Доминион. Проект «Генезис» - Игорь Марченко

Потеряв равновесие, я упал на колени, совершенно утратив понимание, где я и для чего. Я пытался подняться на ноги, Катрина прижимала мое лицо к своим светящимся в темноте губам. С трудом вспоминается мое дальнейшее поведение. За столиком гулял Стас в обнимку с полуобнаженными Люси, Джинджер и еще какой-то незнакомой блондинкой. Он, в расстегнутом до пояса кителе, испорченном пролитой выпивкой, с огромным бокалом оранжевого веганского виски в руке, неудержимо клевал носом у них на коленях, пытаясь рассказывать пошлые анекдоты.

— Теперь вам лучше думается, сержант? — засмеялась Катрина, кутаясь в курточку и усаживаясь вместе со мной за круглый столик напротив сонного Стаса и трех девушек.

— По правде, намного хуже.

— Расскажи мне что-нибудь, чурбан оловянный! — сказала Катрина, дергая меня за погоны и сбив на пол мою пилотку. И тут же надела ее себе на голову. — Вы были такие напряженные, ребята, хоть вешайся. Сбылись ваши маленькие мечты, а что дальше?

— Извини, от этой обстановки и всего произошедшего в голову ничего путного не приходит! — заплетающим языком ответил я, с трудом забирая непослушными руками пилотку.

— Что лишний раз доказывает мою правоту в отношении мужчин. Пока ты не отдалась ему, он будет тебя развлекать, но как только получит свое, тут же потеряет к тебе интерес, — отпив из высокого бокала, притворно загрустила Катрина, лукаво наблюдая за мной.

— Несправедливое замечание! — возмутился я. — Эти бары… все эти люди… выпивка… лично мне это в новинку. Еще месяц назад вокруг меня грохотали взрывы и…

На руке отчаянно запищали наручные часы, пронзая болью до самых зубов. Они ужасно и отвратительно завибрировали, сбрасывая всякое опьянение. Стас, тоже прочувствовав сигнал своих часов, резко проснулся. Ошалело вскочив на ноги, облил китель оранжевым виски. Выпучив глаза, со стоном плюхнулся в кресло, чуть не придавив своих девушек.

— Бог мой, больно-то как! Святые угодники! — завопил он, отключая дрожащими руками зубодробительный сигнал часов. — Проклятие, зачем мы их вообще с собой взяли! Нам пора на корабль! Только будь я проклят, если знаю, где мы сейчас находимся.

— Не нужно так волноваться, мы вас проводим! — решительно заявила Катрина, поднимаясь с диванчика. — Пойдемте, девочки, проводим мужчин на ратные подвиги. А это вам, мой бравый и несгибаемый оловянный солдатик! — рассмеялась она, надевая мне на палец широкое кольцо с маленьким, красным, как капля крови, камнем в виде черепа. Кольцо тускло мерцало на пальце, намертво прилипнув к нему.

— А мне такое же можно? — обиженно заканючил Стас, завистливо поглядывая на подарок Катрины.

— Но за что? — удивился я. — Спасибо, конечно, только я думал, все должно быть наоборот…

— Никаких «но», сержант! — строго сказала Катрина. — Это тебе память обо мне. С ним ты будешь всегда под защитой Синдиката.

Будь я трезвее, я поостерегся бы принимать подобные подарки, но в этот момент девицы со смехом подняли меня и Стаса из мягких кресел и потащили к выходу. Кольцо, заметно покалывая кожу, пульсировало у меня на пальце, но мне было не до этого. Мы влились в бесконечный людской поток и стали в нем маневрировать, словно древние парусники в бушующем океане. Пробегая по зеркальным коридорам, мы в буквальном смысле летали на лифтах, натыкаясь в переходах на прохожих. Я начинал серьезно беспокоиться. Наша компания, подпирая друг друга со всех сторон, неслась к выходу на взлетное поле космодрома. У нас со Стасом оставалось меньше получаса, так что нам было о чем волноваться. Попав в знакомый зал ожидания, мы вывалились из него наружу.

Вдали, оставляя за собой огненные дорожки, в небо стартовал звездолет корпорации «Транс-Галактика». Из репродукторов на весь космодром диспетчер крыл руганью какого-то нерасторопного капитана, медлящего с взлетом. В небе гремел гром, сверкали молнии, но дождя, слава богам, не было. Иногда налетали тяжелые порывы штормового ветра, чуть не сбивая с ног.

— Бегите, олухи, пока не опоздали! Ваш корабль должен стоять на шестой стартовой площадке. Иначе и быть не может. Это в той стороне, — закричала Катрина, показывая, куда нужно бежать. — С вами все-таки было весело. Если еще раз прилетите, заходите снова в бар, я там работаю по средам и пятницам.

