Весенние заморозки (СИ) - Александр Хомяков

Спиртовой раствор печет, слезы готовы хлынуть из глаз. Воительница мужественно терпит, прикидывая, как будет выглядеть с окровавленной повязкой на голове. Ничего хорошего ей в голову не приходит.

-Госпожа Аэлевит! - раздается из дальнего конца большой палаты голос Телиоха, перекрывая другие голоса, стоны и ругань раненых, увещевания сиделок. Она пытается повернуться к командиру лучников, лекарь бесцеремонно сжимает ее голову своими отнюдь не ласковыми руками, заставляя сидеть неподвижно.

-Вот беспокойная, - ворчит миакринг. - Когда шили твою рану - смирно же сидела. Что сейчас мешает не вертеться?

-Наглый же ты, лекарь, - притворно возмущается воительница. - Как ты обращаешься к Старшей?

-Ты мне не Старшая, а сопливая девчонка, - отвечает лекарь. - Думаешь, если арденка, так я и возраст определить не смогу? Тебе тридцать от силы, а то и меньше. Сиди же смирно, Амунус тебя на скалу забери!

Воительнице тридцать семь, и она с трудом сдерживает улыбку, понимая, что миакринг польстил ей намеренно.

-Телиох, встань пожалуйста поближе. Видишь, этот тиран мне даже голову повернуть не дает. Говори.

Телиох появляется перед ее глазами, коротко рассказывает самые важные новости. Ее присутствие требуется в гавани, но слушает она вполуха. Седые волосы Телиоха перехвачены серой лентой, завязанной на затылке. И чем дольше она на эту ленту смотрит, тем яснее представляет себе, как надо делать ее перевязку.

-Лекарь...

-Ну что еще? Я почти закончил.

-Лекарь, ты сможешь намотать бинты так, как я скажу?

-Нашла время модничать, - он молчит и добавляет: - Смогу, наверное, если они держаться будут.

Ага, вот так - другое дело!

Прорицательница, сменив кольчугу на платье, крутится перед зеркалом, пользуясь тем, что ее никто не видит. На людях такое поведение она себе в эти дни позволить не может. Легкомысленную модницу ни горожане, ни воины не потерпят, пока под стенами стоят тьмы темнокожих врагов.

Повязка намотана наискосок, от темени до основания затылка. Тяжелая волна волос удерживает ее сзади, падая на спину, сверху ту же роль выполняют несколько медных шпилек, искусно спрятанных в густых локонах. Кровь на ткани уже проступила, но это не беда. Беда была бы, выполни лекарь свою угрозу и намотай ей на голову целую шапку из бинтов. А так - даже интересно.

Прорицательница смотрит на стоящую на столе бутыль вина. Второй день она к ней не прикасается. Вылить его вовсе, что ли? Не помогло ей вино ничуть, не притупило боли в душе.

В гавани, как всегда, суматоха и толкотня. Выскочив из кареты, она быстрым шагом идет к флагманскому драккару, на борту которого стоит в окружении нескольких капитанов конунг Ригалис, о чем-то с моряками споря. Прорицательница взбегает по сходням, спор стихает, эйтории расступаются, а конунг смотрит на повязку на ее голове и чему-то ухмыляется.

-Скажешь хоть слово - столкну в воду, - шутливо грозит она. Настроение у нее все еще приподнятое, эйфория после вчерашней победы не успела ослабнуть. Даром что новые враги под стенами, даром что крови пролилось столько, что вся равнина ею пропиталась - прорицательнице кажется, что ей и горы по плечо, и море вброд перейти она тоже способна. И разве только она одна? Унылый в последние дни и серый Скейр наконец ожил и встряхнулся. Горожане и в нее поверили, и в себя поверили, и в усталых своих, небритых и немытых защитников тоже. Справятся. А если не справятся, то такую цену за победу с врага запросят, что внуки регадские помнить будут.

Ухмылка на лице конунга становится еще шире.

-Что с брандерами, Ригалис?

-Третий отправили.

-Мало, - недовольно хмурится прорицательница.

Ригалис указывает рукой себе за спину. Там, на южном берегу Арриса, словно вырос в холмах новый город. Дымы поднимаются над сосновыми борами во множестве мест. Эйтории гонят из сосновой живицы скипидар, которым пропитывают стоящие в городе торговые суда и сплавляют их вниз по реке, ближе к стоянкам регадского флота поджигая брандеры и распугивая верткие галеры.

-У меня мало людей, Аэлевит, - он единственный в городе не прибавляет к ее имени 'госпожа', полагая себя равным арденской герцогине. - Все свободные уже заняты в холмах.

-Возьми сатлондцев. Возьми всех, кто тебе нужен, Ригалис. Но галеры не должны прорваться к городу. Пусть хоть весь Аррис до устья запылает, но ты же сам понимаешь, что будет, если регадцы высадятся в гавани!

-Понимаю, Аэлевит. Хорошо, я справлюсь с рекой. Что с южанами?

Прорицательница смотрит на солнце.

-Скоро уже надо ехать на переговоры. Рыцари Таивиса будут сопровождать меня.

-Десять моих кораблей стоят против устья Катасты. Но все же будь осторожна, прошу тебя.

Она молчит, уже погрузившись в мысли о предстоящих переговорах. Легкими они не будут. Она знает о предстоящих сложностях, для этого ей не надо быть прорицательницей.

Кольчуга надоела невысокой арденке до ужаса. Сколько же могут женщины ее народа готовиться к бою наравне с мужчинами? Когда все это закончится? Раньше ведь такого не было. До Завоевания ни один арден и подумать не мог, что старикам, женщинам и детям придется сражаться наравне с мужчинами. Война Серого волка сломала все традиции, поставив в строй весь Старший народ. До сих пор так и стоят, забыв, что не всем это по плечу. Она пока еще держится, но с синяками от тяжести доспехов и постоянной езды верхом компрессы уже не справляются.

И все же она втискивается в узкую, облегающую кольчугу, натягивая ее поверх ватника. Опоясывается мечом, поправляет перед зеркалом повязку на голове. Круги под глазами никакая пудра, конечно, не скроет, но их Таларику придется пережить. Она не ставит себе целью очаровать южанина. Он увидит перед собой не прекрасную Старшую, но решительную и уверенную в себе тетку, уничтожившую две армии и готовую, если надо, расколошматить еще парочку. Условия должна диктовать она.

Рыцари уже ждут на площади перед ратушей. Таивис надел магистерскую цепь, чтобы она не ругалась. Гнева арденки старый эйторий боится больше, чем молчаливого осуждения своих братьев-рыцарей. Она может быть бескомпромиссной и даже жестокой, окружающие успели это хорошо усвоить.

Вскочив на коня, арденка поднимает руку, давая кортежу знак следовать за ней. Она едет впереди, Таивис пристраивается слева и чуть позади.

-Разведчики вернулись, Таивис?

-Да, госпожа Аэлевит. Южане встали лагерем за мостом, к нашей заставе выходил парламентер от Таларика.

-Меня больше интересуют новости из-за Катасты, Таивис. Что сообщают лучники о южанах? Какие настроения в армии?