Внутри нее - Женя Рассказова

– А вы не могли бы мне показать другие полотна? – поинтересовалась Мария.

– Да, конечно. Я только принесу их со склада.

«Иллюзия счастья», – прочитала Мария название картины. Чуть ниже стояла подпись автора.

Следующие полотна назывались: «Сомнения», «Жара» и «Ревность».

– Я бы хотела купить эти картины! – уверенно заявила Мария.

– Купить? – Казалось, хозяин галереи был несколько удивлен.

– Да. Я открываю ресторан, и эти картины как нельзя лучше впишутся в обстановку.

– Хорошо. Я узнаю, что можно сделать.

Хозяин галереи ушел, а Мария застыла. Она не могла в это поверить. Если бы сама она умела хоть немного рисовать и разбиралась в красках, она изобразила бы что-то похожее. Это ее состояния и настроения, ее конфликты и их решения. Удивительно, что этот художник чувствует так же, как она сама.

– Сто долларов.

– Что?

– Сто долларов за каждое полотно. – Хозяин галереи ждал ответа.

– Я беру. – Мария достала из кошелька деньги, которые она только что хотела отдать за сапоги.

– Я могу вам помочь оформить их в рамки.

– Конечно. Это было бы здорово.

Мария не могла оторвать глаз от картин.

Заплатив оставшуюся в кошельке сумму за рамки, Мария вышла из магазина. Улыбка не сходила с ее лица. Она была полностью уверена в том, что сделала правильный выбор. Эти картины как раз то, чего ей не хватало. Они заполнят пустоту. «Настроения» – неплохое название для ресторана. Странное, конечно. Но кто сказал, что нужно быть, как все?

Ева отрицание 

– Вот. Это тебе. – Федор протянул Еве триста долларов.

– Что это?

– Гонорар за твои картины. Продано четыре. Сто долларов хозяин галереи взял как комиссионные. Думаю, это стоить отметить.

– Но как это возможно?

– Поверь мне, девочка. Для того чтобы что-то произошло, надо приложить к этому усилия. Я взял на себя смелость...

Ева смотрела на него испуганными глазами, как будто пытаясь осознать, что произошло.

– Да как ты мог? Как ты мог так поступить со мной?

Федор, опешив, наблюдал, как Ева пробежала мимо него вниз по ступенькам и, громко хлопнув дверью, выбежала на улицу. Он бросился вслед за ней.

Он нашел девушку спустя два часа на той же лавочке, где они первый раз пили шампанское.

– Не смей больше так делать.

– Ева, я хотел как лучше.

– Лучше бы тебе сейчас уйти.

– Я не понимаю, что я сделал не так? Разве ты не хотела, чтобы твои картины стали популярными, чтобы о тебе узнали все? – Федор хотел обнять девушку за плечи, но она не далась.

– Разве ты не понимаешь? Я еще не готова к этому. Великий Левитан по несколько месяцев не выставлял свои работы, которые окружающие считали законченными, пока не уберет все лишнее. А кто я? Я так далека оттого, чтобы изобразить что-нибудь действительно стоящее. Я не хочу и не могу быть посредственностью. Это означает предать все то, ради чего я живу.

– Кто тебе сказал, что то, что ты делаешь, – посредственно? Оно уникально. Неповторимо. И этот поиск...

– Как ты не понимаешь! Поиск может прекратиться сразу, как только я начну думать о том, продается или не продается. Нужно ли кому-нибудь то, что я делаю? Свернуть с пути очень легко. Особенно когда вокруг так много соблазнов.

– Я не понимаю... – Федор покачал головой.

– Просто оставь меня одну, хорошо?

Федор встал и медленно пошел прочь. В этой девушке перемешано так много спорного и так мало объяснимого. Но единственное, в чем он был уверен, – он любит ее и сделает все, чтобы она была счастлива.

Фрида

Мне с трудом удалось отыскать адрес, названный мне в трубку сухим старческим голосом. Фрида выглядела гораздо моложе, чем я мог себе предположить. По моим подсчетам ей должно было быть лет семьдесят. Однако ни морщины, ни руки не выдавали ее возраста. Разве что голос. Лицо ее было настолько безмятежно и спокойно, что только по движению глаз в ней угадывалась жизнь.

– Вы пришли ко мне, чтобы узнать не о себе. Вас интересует девушка. Вы хотите помочь ей. – Интонации женщины были настолько необычными, что смысл сказанного не сразу дошел до меня.

– Откуда вы знаете?

– Я не могу знать того, чего не было. Я знаю только то, что когда-то уже было.