Скинув с себя всякое опьянение, мы минут десять как угорелые бежали по взлетному полю, разбрызгивая лужи. Ноги слушались с трудом, и мы по разу упали на землю, рассадив колени и локти. Страх перед неминуемым, как нам казалось, трибуналом толкал вперед надежнее, чем если бы нас подгоняли штыками в спины.

— Эй, мужики! Вас не подбросить?!

Оглянувшись, мы с облегчением увидели нагонявшую нас антигравитационную платформу космодромного автобуса. Из открытых окон, свешиваясь по пояс, торчали Рон и Тэнон. У последнего физиономия была не слабо разукрашена свежими синяками и кровоподтеками. Из других окон торчали пьяные в стельку Брас и Лекс с таким видом, будто их в любой момент могло вырвать. Внутри салона на мягких сиденьях развалились остальные горемычные участники похода. Автобус остановился перед нами, открывая стеклянные двери. Мы запрыгнули внутрь и с облегчением упали в кресла.

Автобус, набрав скорость, летел над землей, лихо маневрируя меж толстых туш космолетов. Через стеклянный потолок можно было видеть сверкание молний в небесах и резкие росчерки атмосферных истребителей. Дикое веселье накатило на меня, и страх как захотелось загорланить песню, но это иначе чем дурацким порывом не назовешь. Я просто закрыл глаза и стал ждать, пока мы прибудем на место.

— Не опоздаем? — словно заклинание, сипел разбитыми губами Тэнон. — Будь я трижды проклят, если опоздаем. Не должны! Времени еще вагон и три тележки…

— Не опоздаем! — заорал Рон, чуть не вывалившись из окна наружу. — Вон за той остроносой яхтой виднеется носяра нашего летучего члена. Кто последний сел, тот и оплачивает проезд. Это Ингвар и Стас! Попрошу поддержать их всеобщими аплодисментами!

Рядом с кораблем застыл бронированный полицейский автомобиль на воздушной подушке, вращая на крыше мигалками и угрожающе жужжа двигателями. Из него двое дюжих полицейских вытаскивали одного из парней, которых я пока не знал, но уже видел в нашей группе. Придерживая под руки, полицейские втащили его внутрь корабля и, выйдя оттуда, поспешно залезли в машину. Хлопнули на прощание дверьми, и автомобиль сорвался с места.

— Дом, милый дом! — неожиданно растрогался Брас, с трудом взбираясь по трапу.

Не удержавшись на ногах, он упал, скатившись к подножию корабля. Подхватив его, я помог ему подняться и вместе с Роном втащил его тушу в космолет, по корпусу которого уже бежала первая предполетная вибрация. Снаружи раздавался всевозрастающий гул: корабль готовился продувать дюзы перед стартом. В холле лайнера все попадали кто куда, демонстрируя полное бессилие — кто в кресло, кто на диван, а кто прямо на пушистые ковры на полу.

— Ваше поведение просто отвратительно и в дальнейшем недопустимо. В следующий раз я поостерегусь выпускать ваше дикое и необузданное стадо наружу без вооруженного до зубов конвоя! — раздался из динамиков презрительный голос капитана. — Тех девчонок, которые не могут удержать в себе при взлете свой желудок, попрошу вооружиться бумажными пакетами и скрыться у себя в каютах, дабы не омрачать своим нелицеприятным видом команду и не вводить в искушение слабых духом. Следующая остановка на планете Роксолана. Ваша команда уже пополнилась пятью десятками новых курсантов, сейчас располагающихся на третьей и четвертой палубах. Если кого увижу спящим вне каюты или блюющим на ковры, лично вышвырну в космос через шлюзовую камеру. Конец связи, девчонки!

— Боже, дай мне спокойно умереть, — пробормотал Брас, когда корабль медленно стал преодолевать гравитационное поле планеты. — Подайте еще пива, грязные животные…

Когда я на следующий день проснулся у себя в каюте, меня нестерпимо мучила головная боль. Только после литра холодного сока стало полегче. В моей душе бушевала буря из вины и раскаяния, щедро приправленных не выветрившимися алкогольными парами. Было нестерпимо стыдно за опошленный поход в бар, превратившийся в банальную пьянку, за оргию со стриптизершей и утрату почти всех своих наличных. Если бы сейчас меня могла видеть жена, она бы прокляла тот день, когда мы познакомились. Глядя на свой испорченный китель, жалко валявшийся на полу каюты, измазанный и залитый пятнами выпивки, хотелось неудержимо провалиться сквозь землю или повеситься. И лишь отсутствие веревки и потолочной балки над головой препятствовало этому желанию. Осторожно выглянув в пустой коридор корабля, я услышал только громоподобный храп из соседней каюты да еле слышный гул корабельных двигателей. Плюнув в душе на все, я вернулся к кровати и, забравшись под одеяло, через пару минут провалился в глубокий сон без сновидений.