Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здесь будешь жить? — спросил он, кивнув на барак. Иджес кивнул.
— Комната восемнадцать. Только отметился и сразу пошёл искать тебя. Можем вернуться, — мне бы вылезти из скафандра…
Гедимин хмыкнул.
— Тут две ИЭС под боком, — напомнил он. — Я бы не вылезал.
— Ты и так не вылезаешь, — усмехнулся Иджес. — Маленькие тут всё-таки комнаты, даже стапель не пристроишь…
В комнате Иджеса и впрямь было тесно — когда туда вошли двое в тяжёлой броне, дверь еле закрылась. Гедимин, опасаясь сломать кровать, сел на пол, на сложенный вдвое матрас. Иджес закрепил снятый скафандр на штырях и крюках, только что вбитых в стену, и с довольной ухмылкой устроился на тумбочке.
— Я теперь старший механик при битумных установках, — сказал он. — А ты где-то при станции, как Айзек?
Гедимин поморщился.
— Ты же видел мои нашивки. Я в шахте, подрывник… Линкен бы порадовался.
— Жёваный крот! — пробормотал Иджес. — Это что — опять всё сначала, как после той войны?.. Они что, идиоты — атомщика держать в шахте⁈
Гедимин резко качнул головой.
— Не надо меня называть атомщиком. Мне стараниями Маккензи напрочь выжгло мозг. Они тут правы, что не пускают меня на станцию. Ещё бы они сами не натворили дел… Иджес, ты сам что-нибудь знаешь? Про Куэннов, их технологии… откуда Маккензи притащил вам реакторы?..
Иджес пробормотал что-то по-северянски.
— Говоришь, больше не атомщик? А что все мысли только о реакторах?.. Гедимин, я в эти дела никогда не лез. Знаю, что были взрывы, но макаки ничего не заметили. А потом мы подхватились строить станцию. А там и заводы стержней… — он криво ухмыльнулся. — Маккензи меня туда заманивал. Я его послал поискать тебя. С тобой я реактор ещё вытерпел бы. А с Маккензи — нет.
Гедимин крепко сжал его руку.
— На станции взрывы были? — спросил он. — Поднимали тревогу?
Иджес покачал головой.
— Сирену ни разу не слышал. А вот ликвидаторы приезжали, и явно по делу. И наши, и отсюда. И возвращались с красными руками.
Он многозначительно посмотрел на Гедимина. Тот кивнул — такой намёк не понять было сложно. «Мея. Дезактивация. Видимо, утечки…»
— И вся эта красота — посреди города… — Гедимин тяжело вздохнул, вспомнив километровую зону отчуждения между старым Ураниумом и «Полярной Звездой». «Даже „макаки“ не ставили АЭС в центре поселения. А наша великая раса… Ладно, Маккензи — идиот, но эти двое атомщиков, Айзек с Гварзой, — они о чём думали?»
— Опять макак жалеешь? — усмехнулся Иджес. — А Линкен-то был прав — они тебя не жалели. Ладно, хватит реакторов на сегодня. Тебе, выходит, нравится на рудниках?
Гедимин качнул головой.
— Ухожу в ликвидаторы. Может, на это ума хватит. Дай адрес — если что взорвётся, пошлю сигнал, хоть скафандр надеть успеешь.
02 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Ну, что под землёй?» — высветилось на побелевшем экране передатчика. «Правда, что там из-за ирренция можно без фонарей работать?»
Гедимин еле слышно хмыкнул.
«Всё, конец смены?» — напечатал он в ответ. «Нефтяных червей не видел? Их на битумных песках много. Смотри, чтобы тебе в ангар их не притащили.»
Далеко за каменистой пустошью Иджес вернулся с дневной смены и добрался до передатчика. Только так теперь они и могли общаться — в пересменку не было времени даже помахать друг другу рукой.
«Осторожно с радиофагами!» — отозвался Иджес. «А то ты любишь гладить — то зверушек, то стержни…»
Гедимин почти видел, как механик, печатая, ухмыляется. «Радиофаги…» — он покосился на тёмный туннель. «Хорошо, что они не создают помех. Странно вообще, что сигма-лучи доходят сюда без искажений. Между мной и Иджесом сейчас тысячи излучателей и ни одного ретранслятора…»
03 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ренгер пожал плечами.
— Договоры, переговоры… проекты… Это всё — дела совета. Ни я, ни Скегги туда не лезем. Могу сказать, что я никаких светящихся чужаков не видел. На стройплощадке ИЭС никто, кроме сарматов, не бегал.
«Да уж наверное никто не поехал из другой Метагалактики строить нам реакторы…» — Гедимин, досадливо щурясь, закрыл корпус плазмореза и поднялся на ноги. Под столом лежала стопка нарезанных плашек — остатки строительных плит, будущие мишени.
— Пойду тренироваться, — предупредил он. — Закроюсь изнутри. Скегги ничего не сказал про дырки в стенах?
Ренгер хмыкнул.
— Сказал, что ближайшая важная труба на такой глубине — в семиста метрах от туннеля. Иди, закрывайся. Если Майлог придёт, посажу за тесты. Мне из-за этого олуха до сих пор отчёт не отправить…
…Гедимин медленно вёл соплом вдоль стены, стараясь не дёргать рукой, — плазму по отверстиям нужно было распределить равномерно, не зарываясь слишком глубоко. Сфалт слегка давил на подставленные пальцы — отдача была слабой, почти неощутимой. Выброс продолжался уже три минуты, и край сопла из красного стал светло-жёлтым. Гедимин думал, глядя на него, что для надёжной защиты конус придётся расширить. Он тронул дальний его край, ещё не светящийся, но уже хорошо разогретый. «Четыре сотни будет,» — определил он. «А там уже за тысячу. Так, ещё немного вверх, осталось тридцать секунд…»
…Сфалт, поставленный на оружейную стойку, постепенно остывал. Датчики показывали, что плазменная камера пуста, — весь газ, разогретый одновременным разрядом двух аккумуляторов, ушёл в стену, по дороге разрезав стопку мишеней на мелкие кусочки. «Пять минут непрерывного потока,» — думал Гедимин, глядя на исполосованную стену. «Можно крейсер разделать на запчасти. Это двойной сброс. Если не расплавится от полного — подумаю о другом генераторе. Пока надо защитить сопло.»
Ему снова вспомнились показания дозиметра Айзека. «Он там прошёл, и даже броня не оплавилась. Эти существа, Куэнны… они разбираются в защите. Вот эту технологию у них надо было
