Под куполом - Стивен Кинг

Взрыв вышел белым и объемным.

21

Беглецы из Честер Милла сидят возле сада, у них здесь пикник, когда начинают звучать выстрелы — нет, не с шоссе 119, где продолжается День свиданий, а откуда-то с юго-запада.

— Это где-то на дороге Малая Сука, — говорит Пайпер. — Боже, если бы у нас был бинокль.

А впрочем, им не нужен бинокль, чтобы увидеть тот желтый цветок, который расцветает со взрывом фургона «Обеды на колесах». Твич ест пластиковой ложкой тушеную со специями курятину.

— Я не знаю, что оно там такое, внизу, происходит, но это рядом с радиобашней, точно, — говорит он.

Расти хватает Барби за плечо.

— Так вот где пропан! Они свезли весь газ туда, чтобы вырабатывать наркотики! Именно там весь пропан!

Барби переживает один ясный миг преждевременного ужаса; один миг, что все наихудшее еще впереди. И тогда на расстоянии четырех миль яркая белая искра жалит мглистое небо, словно молния, которая, вместо того, чтобы вонзится в землю, ширяет вверх. В следующее мгновение титанический взрыв проламывает дыру в самом центре дня. Красный клуб огня сначала сносит радиобашню РНГХ, потом деревья вне нее, и уже тогда весь горизонт, распространяясь на север и юг.

Люди на Черной Гряде кричат, но сами себя не слышат под нашествием скрежещущего, грандиозно нарастающего грохота, который распространяется после взрыва восьмидесяти фунтов пластиковой взрывчатки и сдетонированных ей десяти тысячах галлонов пропана. Они прикрывают себе глаза и пятятся назад, наступая на сэндвичи и расплескивая напитки. Терстон обхватывает руками Алису и Эйдена и против чернеющего неба Барби на мгновение видит его лицо — удлиненное, испуганное лицо человека, который вживую видит, как отворяются Ворота Ада и сразу за ними его ожидает океан огня.

— Нам надо возвращаться назад, к фермерскому дому! — кричит Барби. На нем повисает Джулия, она плачет. Позади ее Джо Макклечи старается помочь встать на ноги своей матери. Эти люди не идут никуда, сейчас, по крайней мере.

На юго-запад, где большая часть дороги Малая Сука на протяжении следующих трех минут прекратит свое существование, желто-голубое небо превращается в черное, и Барби успевает подумать, причем абсолютно спокойно: «Вот мы и оказались под палящей линзой».

Взрывная волна крушит все окна в почти пустом сейчас центре города, поднимает в воздух жалюзи, оставляет за собой наклоненные телефонные столбы, срывает двери с навесов, плющит почтовые ящики. В автомобилях, припаркованных вдоль Мэйн-стрит, надрывается сигнализация. Большой Джим Ренни и Картер Тибодо воспринимают это так, словно здание горсовета сдвинуло землетрясением.

Телевизор все еще работает. Вульф Блицер нескрываемо тревожным тоном спрашивает:

— Что это было? Андерсон Купер? Кэнди Кроули? Чед Маерс? Соледад О'брайен?[457] Кто-нибудь из вас знает, что это к черту такое? Что это происходит?

Возле Купола наиболее актуальные телезвезды Америки оглядываются, показывая камерам свои спины, и, прикрывая ладонями глаза, вглядываются в город. Одна из камер быстро панорамирует, на мгновение, показывая монструозную колонну черного дыма и завихрения обломков на горизонте.

Картер вскакивает на ноги. Большой Джим хватает его за запястье.

— Одним глазком, — говорит Большой Джим. — Только чтобы увидеть, насколько все плохо. И сразу же возвращай свою сраку назад, сюда. Нам, возможно, придется спуститься в противоатомное убежище.

— О'кей.

