Не говорите Альфреду - Нэнси Митфорд

его жестоком и немилосердном поведении имел одну цель – поразить нас с Норти. Британцы хвалили его, а когда он объяснил, что я – его мать, они сгрудились вокруг меня и стали восторгаться, какого сына я воспитала. Они не понимали, что находятся в посольстве. Впрочем, если бы и узнали, их бы это не впечатлило, поскольку англичан меньше любого другого народа волнует дипломатический статус. Они явно считали, что я держу в Париже отель.

– Здесь мило, – повторяли они, – мы должны рассказать своим друзьям. – Любую странность в их ситуации они относили на счет пребывания за рубежом. – Очень вкусно, – отозвались они о завтраке, который поглощали с наслаждением чрезвычайно голодных людей.

Когда они закончили есть, то рассказали мне во всех подробностях, каким замечательным был Бэзил. Похоже, сотни британцев, многие из которых заплатили за поездку весьма внушительную сумму, оказались брошены на произвол судьбы в Порт-Вендресе. Бэзил буквально проложил путь сквозь толпу и, используя свою силу в сочетании со свободным владением языками, приподнимал, толкал, пропихивал и тащил людей и каким-то образом поместил всех в поезд, уже заполненный.

– А теперь остальные пассажиры этого поезда задыхаются на ужасном Северном вокзале, тогда как мы сидим в этом прекрасном саду.

– Хорошо организовано, – произнес пожилой мужчина с военной выправкой. – Он преуспеет на следующей войне… гений импровизации… великолепный лингвист… Вы можете им гордиться. Я не отказался бы от такого в Египте, в Западной пустыне. А сейчас он отправился за грузовиком, чтобы доставить нас на побережье. Какая инициативность! Мы все собираемся подписаться на памятный подарок ему, когда доберемся до дома.

– Вы, наверное, устали, – заметила я.

– Нет, – ответила жизнерадостная дама, похожая на сотрудницу Женской добровольной службы. – После такого отпуска, как мы провели, ночь-другая в поезде кажется пустяком. Да, со времени нашего отъезда миновало уже сорок восемь часов. Настоящее приключение!

– Я полагаю, в Испании вам было не слишком комфортно?

– За границу едешь не за комфортом, верно? Я всегда говорю, комфорта хватает и дома. Человеку хочется посмотреть, как живут иностранцы. Боже, с чем им приходится мириться! Одни туалетные приспособления чего стоят! Вы бы никогда не поверили!

– Извините, это что, барсучья нора?

– Вы правильно догадались! – воскликнула Норти, сияя и подмигивая мужчине, который вертел головой туда-сюда.

– Много ли барсуков в этой части Парижа?

– Я никогда не видела других, но возможно. А в ваших краях они водятся?

– Нет, только не на Кромвель-роуд. Я знаю их, смотрел передачу по телевизору. У вас живет горихвостка, это дивная птичка.

– Да, а по ночам летает сова. Но у нас нет телевидения.

– Досадно, – вздохнул британец. – Мы заметили, что за границей им не увлекаются. С другой стороны, когда у вас столько живности, телевизор и не нужен. Я свой только для этого и держу, для природы. Не знал, что в Париже так, не возражал бы и сам тут пожить.

Когда мы с Норти вернулись в дом, то встретили там Альфреда.

– Я вас искал. Кто все эти люди?

– Чудесные британцы, – ответила Норти.

– Попавшие в трудное положение из-за железнодорожной забастовки, – добавила я. Кажется, Альфред удовлетворился этим объяснением. – Как было в Лондоне?

– Беспокойно. Я расскажу тебе позднее – сейчас мне нужно идти в канцелярию. Мы обедаем дома? Слава богу…

Я велела Норти проследить, чтобы британцы благополучно отбыли, им дали бы с собой бутерброды и она попрощалась бы от моего имени с Бэзилом. Моей задачей сейчас было оградить Альфреда, который выглядел усталым, от вида его сына в таком одеянии.

Британцы немного вздремнули на траве. Потом принялись петь песни. Мы прослушали «Лили Марлен», «Полковника Боги» (только свист) и «Ближе, Господь, к Тебе». Пели они негромко, никому не мешая, легкий ветерок разносил их голоса по округе. Перед обедом я услышала женские голоса, бодро звучавшие уже со стороны авеню Габриель.

Прибежала Норти и доложила, что они уехали в машине.

– Все двадцать пять человек в одном автомобиле?

– Это французский шарабан. Бэзил передал привет и сказал, что, вероятно, вернется на следующей неделе. Похоже, он думает, что, если вам повезет, посольство может стать его парижской штаб-квартирой в будущем. Потом появился верный Эми.

– Ты же не имеешь в виду Мокбара? – Я была в ужасе.

– Да, он, маленькая добрая душа. Но не беспокойся. Я сказала Бэзу, что тебе бы не хотелось, чтобы тот болтался у нас в саду, и Бэз в два счета от него избавился.

– Как ему удалось? Этому следует поучиться.

– Но ты не сможешь пользоваться этим слишком часто. Он сделал вид, будто все британцы радиоактивны. Эми отгреб так быстро, что ты не успела бы сказать canif [58].

– Я запрещаю тебе, Норти, произносить это слово. Нет, не canif, ты прекрасно знаешь какое. Где ты его подцепила?

– Капитан «Эсмеральды». Он был неприятным человеком, но мне нравились некоторые его выражения.

– Прошу, не пользуйся больше этим словом.

– Однако ты признаешь, что оно подходит для описания отступления Эми!

После этого я со страхом ждала свежий номер «Дейли пост». И не зря.

«РАДИОАКТИВНЫЕ

Десятка два радиоактивных британцев искали вчера защиты в нашем посольстве в Париже. Послал ли сэр Альфред Уинчем за медицинской помощью? Получают ли они сейчас лечение в клинике?

ВЫБРОШЕННЫЕ НА СВАЛКУ

Никаких британских официальных лиц с ними не было. Их затолкал в грузовик сын нашего посла-дилетанта мистер Бэзил Уинчем и выбросил на побережье. Все усилия связаться с ними впоследствии оказались бесплодными. Где теперь эта опасная грузовая машина? Проинформированы ли санитарные власти? Если они отправились домой на британском судне, были ли приняты все необходимые меры предосторожности, чтобы их попутчики не заразились? Весь этот инцидент олицетворяет тот нерадивый и непрофессиональный подход, который характерен сегодня для нашей парижской миссии».

Я испугалась, предвидя ужасные последствия. После консультации с Филипом мы решили ничего не говорить Альфреду, пока что-нибудь не случится, зная, что он сам по доброй воле никогда не заглядывает в «Дейли пост». Однако ничего не произошло. Английским властям хватило ума не поверить неподтвержденному заявлению Мокбара. Французские же не ведали о его существовании, как и о существовании «Дейли пост». Филип сказал, что даже если санитарная инспекция поднимет этот вопрос, он легко от нее отделается.

– Вы же знаете, каковы французы, они не вполне верят в современную магию. Они ходят к гадалкам (месье де Сен-Жермен забронирован на месяцы вперед), каждый день читают по звездам и в полном объеме используют заклинания. Но они не расстраиваются из-за радиоактивности.

Старому Ворчуну, которому не удалось причинить