Всего один взгляд. Невиновный - Кобен Харлан

Джимми отвел глаза.

– Мне пора.

Он встал.

– Снова исчезнете? – спросила Грейс.

Поколебавшись, Джимми Экс полез в карман, достал визитку и протянул Грейс. На карточке значились десять цифр, и ничего больше.

– Домашнего адреса у меня нет, только мобильник.

Рокер направился к выходу. Грейс не пошла за ним. В другой ситуации она стала бы настаивать и вызвала бы Джимми Экса на откровенность, но теперь его визит потерял всякую значимость, став второстепенным звеном в общей цепочке событий. Прошлое напомнило о себе неожиданным способом, только и всего. У нее сейчас много дел поважнее.

– Будьте осторожны, Грейс.

– Вы тоже, Джимми.

Совершенно вымотанная, Грейс осталась сидеть в комнате, ощущая на своих плечах незримую тяжесть и гадая, где же сейчас Джек.

Майк и вправду сел за руль. Подозрительный азиат уехал почти минуту назад, но из этого пригорода с путаницей переулков, ведущих в тупик, одинаковыми домами и веселеньким озеленением, тянувшимся прихотливыми змеиными извивами, выходило одно-единственное шоссе.

В этой части Хо-Хо-Кус все дороги вели к Голливуд-авеню.

Чарлин за полминуты объяснила ситуацию: она выглянула в окно, заметила странного незнакомца и заподозрила неладное. Майк слушал, не перебивая. В ее повествовании были лакуны, в которые вполне могли просочиться подозрения – например, Чарлин не объяснила, зачем ей вообще понадобилось выглядывать в окно. Майк наверняка заметил несоответствия, но ничего не сказал.

Поглядывая на четкий профиль Майка, Чарлин вспоминала историю их знакомства. Она училась на первом курсе в Университете Вандербильта в Нэшвилле. Недалеко от студгородка был парк… с копией афинского Парфенона. Построенный в 1897 году в честь столетия выставки «Экспо», этот павильон считался самой точной в мире копией прославленного храма, венчавшего Акрополь. Люди специально приезжали в Нэшвилл, штат Теннесси, чтобы посмотреть, каким был Парфенон в дни своего расцвета.

Восемнадцатилетняя студентка, теплым осенним днем она сидела перед «античным» сооружением и пыталась представить себя в Древней Греции, когда сзади послышалось:

– Не получается?

Она обернулась. Майк стоял, держа руки в карманах. Выглядел он при этом чертовски привлекательно.

– Что?

Чуть улыбаясь, он подошел к ней, держась с покоряющей уверенностью, и кивнул на огромное здание.

– Это точная копия Парфенона, таким его видели великие философы вроде Платона и Сократа, но при виде храма в голову приходит – и что, это все?

Чарлин улыбнулась и заметила, как расширились глаза незнакомца. Ее неотразимая улыбка попала в цель.

– Да, он не оставляет места воображению.

Майк по-птичьи склонил голову набок:

– То есть?

– При виде руин афинского Парфенона пытаешься представить, каким он был, и реальность никогда не уживется с образом, возникшим в нашем сознании.

Майк медленно кивнул, обдумывая ее слова.

– Не согласен? – спросила она.

– У меня другая теория, – ответил Майк.

– Интересно послушать.

Он подошел совсем близко и присел на корточки.

– Здесь нет призраков.

Тут уже Чарлин скептически наклонила голову.

– Нам нужна история. Нам требуется, чтобы здесь прошли греки в сандалиях. Нужны столетия, кровь, смерти и пот, копившиеся за четыреста лет до Рождества Христова. В этом Парфеноне никогда не молился Сократ, Платон не спорил у его дверей. В копиях не водятся привидения. Копия – это тело без души.

Молодая Чарлин снова улыбнулась:

– Ты ко всем девушкам подкатываешь с этой теорией?

– Да нет, она совсем новая, еще не обкатанная. Тебе нравится?

Она сделала неопределенный жест рукой:

– Ну, так себе.

С того дня Чарлин не была с другим мужчиной. Много лет в годовщину знакомства они с мужем ездили к нэшвиллскому Парфенону. В этом году впервые не поехали.

– Вон он, – сказал Майк.

