— Ноги подгибай!

Удержаться на ногах не удалось, оба жёстко рухнули на бок, потому что разжать пальцы левой руки Лёша так и не смог. По-лошарски сверху укутало их простыней парашюта…

Лёша перестал прыгать. Его и в самолёт-то теперь калачом не заманишь. Разлюбил небо. И Марусю разлюбил. Жить остался в семье — всё же дети, собственность, привычка. Но то светлое щенячье чувство, которое нёс в себе столько лет, и которое давало острое ощущение радости, ушло. Навсегда.

Лёха перестал влюбляться. Да и, похоже, мужская сила ушла. К врачам не ходил — желания не было. Любовь неразделённая к Марусе так и осталась в сердце. А еще появилась новая страсть — прыжки с парашютом. Пошёл, правда, в другой клуб, в Лисьем Носу. Регулярно посещает. Уже двадцать пять прыжков за плечами. И ничего другого не надо. Только выпасть из самолета, раскинуть руки и лететь, лететь, лететь, размазывая по лицу щёки. И чтоб потом раскрылся купол, и… тишина.

Иногда, на правах друга семьи, Лёха заходит в гости к Лёше с Марусей. Приносит сладкое. Выпивают грамм по триста. После чая играют в шахматы.