Самый глупый ангел - Кристофер Мур

Глава 2

Девчонки у нас еще те

Малютка Воительница Чужеземья вела свою «хонду»-универсал по Кипарисовой улице, примерно каждые десять футов тормозя перед туристами, которые выныривали на проезжую часть между запаркованных машин, совершенно забыв об уличном движении. «Полцарства за бритвенно-острый скотосбрасыватель вместо переднего бампера и колесные колпаки с кухонными ножами, чтобы прорубать себе путь в этом стаде невежественного крестьянского мяса, — думала она. И тут же: — Эгей, похоже, медикаменты мне не помешают».

Поэтому вслух она сказала:

— Они ведут себя так, словно Кипарисовая улица — центральная аллея Диснейленда. Как будто улица не для того, чтобы по ней ездить. Вы бы так делать не стали, правда?

И глянула через плечо на двух насквозь мокрых подростков, забившихся в угол на заднем сиденье. Те яростно затрясли головами. Один выдавил:

— Нет, мисс Мичон, ни за что. Нет.

В жизни ее звали Молли Мичон, но много лет назад она была королевой низкобюджетного кино и снялась в восьми фильмах в роли Кендры, Малютки Воительницы Чужеземья. У нее была дикая грива светлых волос, кое-где тронутых сединой, и тело фитнес-модели. Выглядела она и на тридцать, и на пятьдесят — в зависимости от времени суток, формы одежды и глубины воздействия медикаментов. Все поклонники были едины во мнении, что ей где-то от чуть за сорок до несколько за сорок.

Поклонники. Это как раз двое подростков у нее на заднем сиденье. Они совершили ошибку — в свои рождественские каникулы отправились в Хвойную Бухту, разыскали там легендарную звезду культового кино Молли Мичон и попробовали взять у нее автограф на «Малютках Воительницах IV: Возмездии Остервенелой Вонючки», только что выпущенных на DVD с удаленными сценами, ни разу не издававшимися прежде, в которых сиськи Молли вываливаются из бюстгальтера, склепанного из пушечной бронзы. Молли заметила, как поклоннички шарятся вокруг хижины, где она проживала вместе с мужем, Тео Кроу. Она потихоньку выскользнула из задней двери и неожиданно атаковала их с фланга садовым поливальным шлангом: сначала как следует окатила, затем прогнала через всю сосновую рощицу, пока шланг целиком не размотался с катушки, после чего ловкой подсечкой сбила наземь того, что повыше, и пригрозила свернуть ему шею, если его приятель немедленно не встанет, где стоял.

Осознав к этому моменту, что с точки зрения связей с общественностью она, вероятно, совершает ошибку, Молли пригласила энтузиастов своего творчества прокатиться с ней и помочь выбрать елку к рождественской Вечеринке для Одиноких в церкви Святой Розы. (В последнее время что-то многовато Молли стала делать мелких промахов — это началось неделю назад, когда она перестала принимать медикаменты, чтобы сэкономить на рождественский подарок Тео.)

— Так вы, парни, откуда будете? — бодренько спросила Молли.

— Пожалуйста, не убивайте нас, — прохныкал Берт, подросток повыше. (Молли сразу определила их как Берта и Эрни — не потому, что они в самом деле походили на известный дуэт «маппетов», а из-за относительных пропорций; ну и конечно, им в попы никто не совал огромных рук.)

— Я и не собираюсь. Молодцы, что заглянули. Парни на площадке, где торгуют елками, немножко меня сторонятся после того, как я несколько лет назад скормила их коллегу морскому чудовищу, поэтому вы мне будете как бы таким социальным буфером.

Черт, не надо было поминать чудовище. Столько времени прошло в потемках неизвестности после того, как ее выпихнули из кинобизнеса, до возрождения культового статуса ее фильмов, что навыки общения с людьми она совершенно утратила. А еще эти пятнадцать лет отрыва от реальности, когда ее знали как Чокнутую Тетку Хвойной Бухты… Но с тех пор как она сошлась с Тео и села на антипсихотики, все значительно улучшилось.

Молли свернула на парковку «Скобяных изделий и подарков Хвойной Бухты», где пол-акра асфальта отгородили для рождественских елок. Заметив ее машину, три мужика средних лет в холщовых фартуках шустро заскочили в магазин, накинули на дверь засов и развернули табличку «ОТКРЫТО» обратной стороной.

Молли это предвидела, но ей очень хотелось удивить Тео: дескать, она способна справиться даже с покупкой большой елки для церковной вечеринки. А тут эти недалекие и узколобые прихвостни «Блэк-и-Декера» портят ей все планы идеального Рождества. Молли сделала вдох поглубже, а выдохнуть попробовала уже в полном спокойствии — как учила инструкторша йоги.

