Наряд. Книга III. Точка кипения - Ярослав Калака

Место, в котором мы очутились, забежав за ворота, оказалось круглым холлом. К счастью, потому что становилось нехорошо только от одной мысли о возможности возвращения обратно, в его дальней стене был виден прямоугольный коридор. Перед тем как устремиться во мрак неизвестности под незначительным уклоном вниз, он оставлял по своим бокам небольшие карнизы из-за того, что пол на остальной площади зала оставался на одном уровне. Холл не был абсолютно круглым, стены и ворота располагались так, что образовывалось семь прямых граней, восьмой была пустота прохода.

На левом возвышении, образованном так же, как и правое, потому что, как я уже говорил, единственный путь уходил вниз, лежал чей-то череп. На правом – странный предмет, на который обратил внимание Алексей.

– Смотрите, чья-то котомка! – сказал он, поднося факел совсем близко к ней. – Может, посмотреть, что в ней?

– Нет! – сказал наш лидер. – Не надо. Пищи и воды у нас в достатке. Факелы тоже есть. Мы ни в чём не нуждаемся, и поэтому, что бы мы там ни нашли, риск это не оправдывает.

– Согласен, – закивал головой проводник. – Пойдёмте дальше.

Проход ещё какое-то время уходил вниз, пока не выровнялся. По бокам всё так же тянулись стены, в которых не было ничего, способного привлечь к себе наше внимание. Вскоре мы наткнулись ещё на одну находку. Возможно, когда-то это было неплохим холодным оружием, но сейчас ржавый боевой топор с полуистлевшей деревянной ручкой не представлял собой никакой ценности.

Спустя ещё двадцать минут после топора ход неожиданно закончился. Слева снова выступил карниз, на вершине которого было что-то, напоминавшее чахлое подземное растение: жалкий вялый стебель с несколькими ростками. За ним коридор делал поворот влево, а справа, в углублении, была дверь.

– Сможешь взломать? – спросил Зигунов Павлова.

– Могу попробовать, – вопросительно посмотрел тот на Воронина.

– Давай, – кивнул тот головой. – Я пока подержу факел.

– Разрешите, лучше я подержу, товарищ майор? – предложил Андрей.

– Хорошо.

Алексей старался и пыхтел, пробуя один инструмент из своей коллекции за другим, но у него ничего не получалось.

– Странный замок, – сказал он. – Вроде бы и простой, но я что-то упустил и никак не могу понять, что…

– Брось его пока, Лёша, – попросил Александр Юрьевич. – Пойдёмте в левый рукав.

Мы так и сделали. Вскоре он тоже под углом в девяносто градусов повернул налево. Однако направо, хоть и не такой широкий и магистральный, а напротив, едва приметный, тоже вёл ход. Мы воспользовались им и оказались в небольшой круглой комнате, стены которой впервые отличались от других стен подземелья и были из зернистой серой породы.

В этой маленькой коморке мы не нашли ничего интересного, кроме мусора и старых полуистлевших костей, в беспорядке валявшихся на полу. Покинув её, мы снова проследовали по ходу движения главного коридора, который однообразно вёл нас ещё где-то пару часов, после чего неожиданно закончился залом с громадной колонной посередине.

В конце зала рядом друг с другом в стене стояли две двери, такие же крепкие (даром что деревянные) на вид, как и первая, которую мы так и не смогли взломать. На полу, примерно на середине расстояния между ними, под слоем пыли лежал брошенный ранец. Как и тот, который мы заметили недалеко от ворот, первым его заметил Павлов.

– В нём может быть ключ! – сказал бродяга.

– Попробуем двери, – предложил начальник штаба. – Если они закрыты, то тогда делать нечего, придётся смотреть, что у него внутри. Попрошу тишины, я хочу сделать фонесканирование.

Дверь, к которой мы подошли в первую очередь, снова оказалась запертой. Зато другая со скрипом открылась сразу же, стоило только на неё слегка надавить рукой. Внутри нас снова ждало разочарование: в комнате, в которую мы вошли, не было ничего интересного или необычного. Только мусор и ставшие уже привычными кости на полу, а также, самое главное, отсутствие даже малейшего намёка на ход, который куда-нибудь вёл.

– Иван Васильевич, мы снова в ловушке? – спросил окурка майор.

– Всё может быть, Александр Юрьевич, – пробурчал дед. – Но не думаю. Пойдёмте посмотрим на ранец. Если в нём не окажется ничего интересного, то придётся возвращаться к котомке, которую нашёл лейтенант.

– Ну-ка, посвети, пожалуйста, сюда, сынок, – попросил проводник Павлова.

