Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - Бернард Корнуэлл

Жослен кивнул.

– Мог бы, – согласился он, – но много ты за меня не выручишь.

– За наследника Бера и сеньора Безье? – насмешливо спросил Робби. – Ты стоишь большого выкупа.

– Безье – это поле для свиней, – презрительно сказал Жослен, – а наследник Бера не стоит ничего, зато графство Бера – это лакомый кусок. Очень лакомый.

Несколько мгновений рыцарь молча смотрел на Робби.

– Мой дядя глупец, – продолжил он, – но очень богатый. Он держит монеты в подвалах. Бочонки, доверху наполненные монетами, и два из них набиты генуэзскими цехинами.

Робби посмаковал эту мысль. Он представил себе монеты, томящиеся в темноте, два бочонка, наполненные чудесными монетами Генуи – монетами из чистого золота. На один генуэзский цехин в год можно было прокормиться, одеться да еще заплатить за свое вооружение. А там таких цехинов целых два бочонка!

– Одна беда, – продолжил Жослен, – мой дядюшка страшно скуп. Выманить у него денежки до сих пор удавалось только Церкви. Будь его воля, он предпочел бы, чтобы я умер в плену. Ему все равно, если наследником станет один из моих братьев, лишь бы его казна осталась в целости и сохранности. Иногда он ночью спускается с фонарем в подвалы замка, чтобы полюбоваться на свои деньги. Просто чтобы полюбоваться.

– Ты хочешь сказать, что за тебя не заплатят выкуп? – растерялся Робби.

– Я хочу сказать тебе, – ответил Жослен, – что, пока графом Бера остается мой дядя, я так и буду сидеть у тебя в плену. Но что, если бы графом стал я?

– Ты?

Робби еще не понимал, к чему ведет Жослен, и голос его прозвучал озадаченно.

– Мой дядя болен, – подсказал Жослен. – Тяжело болен и, может быть, лежит при смерти.

Робби подумал и сообразил, к чему клонил пленник.

– И если бы ты стал графом, – медленно произнес он, – тогда ты сам вел бы переговоры о собственном выкупе?

– Если бы я стал графом, – сказал Жослен, – я бы выкупил и себя, и своих людей. Всех до единого. Причем без всяких проволочек.

И снова Робби задумался.

– Большие они, эти бочонки? – спросил он, помолчав.

Жослен показал рукой высоту в два-три фута над полом.

– Это самый большой запас золота в Гаскони, – сказал он. – Есть дукаты, экю, флорины, денье, цехины и мутоны.

– Мутоны?

– Золотые, – пояснил Жослен, – толстые и тяжелые. С избытком хватит, чтобы заплатить выкуп.

– Но твой дядя может поправиться, – сказал Робби.

– Об этом молятся, – с ханжеским лицемерием сказал Жослен, – но если ты позволишь мне послать двух человек в Астарак, они могут справиться там о его здоровье и сообщить нам о его состоянии. А заодно, если он в сознании, предложить ему подумать о выкупе.

– Но ты сказал, что он ни за что не заплатит.

Робби делал вид, будто не понимает, что именно предлагает Жослен. Или старался показать, будто ничего не понял.

– Может быть, он согласится, – сказал Жослен, – неужели в его сердце совсем не осталось родственного чувства? Ведь как-никак я его ближайший родственник и наследник. Но для этого я должен сам послать к нему своих людей.

– Двоих?

– А если у них ничего не выйдет, они, разумеется, вернутся, – с невинным видом заверил шотландца Жослен, – так что ты в любом случае ничего не теряешь. Но их, разумеется, нельзя отправить в путь безоружными. Особенно в здешних краях, где повсюду рыщут коредоры.

Робби пристально смотрел на Жослена, пытаясь прочесть в свете очага выражение его лица, и тут ему на ум пришел вопрос:

– Слушай, а что вообще понесло твоего дядюшку в этот Астарак?

Жослен рассмеялся:

– Глупый старый хрыч притащился в Астарак искать святой Грааль. Он-то думал, будто я ничего не знаю, но один монах рассказал мне, в чем дело. Святой Грааль, черт его побери! Старикашка спятил. Он искренне верит, что, если найдет Грааль, Господь пошлет ему сына.

– Грааль?

– Бог знает, с чего ему это взбрело в голову? Он свихнулся. Свихнулся на почве благочестия.

Грааль, подумал Робби, опять Грааль! Порой он и сам сомневался в затеянных Томасом поисках и даже считал это своего рода безумием, а тут вдруг оказывается, что подобным безумием одержимы и другие люди, богатые и влиятельные. Это ли не признак того, что пресловутый Грааль действительно существует? А если так, то нельзя допустить, чтобы святыня попала в Англию. Куда угодно, но только не в Англию!

Жослен, по всей видимости, не понял, какое воздействие его слова оказали на Робби.

– Мы с тобой, – сказал он, – не должны быть по разные стороны. Мы оба враги Англии. Это ведь от них все беды, от англичан. Они первые явились сюда… – он постучал по столу, чтобы подчеркнуть свою мысль, – и начали убивать, а ради чего?

Ради Грааля, подумал Робби и представил себе, как увозит эту священную реликвию в Шотландию. А потом отважное воинство Шотландии, подкрепленное могуществом Грааля, не жалея вражеской крови, в победоносной войне одолеет Англию!

– Мы с тобой должны быть друзьями, – сказал Жослен, – и ты можешь дать мне доказательство твоей дружбы прямо сейчас.

Он поднял глаза на свой щит, который висел на стене перевернутым, так что красный кулак указывал вниз. Томас повесил щит таким образом в знак того, что его владелец взят в плен.

– Сними его, – с горечью в голосе попросил Жослен.

Робби глянул на Жослена, подошел к стене и с помощью меча отцепил щит, который, звякнув, упал на камни. Шотландец поднял его и прислонил к камням в правильном положении.

– Спасибо, – сказал Жослен, – и помни, Робби, что, когда я стану графом Бера, мне потребуются хорошие воины. Ты еще никому не принес обета?

– Нет.

– А графу Нортгемптонскому?

– Еще чего не хватало! – воскликнул Робби, вспомнив, как недружелюбно отнесся к нему граф.

– Так подумай о том, чтобы поступить на службу ко мне, – сказал Жослен. – Я умею быть щедрым, Робби. Черт, да я начну с того, что пошлю священника в Англию.

Робби заморгал в недоумении от слов Жослена:

– Ты пошлешь священника в Англию? Зачем?

– Чтобы отвезти выкуп за тебя, конечно, – промолвил Жослен с улыбкой. – Ты будешь вольным человеком, Робби Дуглас. – Он помолчал, внимательно глядя на Робби. – Если я стану графом Бера, – добавил он, – то смогу это устроить.

– Если ты станешь графом Бера, – осторожно промолвил Робби.

– Я смогу выкупить всех здешних пленников, – разошелся Жослен, – выкупить тебя и нанять на службу столько твоих людей, сколько пожелают предложить мне свой меч. Только позволь мне послать в Астарак двоих моих людей.

На следующее утро Робби поговорил с сэром Гийомом, и нормандец согласился, не усмотрев в его предложении никаких причин для отказа: почему бы и впрямь двум пленным ратникам не съездить в Астарак для переговоров с графом, если они дадут слово, что вернутся в замок.