Что ж, разве не в сосновом лесу она живет? Может, сходить и срубить себе рождественскую елочку собственноручно?

— Давайте-ка вернемся в хижину, парни, — сказала она. — У меня там где-то лежит топор — он-то нам и пригодится.

— Неееееееет! — диким голосом заверещал Эрни.

Повалив своего мокрого дружка, он дотянулся до защелки дверцы, и поклонники вместе вывалились из движущейся «хонды» прямо на поддон с пластмассовыми оленями.

— Ну и ладно, — сказала Молли. — Берегите себя, парни. Может, у меня получится свалить елочку прямо во дворе.

С этими словами она развернулась и отправилась домой.

Вся взопрев, Лена Маркес выскользнула из шубки Санты, словно младенец ящерки из мохнатого красного яйца. Температура дошла чуть ли не до восьмидесяти, когда Лена закончила смену у «Экономичного гипермаркета», и в тяжелом костюме с нее водой сошло никак не меньше пяти фунтов. В одном лифчике и трусиках она прошлепала в ванную и запрыгнула на весы — насладиться нежданным бонусом в потере веса. Диск повертелся и успокоился на ее обычном предванном показателе. Для роста идеально, для возраста весьма прилично, однако, черт возьми, она подралась со своим бывшим, получила плюху мешком льда, гремела в колокольчик ради неимущих и восемь часов страдала от проклятой жары в костюме Санты! Хоть чего-то она заслужила за свои муки или нет?

Лена скинула белье и снова вскочила на весы. Никакой ощутимой разницы. Дьявольщина! Она присела, пописала, подтерлась и попробовала еще раз. Ну, может, на треть фунта ниже нормы. Ахх! — с досадой подумала она, отводя в сторону бороду, чтобы лучше видеть шкалу. Вот в чем все дело. Она скинула бороду и колпак Санта-Клауса, швырнула их в ближайшую спальню, распустила длинные черные волосы и дождалась, когда весы угомонятся.

Ну вот. Четыре фунта. Торжествующе лягнув воздух ударом тай-бо, Лена шагнула под душ. Намыливаясь, она поморщилась — солнечное сплетение до сих пор болело от удара. В паре мест сразу под ребрами, куда ей попало мешком со льдом, лиловели синяки. Если перезаниматься в спортзале, бывает и больнее, но эта боль добивала ей чуть ли не до самого сердца. Может, от мысли, что Рождество придется встречать в одиночестве. Впервые после развода. Ее сестра, с которой последние годы они праздновали вместе, с мужем и детишками отправилась в Европу. А Дейл, хоть и мудак на всю голову, постоянно тормошил ее перед праздниками. Теперь же никакой суеты ждать не приходится. Остальная родня в Чикаго, а с мужиками после Дейла ей хронически не везло — слишком много осадочного гнева и недоверия. (Он же не только мудак — он ей изменял.) Все ее подружки — замужем или с полупостоянными бойфрендами — в один голос твердили, что Лене какое-то время лучше пожить одной, чуть больше узнать саму себя. Это, конечно, полная брехня. Она знала себя, нравилась себе, мыла себя, одевала себя, покупала себе подарки, выводила себя на свидания, даже время от времени занималась с собой сексом, что неизменно выходило получше, чем раньше с Дейлом.

— О, эта дрянь насчет познай-саму-себя свернет тебе купол с росчерком, — сказала ее подруга Молли Мичон. — Уж поверь мне, я — некоронованная королева свернутых куполов. В последний раз, когда я решила познать себя лучше, оказалось, что во мне целая шайка сбрендивших стерв. Будто сижу в регистратуре реабилитационного центра. Хотя должна сказать, сиськи у них были ничего. Так или иначе — забудь. Иди и сделай что-нибудь для кого-нибудь другого. Выйдет гораздо полезнее. «Познай саму себя» — и толку-то? Ну познаешь, и выяснится, что ты — полная гарпия. Нет, мне ты, конечно, нравишься, но моему мнению доверять нельзя. Сделай что-нибудь для других.

Это правда. Молли бывала… э-э… эксцентрична, но временами говорила очень здравые вещи. Поэтому Лена и вызвалась ходить с котелком и колокольчиком Армии спасения, собирала консервы и мороженых индеек для продовольственной инициативы Общества анонимных соседей Хвойной Бухты, а завтра, как только стемнеет, выйдет на улицу и отправится собирать натуральные рождественские елочки и разносить по домам тех, кто себе их позволить, вероятно, не сможет. Так она и отвлечется от себя. А если не поможет, канун Рождества Лена проведет на Вечеринке для Одиноких в церкви Святой Розы. Ох господи, ну вот оно. Опять настало Рождество, и она прониклась его духом — ей ужасно одиноко…