После того как тот расположил факел так, как ему было нужно, дед засучил рукава и приступил к делу. Замок ранца громко щёлкнул. Внутри лежала какая-то полуистлевшая ветошь, в которую был бережно завёрнут ключ. Иван Васильевич отпер дверь, положил ключ обратно в ранец, предварительно замотав в тряпки, вернув, таким образом, всё на свои старые места.

Я уже знал, что поступать так предписывает философия, превратившаяся в стиль прохождения подземных препятствий в загадочных местах вроде этого. Он предписывал, насколько это возможно, всё возвращать на свои места, для того чтобы у последующих скитальцев не возникло трудностей с их преодолением. Стиль назывался Правилами вежливого прохождения и даже имел аббревиатуру: ПВП. Всё это говорило о том, что подобные диковинные места встречались под землёй не так уж редко, как можно себе представить.

За дверью нас ждал узенький ход, который под довольно таки ощутимым углом поднимался вверх. Окружающие нас стены изменили серому кирпичу и теперь были сложены из валунов красноватого цвета. Начальник подземной поисковой партии сделал прослушку, в чём его, как обычно, продублировал Зигунов.

– Вода! – одновременно сказали они, убирая свои инструменты.

Когда узкий проход закончился, мы вошли в прямоугольный зал, имевший выход на противоположной стороне.

– Мы на верном пути, – повеселел бродяга. – Этот зал я помню. Но как я в него попал в прошлый раз, ничего не отпирая? Или двери были просто открыты?

– Нам ещё долго быть в этом подземелье, Иван Васильевич? – прервал его Воронин.

– Да, Александр Юрьевич, – просто ответил он. – Пойдёмте, я покажу вам неплохое место для привала.

Мы вышли из зала и, остановившись ненадолго, чтобы осмотреться, свернули налево. Больше идти было некуда: дорожка какое-то время вела прямо, но обрывалась, а вокруг неё была чёрная, как чернила, пустота, в которой с большим трудом угадывались контуры расстилающегося под нами лабиринта.

Вниз спустились на верёвках. Если раньше наш путь шёл под уклоном вверх, то теперь он неуклонно вёл всё дальше и дальше от земной поверхности. Внизу мы и нашли ту самую воду, о встрече с которой говорила аускультация. Расположившийся буквой «Г» ручей был закован в булыжник пола; мостики или настилы отсутствовали, но его было просто перепрыгнуть и без них.

– Как вы думаете, какая у него глубина? – спросил нас окурок.

– Метр! – предположил Алексей.

– Полтора, – высказал свою версию Андрей.

– Не знаю, – покачала головой Анна.

– Тридцать сантиметров? – попытался угадать я.

– Гораздо больше всех названных цифр, – усмехнулась Аглая. – Даже если их сложить.

– Ну и сколько же? – не вытерпел и полюбопытствовал начальник штаба, видя, что Иван Васильевич и не собирается торопиться с ответом.

– Около десяти метров, – наконец-то ответил тот. – А сейчас будет подземная речка глубиной в пять метров.

Он оказался прав. Сначала мы нашли запертую дверь, а затем на одной из стен рычаг, который её отпирал. За дверью нас ждал ход, стены вновь состояли из серого кирпича. Он вёл к широкой подземной реке. Здесь нам понадобились для переправы и гидрокостюмы, и непромокаемые сумки. Оказалось, транспортировка вещей вплавь даже на небольшое расстояние – это очень трудная задача, быстро отбирающая силы.

На другом берегу, наискосок, нами была обнаружено тупиковое помещение, состоящее из двух небольших комнат. В одной из них мы не только разбили привычный лагерь, но даже разожгли самый настоящий костёр из головешек, в беспорядке валявшихся на её полу.

– Здесь нам лучше отоспаться, командир, – сказал проводник. – Дальше с местами для ночлега возможны затруднения.

– Я не возражаю, – ответил майор. – Десяти или, лучше, двенадцати часов для отдыха хватит?

– Вполне, – ответил окурок.

– Что нас ждёт посте привала?

– Будет нужно продолжить плыть по течению. До тех пор, пока не появится следующее место, в котором вместо стен, как в этом, будет берег. Если оно тоже окажется тупиком, придётся плыть до тех пор, пока не найдём вылазку с проходом.

– Ясно.

Мы разложили свои вещи и переоделись из гидрокостюмов в свою обычную одежду. В то, что нам предстоит столь основательный отдых, верилось с трудом. В хороших и сытых условиях быстро обесцениваются такие очевидные в лишениях сокровища, как сон, еда и отдых. Мы забываем, как приятны: пять минут безделья, обыкновенный перекур и беседа с друзьями за кружечкой чая.