Город бездны - Аластер Рейнольдс

Не удивительно, что ультра относились к нам с плохо скрываемым презрением. По сравнению с ними мы действительно были дикарями — и, что хуже всего, воспринимали такое положение дел как само собой разумеющееся.

Тем временем мы совершили посадку во внутреннем ангаре «Орвието».

Внутри звездолет напоминал сильно увеличенную копию шаттла — тот же лабиринт извилистых переходов, те же пастельные тона, тот же запах антисептика и стерильная чистота. Искусственная гравитация создавалась за счет того, что корабль вращался внутри собственной обшивки. Гравитация была чуть выше, чем на Окраине Неба: создавалось впечатление, будто у тебя за плечами тяжелый рюкзак. Помимо всего прочего, субсветовик выполнял функции пассажирского лайнера. На борту уже находилось несколько аристократов, все были возбуждены и громко жаловались на неподобающие условия. Похоже, ультра это не волновало. Они уже получили с каждого из пассажиров кругленькую сумму — эти наивные простаки думали, что таким образом гарантируют себе прибытие в пункт назначения. Для ультра они все равно были дикарями — разве что почище и побогаче прочих аборигенов.

Нас провели к капитану.

Он сидел на огромном кресле — настоящий трон, подвешенный на штативе. Целая система гибких приводов перемещала эту конструкцию по всему объему рубки. При нашем появлении несколько таких же кресел поменьше предусмотрительно разъехались в стороны, и сидящие в них члены экипажа сделали вид, что изучают замысловатые диаграммы на дисплеях, вмонтированных в стены. Телескопический трап, огороженный низкими поручнями, на котором стояли мы с Кагуэллой, выдвинулся до центра рубки.

— Господин… Кагуэлла? — промолвил мужчина на троне. — Добро пожаловать на борт моего судна. Я капитан Оркагна.

Капитан не намного уступал в представительности своему кораблю. От шеи до колен он был облачен в блестящую черную кожу, которая незаметно переходила в голенища сапог с острыми носами. Руки, сложенные «пагодой» под подбородком, были обтянуты черными перчатками. Голова капитана торчала над высоким воротником черного мундира, гладкая, как яйцо, — в отличие от остальных членов своего экипажа, он был абсолютно лыс. Его гладкое бесстрастное лицо вполне могло принадлежать ребенку — или покойнику, а голос был высокий, почти женский.

— А вы? — он кивнул в мою сторону.

— Таннер Мирабель, — произнес Кагуэлла, не дав мне открыть рот. — Мой личный инструктор по безопасности. Таннер повсюду со мной. Это не подлежит…

— …обсуждению. О да, понимаю, — Оркагна рассеянно уставился перед собой на нечто, видимое ему одному. — Таннер Мирабель… да. Был солдатом, пока не перешел на службу к Кагуэлле. Скажите откровенно, Мирабель: у вас действительно отсутствуют этические критерии или вам просто ничего неизвестно о человеке, на которого вы работаете?

— Его задача — обеспечивать мне спокойный сон, — вновь ответил за меня Кагуэлла.

— Ну а если он узнает о некоторых причинах… Вашей бессонницы?

Оркагна снова взглянул на меня, но прочесть что-либо на его лице было невозможно. С равным успехом мы могли говорить с куклой, управляемой бестелесным разумом, который командовал кораблем через компьютерную сеть.

— Скажите мне, Мирабель… Вы сознаете, что кое-кто считает вашего работодателя военным преступником?

— Конечно. Лицемеры, которые рады купить у него оружие, пока он не продал его другим.

— Борьба на равных — лучший выбор, — произнес Кагуэлла. Это была его любимая пословица.

— Но вы не только торгуете оружием, — сказал Оркагна. Казалось, его глаза опять рассматривают невидимый дисплей. — Ради этого вы грабите и убиваете. Документально подтверждено, что вы замешаны как минимум в тридцати убийствах на Окраине Неба, и все они связаны с черным рынком оружия. В трех случаях вы ответственны за перераспределение оружия, списанного на основании мирного соглашения. Косвенным образом вы виновны в затягивании… я бы сказал, повторном разжигании… четырех-пяти местных территориальных споров, находившихся на стадии урегулирования. Благодаря вашим действиям были потеряны десятки тысяч жизней.

Кагуэлла попытался запротестовать, но Оркагна не позволил перебить себя.

— Вы человек, который руководствуется исключительно заботой о личной выгоде, абсолютно чуждый этике — или незнакомый с фундаментальными понятиями о добре и зле. Вы одержимы коллекционированием рептилий — возможно, потому что в них вы видите собственное отражение. В душе вы бесконечно тщеславны…

Оркагна погладил подбородок и позволил себе вяло улыбнуться.

