Научный «туризм» - Владимир Михайлович Пушкарев

было три – Gross-Вася, Вася Ермаченко и Вася-молодожен) выскочили на перрон и загнали Людин билет почти за две цены. Наживу Ермаченко благородно решил передать на общественные нужды. Мы с ним заняли отдельное купе, достали традиционный язык, холодное пиво, ярко-оранжевую перцовку (я нашел способ готовить водку с интенсивным окрашиванием напитка).

Я и Вася очень дружно квасим

Я и Вася – базис для страны…

За стенкой гоп-компания, основу которой составляли "центнеры" (четыре человека свыше 100 килограмм весом каждый) дегустировала самогон. Изредка Вася выбегал из купе со стопкой самогона, предлагал ее пробовать всем желающим и кричал – "разве это самогон – это моча, вот у меня самогон"… Затем Вергелес зашел к нам, выпили перцовки, поговорили.

Разошлись все поздно, я уже лег спать. Было очень жарко, но к утру температура начала спадать. Я наблюдал это по моему Сереже. Вначале он спал раскрытый, затем под простыней, под одеялом, а утром уже и в пальто. Позже выяснилось, что мой бушлат примерз к стеклу. Среди ночи вдруг раздался дикий рев Гены вперемешку с матом, разбудивший весь вагон. Заплакали дети, взрослые посхватывались с постелей. Оказалось, что Вова, напробовавшись разных сортов бимбера сверх всякой меры, не мог стройно лежать на верхней полке и упал с нее на Гену, которому в этот момент как раз снился кошмар, будто он лежит на полке связанный, а вся компания собралась вокруг и пытается выдавить из него выпитый самогон обратно. Гену с трудом успокоили, и он заснул, а я бодрствовал до 6 утра.

Вася Вергелес проснувшись около половины шестого, взглянул на часы и не поверил своим глазам – на часах была только одна стрелка. Вася протер глаза, потрусил часами – второй стрелки явно не было. Что было самым удивительным, отсутствовали и ее следы на циферблате. Вася принялся анализировать ситуацию. Он отчетливо помнил, что часы после "ужина" не разбирал и стрелку не вынимал, вроде и не бил часами об стол, хотя тут уже полной уверенности не было. Потом он огляделся и выяснил, что лежит на нижней полке, хотя собирался спать на верхней. Кто и как его обменял с Любой было непонятно. Тут он опять посмотрел на часы и с восторгом заметил, что на часах появилась вторая стрелка. Он хотел тут же разбудить соседей, чтобы обрадовать их своим открытием, но затем решил отложить это до утра.

Проезжали Сваляву – место Васиной службы – и Вергелес с эпической обстоятельностью приступил к рассказу об известных всей компании местах, но тут все испортил Гена. Он выскочил в проход и несмотря на явное Васино неудовольствие заорал на весь вагон: "Товарищи, внимание! Сейчас мы будем проезжать места боевой славы Вергелеса… Посмотрите направо – здесь в 1976 году Вася…"

Мукачево. На вокзале нас уже встречали Иосиф и Юрий Петрович, а по вокзальному радио объявляли, что группу из Киева в условленном месте ждет автобус. Заехали на базар. Я купил бритву и свежих огурчиков, которые выбирал поштучно. Остальные разбрелись кто куда. Вскоре мы собрались возле автобуса. Не было все тех же Вергелесов. Мы все решили, что Люба по обыкновению плотно отоварилась и, сейчас они тащат мешки с добром к автобусу, но оказалось, что при выходе с базара Вася потерял ориентиры (Мукачево – очень большой город!) и заблудился. Люба на этот раз выступила явно ниже своих возможностей. Вася купил копченого сала и шикарных маринованных огурчиков, очень острых и один в один, не больше мизинца.

Дорога. Поскольку дело шло к обеду, (поезд опоздал на час) то Любы (Вергелес и Оболенская) на ходу сделали по паре бутербродов с копченым салом и раздавали их всем голодным. Заехали к знакомому крестьянину за вином. Я схватил мерный стаканчик, канистру и мы с Васей пошли в дом. Остальные в нетерпении приникли к окнам автобуса. Хозяин назначил цену значительно ниже рыночной (15 купонов литр) и Вася, раскинув руки в стороны от радостного изумления, даже сделал одно танцевальное движение из гопака, как будто собрался пуститься вприсядку посреди двора. Короче, повел себя несолидно, что, по-моему, и стало основной причиной резкого повышения цены на обратном пути. Зашли в подвал, и я приступил к дегустации. Вино было в целом значительно лучше прошлогоднего – гуще, насыщенней. Я попробовал из трех бочек и выбрал самую маленькую. Принесли мешки. В большой мешок из двойного целлофана вошло пять ведер вина, остальное уже из другой бочки разлили по ведру в мешки поменьше. В автобусе тут же начали дегустировать, в общем, пока доехали полведра распробовали. По дороге Петрович рассказывал нам об обычаях и историю мест, мимо которых мы проезжали. Приехали в Хуст. Иосиф куда-то уехал, а мы отправились осматривать Хустский замок. Он был неприступным, но в XVII веке молния звезданула в пороховой погреб и замок был практически уничтожен. Остались несколько стен. Со смотровой площадки в замке открывается красивый вид на Хуст. На обратной дороге, на границе снега и открытого грунта Вася Вергелес упали и некоторое время (метров двадцать) продолжали спуск лежа. Причем за какие-то секунды он успел вываляться в грязи весь – с головы до пят. Коллектив бросился оттирать Васю снегом, и вскоре основная масса грязи была удалена с Васиной куртки. Поехали дальше (ехали с многочисленными остановками почти весь день). По дороге встретили 12 свадеб. На турбазе были к окончанию ужина. Сбежался народ посмотреть на приезд такой самобытной группы. Я дежурил возле автобуса, придерживая ногами два мешка с вином и канистру. Петрович побежал за большой кастрюлей и вскоре состоялся вынос "тела" – основного мешка с вином. Публика, измученная компотами из сухофруктов, смотрела на это все зачарованными глазами.

Свет партии согрел нам батареи

теплом обогревательной воды,

а многие отдельные евреи

все время недовольны, как жиды.

И.Губерман

Заселение. Расселились по гостинице. Нам достался уютный двухместный номер на втором этаже, холостяков поселили в "люксе" – сдвоенном номере, имевшим вид запущенной казармы, площадью 50 кв. м с одним туалетом. Вася Ермаченко – существо очень теплолюбивое – долго удивлялся, почему это при двух полутораметровых батареях, в комнате такая же точно температура, как и на улице. Впоследствии, в редкую минуту протрезвленья, Вова открыл, что в балконной двери, как раз напротив Васиной кровати, отсутствует снизу планка, шириной с Вовину ладонь (сантиметров 20) и поэтому атмосфера номера свободно сообщалась с внешней. Мебель "люкса" носила следы бурного отдыха предшествующих поколений туристов. Стулья рассыпались на составные части при первом же к