Пророчество Тиеобы - Мишель Демаркэ

Однако, Холатон частично пощадило. Когда я говорю “частично”, ты должен понимать, что каменоломни были в десять раз обширнее сохранившихся на сегодняшний день остатков. Не проглоченная катаклизмом часть и была той областью, где стояла моя статуя. Таким образом на острове Пасхи сохранился мой стилизованный образ. Когда ты рассказал мне, что видел меня во сне в форме статуи на острове Пасхи, и я подтвердила, что это была я, ты подумал, что я выразилась метафорично, но это только наполовину правда. Понимаешь, Мишель, на некоторые сны, а на твой вполне определённо, влияет лакотина. Это то, для чего нет соответствующего слова ни в одном из языков Земли. Тебе не обязательно понимать это явление, но под его влиянием сон становится истинным. На этом Тао закончила свой рассказ, сверкнув знакомой улыбкой, и добавив:

— Если тебе трудно будет запомнить всё это, я в своё время тебе помогу.

С этими словами она встала, и мы все сделали то же.

Глава 8

Углубление в психосферу

Мы проследовали за Латионуси, которая привела нас в другую часть доко ― в зону релаксации, где можно полностью расслабиться, и куда не проникало снаружи ни звука. Здесь Латоли и двое “старейшин” покинули нас. Латионуси, Тао, Биастра и я остались.

Тао объяснила, что, поскольку мои психические силы недостаточно развиты и совершенны, и для того, чтобы принять участие в весьма особом и важном эксперименте, мне придётся принять специальный эликсир. Речь шла о том, чтобы “покопаться” в психосфере Земли во время исчезновения Му, то есть, 14 500 лет назад.

Моё понимание термина “психосфера” следующее.

Вокруг каждой планеты, со времени её создания, существует своего рода психосфера или вибрационный кокон, который вращается со скоростью в семь раз больше скорости света. Этот кокон работает как промокательная бумага, впитывая (и запоминая*) абсолютно каждое событие, происходящее на планете. Содержимое этого кокона недоступно нам на Земле ― у нас нет способа “читать этот рассказ”.

Хорошо известно, что в США ученые и техники занимаются разработкой “машины времени”, но до настоящего времени их усилия оставались безуспешными. По словам Тао, трудность состоит в адаптации к вибрациям кокона, а не к длинам волн. Человек, являющийся составной частью Вселенной, может благодаря своему астральному телу и, если он правильно обучен, извлекать из психосферы те знания, к которым он стремится. Конечно, для этого нужна огромная тренировка.{11}

— Этот эликсир позволит тебе получить доступ в психосферу, Мишель.

Мы все четверо удобно устроились в специальной кровати. Меня поместили в центр треугольника, образованного Тао, Биастрой и Латионуси. Мне дали кубок, содержащий жидкость, которую я выпил.

Затем Биастра и Тао легонько положили свои пальцы мне на руку и на солнечное сплетение, в то время как Латионуси приложила свой указательный палец над моей шишковидной железой. Они попросили меня полностью расслабиться и не бояться, что бы ни происходило. Мы будем путешествовать в астральном теле, и я буду под их руководством и, таким образом, в полной безопасности. Этот момент врезался мне в память навечно. Чем дольше говорила Тао, медленно и мягко, тем меньше мне было страшно. Должен признаться, однако, вначале я очень испугался. Внезапно, несмотря на то что глаза мои были закрыты, меня ослепили цвета всего спектра, которые плясали и сияли. Вокруг себя я видел своих спутников, лучащихся цветами, и, в то же время, прозрачными.

Под нами неясным пятном медленно появилась деревня.

У меня было странное впечатление, что четыре серебристых шнура связывали нас с нашими физическими телами, которые приняли размеры гор.

Неожиданно ослепительная бело-золотистая вспышка пересекла мое “видение”, и некоторое время после этого я ничего не видел и не чувствовал.

Шар, яркий, как солнце, но серебристого цвета, появился в пространстве и стал приближаться с невероятной скоростью. Мы поспешили, вернее, мне следовало бы сказать

“Я поспешил”, так как в этот момент больше не ощущал присутствия своих спутников. Когда я проник в эту серебристую атмосферу, то ничего, кроме окружавшего меня “тумана”, различить не мог. Невозможно сказать, сколько времени это продолжалось, но весьма неожиданно туман рассеялся, и взору открылась прямоугольная комната с низким потолком, в которой, скрестив ноги, на изумительной расцветки подушках сидели двое мужчин.