— Короче говоря, вы весьма похожи на меня… то есть, на человека, с которым я могу иметь дело, — его взгляд уперся в меня. — Но вы, Мирабель, — почему вы работаете на него? Судя по вашей биографии, у вас мало общего с вашим работодателем.

— Он мне платит.

— И это все?

— Он никогда не заставлял меня делать что-то против моей воли. Я действительно специалист по безопасности, я защищаю его и тех, кто рядом с ним. Я принимаю за него пули. Или лазерные импульсы. Иногда я заключаю сделки и встречаюсь с потенциальными покупателями. Это действительно опасная работа. Но меня не касается, что происходят с оружием после того, как оно меняет владельцев.

— Мм… — он коснулся рта кончиком мизинца. — А должно бы касаться.

Я повернулся к Кагуэлле.

— Есть смысл продолжать разговор?

— Да, как обычно, — рявкнул Оркагна. — Потому что речь о торговой сделке, тупица. Иначе за каким чертом я рискую и терплю у себя на борту всякую планетарную заразу?

Прекрасно. Значит, у нас деловое совещание.

— Что вы продаете? — спросил я.

— Как обычно — оружие. Это единственное, что нужно от нас вашему хозяину. Таковы местные нравы. Время от времени мои торговые агенты предлагают вашей планете технологии продления жизни, которые доступны в других системах, но каждый раз вы выбираете в пользу дерьма, которое служит прямо противоположным…

— Поскольку за такую цену можно скупить три пятых Полуострова, — перебил Кагуэлла. — Скажу сразу, я такое не потяну.

— Что ж, если вы так цените свою жизнь… — протянул Оркагна, словно размышляя вслух. — Впрочем… Ваши похороны — это ваша забота. Только вот еще что: приглядывайте за товаром, который от нас получите, ладно? Было бы крайне неприятно, если оружие снова попадет в плохие руки.

Кагуэлла вздохнул.

— Бывает, что террористы грабят моих клиентов. С этим я ничего не могу поделать.

Инцидент, о котором шла речь, случился месяц назад, но черный рынок Окраины Неба до сих пор гудел слухами. Я заключил сделку с одной военной фракцией, которая существует на вполне законных основаниях и посему соблюдает все официальные соглашения. Обмен был проведен по весьма замысловатой схеме через подставных лиц, так что Кагуэлле — первому звену этой цепочки — было обеспечено надежное прикрытие. Я лично присутствовал при передаче оружия. Обмен состоялся на прогалине в джунглях — наподобие той, где нас встретили ультра, — и на этом мое участие заканчивалось. Однако сведения о нашей сделке просочились наружу. В итоге члены другой фракции, не столь законопослушной, накрыли наших клиентов, когда те возвращались с товаром.

Кагуэлла окрестил этих ребят террористами, но это, откровенно говоря, было преувеличением. На войне, где правила сражений и определения преступности меняются еженедельно, законную группировку от незаконной зачастую отличает лишь юридический статус. Союзы то и дело перезаключались, истории войн постоянно переписывались, чтобы стороны предстали в должном свете. Большинство обозревателей действительно называли Кагуэллу военным преступником, но лет через сто те же люди, возможно, выставят его героем… а меня — его верным оруженосцем.

Чего только на свете не случается.

Однако последствия были куда более скверными, чем само происшествие. Через неделю с помощью похищенного оружия был почти полностью перебит один аристократический клан в Нуэва-Сантьяго.

— Напомни их фамилию… Кажется, Рейвичи, — сказал Кагуэлла. — Но послушайте: эти террористы были зверьем, я согласен. При случае я бы сделал из их костей табуретки, а кожу пустил на обивку. Но это не значит, что я оплакиваю Рейвичей. Они были достаточно богаты, чтобы свалить отсюда давным-давно. Вся эта планета — просто куча дерьма. Хочешь жить в безопасности — в твоем распоряжении вся галактика.

— Наша разведка сообщила кое-что любопытное, — сказал Оркагна. — Младший из Рейвичей — Арджент — жив и поклялся отомстить вам.

— Поклялся отомстить? Это что за баллада о доблестном рыцаре? — Кагуэлла вытянул вперед растопыренную пятерню. — Эй, посмотрите. Я уже дрожу до кончиков пальцев.

— Это только слова, — вмешался я. — Если бы я счел, что стоит беспокоиться, вы бы об этом уже знали. Это также входит в мою работу. Так что не волнуйтесь, если какой-то… доблестный рыцарь точит на нас зуб.