16 Мегабайт тому назад - Надежда Федотова

— Абсолютно! — приободрился системщик. — Айда на волю!!

— А он?.. — выразительный кивок в сторону базилевса.

— Тьфу, забыл…

— Будем ждать, когда очухается, — Грэй присел на корточки и прислонился спиной к пластиковой обшивке кабины. — Морган, пока есть время, настоятельно рекомендую сменить свою ночную рубашку на что-нибудь более адекватное. У тебя, кстати, бровь размазалась…

— Ой! — всполошилась она, бросаясь к чемодану. Открыла карманчик на боку, вынула зеркальце. — Ужас! Сейчас я её… а что мне надеть?

— Что хочешь… только подлиннее!

— Ладно… — девочка завозилась у саквояжа, пытаясь открыть замок. — Ну что такое… опять заело…

— Золотко, — отозвался Вася, задумчиво производящий какие-то сложные манипуляции на приборной панели, — а ты в чемоданчик поменьше барахла пихать не пробовала?.. Ага… ага… а если так?.. Мгм, не выходит…

— Это не барахло! — обиделась Морган. — Это — очень нужные вещи… у-у, тот мальчик его ногами закрывал, что ли?!

Грэй с тихим самодовольством ещё с минуту понаблюдал за её мучениями и поднялся:

— Давай помогу.

— Я сама… — девочка отчаянно засопела, дёргая на себя блестящий замочек. Наёмник усмехнулся и подошёл.

— Дай посмотрю… ты его не в ту сторону поворачиваешь.

— Ну да! — фыркнула она. — А то я не знаю, как открывается мой собственный чемодан!..

— Выходит, не знаешь… ну-ка!.. Хм… действительно, заело…

— Я же говорю!..

— Сейчас ещё раз попробуем… держи с той стороны. Крепче держи…

Хрясь!..

Крышка упрямого саквояжа, сверкнув вывороченным с корнем замком, отскочила кверху и врезалась острым углом Грэю прямо в лицо. Он охнул и схватился за нос.

— Серенький! — перепугалась девочка, отпихивая ногой чемодан и бросаясь к "контуженному" наёмнику. — Тебе больно?!

— Это ещё… мягко сказано… — он посмотрел на ладонь. Кровь. Ну, вот, нос расквасил. И чем — каким-то паршивым чемоданом!.. Чёрт возьми, не объект, а стихийное бедствие!..

"Бедствие" крутилось рядом, тихо завывая и норовя сунуться поближе, чтобы "помочь".

— Уйди! — буркнул наёмник, ощупывая разбитую физиономию и надеясь, что всё обойдётся без перелома носового хряща. — От тебя одни неприятности!

— Ну дай посмотреть!..

— Отойди в угол, и смотри сколько хочешь! И не приближайся-я!..

— Запомни, Грэй, — хохоча, сказал Васенька, — ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!

— Я заметил… Морган, не трожь! Не трожь нос, сказал!.. У-у-й!!

— Не сломан…

— Прекрати давить! И убери от меня своё полотенце, оно какой-то дрянью воняет!..

— Это "Шанель", между прочим! — девочка, не обращая внимания на гневные вопли пострадавшего, вытирала ему лицо махровым полотенцем. — Номер девятнадцать… Не дёргайся, серенький, а то кровотечение не остановим…

— Всё из-за тебя-я!..

— Из-за меня, из-за меня, конечно… — согласно закивала она. — Ты, главное, не злись. Вот, прислонись к стеночке, рядом с Гиппокритом!

— У-у…

— Сейчас пройдёт, — пообещала она, суя ему в руки перепачканное полотенце, — зажми нос и запрокинь голову… вот так, молодец…

— Хватит со мной сюсюкать! — прогундосил наёмник, из-за "жгута" на носу демонстрируя чисто французский пронос. — Мне не три года!

Она молча посмотрела на его сердитое лицо и улыбнулась:

— Ты такой смешной!..

— Этого ещё не хватало…

Она снова улыбнулась и склонила голову набок. Это я-то смешной, подумал Грэй. Чудо в перьях… ещё и на лице сплошной абстракционизм. Ну ничего хорошего, разве что глаза. Шоколадные, с золотистыми искорками, какие-то очень… тёплые. Так бы вот сидел и смотрел, и пусть этот сумасшедший мир катится к чёрту! В сущности, что ещё можно требовать от жизни, глядя в такие глаза?..

— Уже всё прошло? — спросила она, не очень уверенно протягивая руку за полотенцем.

— Нет, — смалодушничал Грэй. Если признаться, что всё в порядке, за исключением, разве что, ноющей переносицы, то она отвернётся и снова полезет в свой дурацкий ридикюль. А ему не хотелось, чтобы она отворачивалась… Интересно, что скажет Председатель, когда вместо долгожданного объекта 7–9 получит большую дулю, подумал наёмник, чувствуя, что остатки здравого смысла идут ко дну с грациозностью "Титаника". Не знаю, кто ты, девочка, не знаю, что от тебя нужно КСН, но обидеть тебя я никому не позволю…

— Э-э… Грэй? — деликатно встрял в затянувшуюся паузу Васенька. — Я, разумеется, извиняюсь… но в стенку кто-то стучит!

— А?.. — очнулся наёмник. Чайников поднял кверху указательный палец:

— Вот! Опять. Настойчивые товарищи…

Грэй встал и, протянув полотенце Морган, прислушался. Точно, кто-то нетерпеливо колотил по кабине.

— Откроем? — зачем-то шёпотом спросил Вася. Наёмник пожал плечами:

— Даже и не знаю… — он повысил голос. — Эй, снаружи! Чего надо?!

— Есть там кто?.. — еле слышно донеслось с той стороны. Внутренняя изоляция телепортера поглощала звуки.

— Ну, есть! — проорал Чайников. — А ты зачем ломишься?!

— Откройте!.. — голос был слегка дребезжащий и озабоченный. — Рассвет скоро!

— И что?.. — удивился Васенька, косясь на не менее озадаченного напарника.

— Если не хотите открывать, — продолжал "потусторонний" собеседник, — тогда сидите внутри до вечера! Слышите меня?! Раньше не выходите!..

— Ничего не понял, — признал системщик, — но он, кажется, пытается нас о чём-то предупредить?..

— Открывай, — решил наёмник. До самого вечера сидеть в душной кабине ему не хотелось. Чайников нажал на рычаг, сверху загорелась табличка "Выход". Дверная панель начала подниматься.

— Ой, — тихо сказала Морган, — а я переодеться не успела…

— Помолчи, — велел Грэй. Лирика лирикой, а ещё неизвестно, кто или что их снаружи ждёт. Он привычным движением потянулся к кобуре — и чертыхнулся, вспомнив, что бластера в ней больше нет…

— Морган, — сказал Вася, поспешно ретируясь на своё привычное место за спиной напарника, — если что — бей гада тапком в рыло и врубай третью скорость!..

— А вы? — она послушно стянула с ноги верную туфельку.

— Догоним…

— Хорошо.

Дверь открылась, явив взору напрягшейся троицы щупленького старичка в синем рабочем халате поверх спортивного костюма, в домашних тапках-зайчиках и панаме с надписью "Паланга". На носу у деда торчали очки с проволочными дужками.

Старик вдумчиво проанализировал представившееся его глазам зрелище в виде хмурого небритого типа (с кровавыми полосами на лице), кудлатого юноши (выглядывающего из-за его правого плеча) и существа неопределённого пола (с боевым раскрасом команды "Альфа" и босоножкой в дрожащей руке)…