Картер мчится вверх по ступенькам. Он бежит по коридору, и под его подошвами трещат обломки стекла из передних дверей, которые совсем испарились. Увиденное им с крыльца настолько не отвечает всему, что он мог себе представить, что его словно забрасывает назад в детство, и на миг он застывает на месте, думая: «Это как самая большая, самая ужасная пурга изо всех, которые когда-нибудь случались, только еще хуже».

В небе на западе бурлит красно-оранжевый ад в осаде волнистых туч глубочайшего черного цвета. В воздухе уже воняет горелым сжиженным газом. Грохот такой, словно на полную мощность работает с десяток прокатных станов.

Прямо над ним в небе темно от вспугнутых птиц.

Взгляд на птиц — животных, которым не куда убегать, — освобождает Картера от паралича. Это, а еще и тот ветер, который дует ему в лицо. Ветра в Честер Милле не было уже шесть дней, а этот горячий и одновременно жестокий, он воняет газом и горелым лесом.

На Мэйн-стрит с треском рушится большой дуб, тянет за собой вниз петли мертвых электрических проводов.

Картер убегает назад по коридору. Большой Джим встречает его уже на ступеньках, на тяжелом, побледневшем лице у него заметен испуг и, впервые, растерянность.

— Вниз, — гремит Картер. — В противоатомное убежище. Он приближается. Огонь приближается. А как сюда дойдет, он сожрет весь наш город живьем.

Большой Джим стонет:

— Что те идиоты там наделали?

Картеру это не интересно. Что они там наделали, этому уже конец. Если они не поспешат, им здесь тоже придет конец.

— Босс, внизу есть аппарат очищения воздуха?

— Да.

— Подключенный к генеру?

— Да, конечно.

— Благодарить Иисуса за это. Может, у нас есть шанс.

Помогая Большому Джиму спускаться по ступенькам, чтобы тот двигался быстрее, Картер очень надеется, что они там, внизу, не зажарятся живьем.

Двери придорожного ресторана «Диппер» стояли настежь открытыми, подпертые клиньями, но силой взрыва клинья выбивает, и двери с хлопком закрываются. Стекло харкает вглубь, и несколько человек, которые стоял позади танцевальной площадки, получают порезы. У Вита, брата Генри Моррисона, распорота яремная вена.

Толпа бросается к дверям, напрочь позабыв о большом телеэкране. Они топчут бедного Вита Моррисона, который лежит, умирает в разрастающейся луже собственной крови. Они бьются в двери, и еще несколько человек получают порезы, прорываясь сквозь зазубренные отверстия.

— Птицы! — вскрикивает кто-то. — Ох, ты ж, Господи, взгляните на птиц!

Однако большинство из них смотрят на запад, а не вверх — на запад, откуда под небом, которое теперь стало гибельно-черным и преисполненным отравленного воздуха, на них катится горящий фатум.

Те из них, кто еще способен бежать, подражают птицам и начинают трусцой, рысью или вскачь галопом мчаться прямо по середе шоссе 117. Несколько человек заскакивают в свои машины и сразу же многочисленные столкновенья бамперами происходят на гравийной стоянке, где в незапамятные теперь уже времена принял бой Дейл Барбара. Велма Винтер оказывается в своем старом пикапе «Датсун»[458] и, избежав разрушительного авторалли на стоянке, видит, что проезд по дороге заблокирован убегающими пешеходами. Она смотрит направо — на огненную бурю, которая метется к ним, словно какое-то горящее платье, пожирая лес между Малой Сукой и центром города — и вслепую гонит вперед, не обращая внимания на пешеходов на своем пути. Она сбивает Карлу Венциано, которая убегает со своим грудным ребенком на руках. Велма ощущает, как подпрыгивает ее пикап, переезжая через их тела, и решительно заслоняет себе уши, чтобы не услышать воплей Карлы, когда у той ломается позвоночник, и ее сыночка Стивена, задавленного насмерть собственной матерью. Все, что знает Велма, это то, что ей надо убраться отсюда. Она должна, во что бы то ни стало убраться.