Искушение ночи - Лидия Джойс

Энни поставила поднос и снова стала у двери. Виктория сняла крышки с блюд – как и обычно, тосты, яйца, колбаса – и приступила к завтраку. Глотнув почти остывший чай, она взглянула на горничную. Казалось странным, что столь юное создание нисколько не смущает то явное, но недозволенное, чем занимаются Виктория и герцог. Она вспомнила намеки на истории о его дяде-дебошире и пришла к выводу, что Энни ничем не удивишь.

– Вы давно здесь работаете? – спросила Виктория.– Ага, миледи, всю жизнь. Я тут родилась. Моя матушка была служанкой. – Напряжение Энни немного ослабло – это была безобидная тема.

– Вы родились здесь? В замке?

– Ага, – кивнула Энни. – Моя матушка умерла во время родов, так что я росла сама по себе, за мной всегда кто-нибудь присматривал, когда я была маленькой.

Виктория никогда еще не слышала о хозяине, который стал бы держать хотя бы просто замужнюю служанку, тем более беременную.

– А что вы думаете о старом герцоге? К ее удивлению, Энни вспыхнула:

– Ах, сколько себя помню, мы его не часто видели. Его светлость сидели в своих комнатах, а Грегори или Стивен ждали за дверью, на случай если ему что-нибудь потребуется. А миссис Пибоди приносила ему еду. Я видела его не чаще чем раз в год. А потом он умер.

Энни замолчала, и Виктория оставила ее в покое, поглощенная собственными мыслями. Представление о безумном сварливом старике никак не вязалось с этими новыми сведениями. Неужели с хозяевами Рейберна вопреки сложившемуся мнению дело обстоит совсем не просто? Двоюродный дед, безумный, но милосердный; племянник, претендующий на уникальность. Виктория призналась себе, что до сих пор так ничего и не поняла.

Интересно, насколько похож старый герцог на нового? Странные люди с темной репутацией, живущие в развалинах огромного замка. Станет ли наследник в свои тридцать продолжать дело жившего в изоляции безумца, каковым бы это дело ни было в действительности? Виктория пожала плечами. Ее Рейберн уже отрекся от мрака своего предшественника, построив сказочно красивый дом, совершенно непохожий на Рейберн-Корт.

Ее Рейберн. Что за мысли приходят ей в голову? Впрочем, ничего особенного. Ее Рейберн – это тот Рейберн, которого она знает. Вот и все.

Вывод, к которому пришла Виктория, почему-то разочаровал ее.

Виктория гуляла по саду, чувствуя себя освеженной, несмотря на окружающее запустение. Назвать это место садом было бы некоторым преувеличением, призналась она себе, – заросли разросшихся изгородей и полуисчезнувших дорожек имели лишь отдаленное сходство с садом, который существовал прежде.

Вернувшись в «комнату единорога», Виктория обнаружила там ванну, наполненную горячей водой. Искупавшись, она увидела чистое белье, в том числе и ее унылые черные чулки, как и обещал Рейберн, а утреннее платье цвета лаванды было вычищено и выглажено.

Пусть сад не был красив, но день был прекрасен. После дождя, который моросил всю ночь и утро, послеполуденное солнце сожгло последние облака, и небо сияло синевой с тем глубоким оттенком ясности цвета колокольчика, которая бывает осенью. Дрозды перелетали с места на место, и в траве то и дело что-то шуршало – маленькие зверюшки разбегались при ее приближении.

Да, она чувствовала себя освеженной, но очень одинокой. Сад вызвал в ней старые настроения, он был похож на симфонию, которую исполняют на расстроенных инструментах: сложный и заброшенный, рукотворный и дикий. Но даже когда она бродила среди живых изгородей и розовых кустов, ее мысли то и дело возвращались к замку и человеку в нем.

Это время принадлежало ей, несколько минут, украденных у недели, которую она ему отдала. Почему она не может забыть о герцоге и его мрачных тайнах? Виктория попыталась сосредоточиться на теплом солнце у себя на щеке, шорохе листьев под ногами, но помимо воли вспоминала о Рейберне, сидевшем взаперти в этот лучезарный чудесный день.

Виктория протиснулась между двумя дикими тисами и остановилась как вкопанная. Вместо зарослей она увидела маленькую, аккуратно подметенную площадку, куда сходились три вымощенные дорожки. Изгороди были аккуратно подстрижены, а цветочные грядки покрыты на зиму мульчей.

Посреди площадки на каменной скамье сидела домоправительница, а рядом с ней стоял чайный поднос.

Миссис Пибоди поставила чашку на блюдечко, которое держала в руке, и поднялась так поспешно, что расплескала чай на свое серое платье.

– Миледи! – воскликнула женщина.

– Простите меня, пожалуйста, миссис Пибоди, – извинилась Виктория, с трудом скрывая удивление. – Я не хотела вам мешать. Просто погода такая хорошая, что я не выдержала и пошла прогуляться.

– Вы вовсе не помешали мне, голубушка. – Миссис Пибоди взмахнула носовым платком, которым промокала пятно от чая на платье. – Я не ожидала увидеть кого-нибудь здесь. Никто сюда не ходит. А его светлость почти все время сидит дома, – сказала она уклончиво. – Двоюродный дядюшка его светлости был таким же. Это у них в крови. – Она тяжело опустилась на скамью.

Миссис Пибоди сказала то, о чем подумала утром Виктория.

– Самые благородные семьи в Англии страдают от таких болезней. – Миссис Пибоди сокрушенно покачала головой.

– Болезни? – переспросила Виктория. Она вспомнила слухи о плохой крови и высказывания самого Рейберна по этому поводу прошлой ночью. Значит, это болезнь, а вовсе не эксцентричность.

Экономка бросила на нее проницательный взгляд.

– Знаете, миледи, я служила Рейбернам задолго до того, как вы родились. Если его светлость захочет довериться вам, он это сделает, лучшего человека, чем вы, ему не найти. Но сама я держу рот на замке.

– Понимаю, – сказала Виктория, сожалея, что миссис Пибоди не станет обсуждать эту тему.

Миссис Пибоди словно заметила ее реакцию и махнула рукой на скамью напротив себя.

– Сядьте-ка вот сюда, миледи, и давайте немного поболтаем, если вам угодно. Я осталась совсем одна в этом старом доме. – Она с нежностью посмотрела на покрытые пятнами известняковые стены, поднимающиеся над зарослями.

В любое другое время Виктория ушла бы от разговора, но в Рейберн-Корте ей казалось смешным придерживаться обычных норм общества. Поэтому она предпочла удовлетворить свое любопытство и села.– Значит, вы знали бывшего герцога?

Миссис Пибоди энергично кивнула, отчего ее локоны, похожие на стального цвета колбаски, выпущенные из-под аккуратного чепца, подпрыгнули.

– А также его предшественника, когда была еще девчонкой. Половина замка находилась не в лучшем, чем теперь, состоянии, но сад был очень красивый. Его светлость за этим всегда следил. Держал кучу садовников, и из года в год все шло своим чередом: посадка и подкормка, обрезка и стрижка, наш парк славился на всю Англию. – Домоправительница покачала головой. – Но это было давно, а теперь я прихожу сюда ради воспоминаний. Глупая старуха, вот кто я, и ухаживаю за своим любимым уголком.