«Форд-виндстар» ехал по Голливуд-авеню на запад, к Семнадцатому шоссе. Чарлин снова позвонила в службу 911. Оператор впервые серьезно отнеслась к ее словам:

– Мы потеряли радиосвязь с полицейским, выехавшим на вызов!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Взломщик направляется к Семнадцатому шоссе, к югу от начала Голливуд-авеню, – сказала Чарлин. – Он едет на «форде-виндстар».

– Номер машины?

– Не могу рассмотреть.

– Наши люди уже занимаются и вашим первым вызовом, и этим «фордом». Можете прекратить погоню.

Чарлин опустила телефон.

– Майк?

– Все нормально, – ответил он.

Она откинулась на спинку сиденья и унеслась мыслями к собственному дому, к призракам и телам без души.

Эрика Ву трудно было чем-то удивить.

Но когда в прицепившейся к нему машине он разглядел соседку Сайкса с каким-то мужчиной, видимо ее мужем, это уже не лезло ни в какие рамки. Проблема требовала неотложного решения.

Ну и женщина!

Она его раскрыла. Она его выследила. Она вызвала полицию. Ву еще тогда понял, что она обязательно позвонит им снова, и рассчитывал уехать от дома Сайкса достаточно далеко, прежде чем полиция отреагирует на второй вызов. Когда дело касается транспорта, копы отнюдь не всемогущи: достаточно вспомнить не столь давнее дело «вашингтонского снайпера», когда сотни полицейских и патрульных черт-те сколько ловили двух дилетантов.

Если ему удастся оторваться, он спасен.

Однако возникло непредвиденное осложнение – эта женщина.

Они едут за ним. Они будут сообщать полиции, куда он направляется, на какое шоссе свернул. Так ему не уйти.

Вывод: нужно их остановить.

Ву заметил указатель поворота к торговому центру «Парамус-парк» и свернул туда, пересек несколько полос. Женщина со своим мужем последовали за ним. Из-за позднего времени магазины были закрыты. Ву въехал на пустую парковку и остановился. Женщина и ее муж как приклеенные не отстали и тут.

Это было хорошо.

Потому что пришло время раскрыть карты.

У Ву был пистолет, «Вальтер-ППК»; правда, он не любил им пользоваться. Не потому, что боялся крови, просто Ву предпочитал действовать руками. Пистолетом он владел прилично; руками он владел мастерски. Руки, как и все тело, он контролировал идеально; с пистолетом ему приходилось заставлять себя доверять механике, постороннему предмету. Ву это органически не переносил.

Но при необходимости прибегал к оружию.

Он проверил, заряжен ли пистолет. Дверца «форда» была не заперта. Он потянул ручку, вышел из машины и прицелился.

– Что он делает? – пробормотал Майк.

Чарлин видела, как «форд-виндстар» въехал на парковку торгового центра, где не было ни одной машины. Площадку заливал ярчайший флуоресцентный свет торгового центра – горели вывески фирменных магазинов.

«Форд» остановился.

– Держись подальше, – предупредила Чарлин.

– Я запер двери, – отозвался Майк. – Что он нам сделает?

Азиат двигался плавно и даже грациозно, однако в его движениях была какая-то отрепетированная уверенность. Странное сочетание. Обычно люди так не двигаются. Он неподвижно постоял у своего «форда», и вдруг его рука неуловимо быстро метнулась вперед – только рука, тело не дрогнуло. Было похоже, что Чарлин и Майк наблюдали оптическую иллюзию.

Ветровое стекло взорвалось.

Звук был неожиданным и оглушительным. Чарлин закричала. В лицо ей брызнуло что-то влажное и вязкое. В воздухе запахло медью. Чарлин инстинктивно пригнулась, и ей на голову обрушился водопад осколков, а затем повалилось что-то тяжелое, но мягкое.

Это был Майк.

Она снова закричала, и крик слился со звуком второго выстрела. Нельзя было сидеть, нужно было выбираться, увозить себя и мужа подальше отсюда. Майк не двигался. Оттолкнув его, Чарлин рискнула на секунду поднять голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Третья пуля чиркнула ей по волосам.

Она не знала, куда эта пуля попала, но в долю секунды пригнулась к самому полу. Через мгновение она все же отважилась выглянуть. Азиат шел к их машине.