Стены комнаты были сложены из каменных блоков, покрытых искусной работы фресками со сценами из жизни современной цивилизации ― с гроздями винограда, который казался прозрачным, с незнакомыми мне плодами, а также животными, у некоторых из которых были человеческие головы. Были также фигуры людей с головами животных.

Тогда я заметил, что три моих спутника и я образовали “единое целое”, которое было газообразной массой, но, тем не менее, мы могли различать друг друга.

— Мы находимся в главной камере пирамиды Саванасы, ― сказал Латионуси.

Это было невероятно ― Латионуси рта не раскрыл, а тем не менее говорил со мной по-французски! В мгновение ока пришло объяснение: “Это настоящая телепатия, Мишель. Не задавай вопросов, и всё естественным образом раскроется, и ты узнаешь то, что должен знать.”

(Поскольку при написании этой книги моей обязанностью является дать отчёт о том, что испытал, то мне надо попытаться как можно более ясно объяснить, что в том состоянии, в котором я находился ― когда моё астральное тело ушло в психосферу ― слова “видел”, “слышал” и “чувствовал” не были подходящими, так как ощущения возникают “спонтанно” способом, очень сильно отличающимся от нормального ощущения, и даже от того, как мы ощущаем, когда путешествуем в астральном теле.

События происходят, скорее, как во сне, и иногда очень медленно, иной раз ― с приводящей в замешательство скоростью. Впоследствии каждая вещь казалась само собой разумеющейся, и позже я узнал, что так получалось из-за состояния, в котором я находился, и вследствие пристального надзора, осуществляемого моими наставниками за мной.

В очень быстром темпе я увидел отверстие в потолке комнаты и звезду в самом конце. Я знал, что эти две личности обменивались “видимыми” мыслями со звездой. От их шишковидных желёз тянулись нити, вроде серебристого сигаретного дыма, который проходил через отверстие в потолке и тянулся, соединяясь со звездой в далёком космосе.

Две фигуры были совершенно неподвижны, и вокруг них плыл мягкий золотистый свет. Я знал, благодаря постоянной опёке своих компаньонов, что эти личности не только не могли нас видеть, но и мы не могли их потревожить, так как мы были зрителями в другом измерении. Я изучил их внимательнее.

Один из них был старцем с длинными белыми волосами, падающими ниже плеч. На его затылке была ермолка из ткани шафранового цвета, похожая на те, которые носят раввины.

Одет он был в свободного покроя жёлто-золотистую тунику с длинными рукавами, которая целиком покрывала его. В том положении, в котором он сидел, его ноги не были видны, но я “знал”, что они были босыми. Руки его соприкасались только кончиками пальцев, и я ясно видел маленькие голубоватые вспышки вокруг его пальцев, свидетельствовавшие о безмерной силе его сосредоточенности.

Вторая личность была, казалось, примерно того же возраста, несмотря на блестящие чёрные волосы. Одет он был так же, как и его напарник, за исключением туники, которая была ярко-оранжевой. Они были настолько полностью неподвижны, что, казалось, не дышали.

— Они ― в общении с другими мирами, Мишель, ― объяснили мне.

Внезапно эта “сцена” исчезла, и ей на смену мгновенно появилась другая. Перед нами стоял дворец в форме пагоды с покрытыми золотом крышами, башнями, порталами, огромными окнами-витражами, выходящими на великолепные парки с эмалированными бассейнами, в которых из фонтанов била и падала вода, образуя радуги под лучами стоящего в зените солнца. Сотни птиц порхали среди ветвей деревьев, разбросанных по огромным паркам, добавляя красочные пятна к без того уже волшебной сцене. Под деревьями или

Около бассейнов группами прогуливались люди, одетые в туники всевозможных стилей и цветов. Некоторые сидели в медитации в цветочных беседках, специально предусмотренных для удобства и в качестве укрытий. Над всей сценой доминировало сооружение, маячившее на расстоянии за дворцом ― гигантская пирамида.

Я “знал”, что мы только что покинули эту пирамиду, и я теперь восхищался изумительным дворцом Саванасы, столицы Му.

За дворцом во всех направлениях простиралось плато, о котором говорила Тао. Дорога шириной, по меньшей мере, сорок метров, сделанная, казалось, из единого каменного блока, вела от центра садов к плато. Её окаймляли два ряда массивных, дающих тень деревьев, с разбросанными среди них громадными стилизованными статуями. На некоторых из этих статуй были красные или зелёные шляпы с широкими полями.