– И будущее? Будущее тоже было?

– Все. Все, что предначертано судьбой, уже произошло с вами до того, как вы появились на свет.

Я не совсем понял смысл ее слов, но решил подумать об этом позже.

– Да, вы правы, меня интересует девушка, которая приходила к вам почти двадцать четыре года назад. Вряд ли вы ее помните...

– Марианна. Бедняжка. Господь слишком рано призвал ее к себе.

Я вздрогнул. Ведь она видела ее живой. Хотя чему тут было удивляться? В конце концов, я пришел к колдунье, а не в судебный архив.

– Тогда вы наверняка знаете, что было с ней дальше. После того, когда она ушла от вас.

– Она пошла по улице и увидела двух близнецов. Это был знак. – Фрида закрыла глаза.

Я молча ждал продолжения.

– Через восемь месяцев она родила двух красивых девочек. Одну мертвую, одну живую. Мертвые люди тоже красивы. В них столько покоя.

Меня передернуло от ее слов. Я раньше никогда не слышал ничего подобного о мертвецах.

– Но душа мертвой девочки не ушла с матерью на небеса. Она осталась здесь с сестрой, чтобы защитить ее.

– Как же душа могла существовать без тела?

Фрида молчала. Вдруг она резко открыла глаза и посмотрела на меня так, что я вздрогнул. «Это же само собой разумеется», – читалось в ее глазах.

– Она переселилась в соседнее живое тело. Жила внутри нее. Так иногда бывает. Когда люди любят по-настоящему.

– Вы хотите сказать, что когда умирает любимый и близкий человек, он забирает за собой и другого? Да, это не вполне объяснимо, но привычно. А как это может быть наоборот?

– Если тот, кто уходит – сильнее, то для того, чтобы продолжить земной путь, он живет вместе с любимым до конца его дней. Эти блуждающие души есть и среди нас.

– Привидения? – Видимо, в моем голосе прочиталась легкая ирония, потому что Фрида посмотрела на меня неодобрительно.

– Девочка получила двойное имя. Так захотел отец. Ей достались две души и две судьбы.

– И как она смогла с этим жить?

– Зачем ты спрашиваешь меня о том, на что сам уже давно нашел ответ?

Мне стало стыдно, как в детстве, когда я говорил маме, что еще не видел этих мультиков, и заставлял переключать ее любимую передачу. Позже, когда она умерла, я почему-то вспомнил об этом и очень сильно жалел.

– Они были в ссоре долгое время и чуть не погубили друг друга.

– Они ведь совсем разные?

– Да. Одна из них лишена самого главного.

– Чего же?

– Она не умеет любить.

– Многие люди не умеют любить и живут так всю жизнь.

– Это несчастные люди. Их души должны пройти испытание «жизнь без любви». Что может быть хуже?

Я не мог с нею не согласиться.

В воздухе повисла тишина. Теперь все стало понятным. И все же, покидая Фриду, я задал ей последний вопрос:

– Почему души блуждающие, если они остались на Земле ради кого-то?

– Потому что этот кто-то однажды их предал.

Последние слова застыли болью в сердце. Их гулкое эхо еще долго звенело у меня в ушах, пока я удалялся от дома Фриды. Я решил прогуляться пешком по улице. Вдыхая осенний мокрый воздух, я ощущал всю полноту жизни. Чувства и эмоции, тот душевный трепет и сомнения, которые мне удалось испытать, распутывая историю Евы-Марии, заставили меня изменить многое и в моем отношении к жизни. Словно зритель, опустошенный просмотром хорошего фильма, я испытал катарсис. Однако его сценарий еще не был дописан до конца. Всем нам предстояло узнать, чем же закончится история двух душ.

Мария дело, деньги и счастье 

Прошло больше года. Бизнес, который затеяла Мария, начал приносить прибыль, и немалую. Уже через четыре года ресторан окупил себя полностью. А еще через несколько месяцев оба совладельца – Мария и Михаил – решили взять кредит и открыть еще два заведения в других районах города. Получалось что-то вроде маленькой ресторанной сети. Посетители полюбили кухню, атмосферу да и саму хозяйку. Мария умела нравиться людям. Она была приветлива со своими посетителями и делала все для того, чтобы они приходили к ней снова и снова. Второй и третий рестораны стали популярны через две недели после открытия. Пресса не могла не обратить внимание на молодую, успешную рестораторшу, но Мария намеренно избегала общения с журналистами. Последнее время она очень уставала от людей и искала уединения.