Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дальше? Малец.
Секундная пауза и… Золотарёв разводит руками, и говорят теперь остальные.
– Белый.
– Да, лет семнадцать, я думаю.
– Нет, старше, двадцать – двадцать пять.
– Хватил! Девятнадцать максимум.
– Да, то смотрится мальчишкой, то взрослым мужиком.
– Держится с цветными.
– Видимо, то, что называется «потерял расу».
– Балагур, остряк, ругатель.
– Да, не язык, а, как моя бабка говорила, помело поганое.
– Блатной.
– Ну, скажем, приблатнённый.
– И это всё? Да вы что, братцы, с этим и начинать нельзя.
– Словом, – Шурочка оглядела всех сидящих за столом, – индеец – спальник, а Малец – приблатнённый. Ну, поработали, ну, молодцы…
– Старцев, а ты чего молчишь? – Золотарёв смотрел в упор холодно-синими глазами.
Да, отмолчаться не удалось. Да и не за этим тебя привезли, дали чаю и бутербродов. Пил, ел, теперь отрабатывай.
– А мне нечего добавить. В принципе у меня то же самое. И один вопрос.
– Какой? – оторвался от своего листа Спиноза.
– Что дальше? Вот мы сидим, собираем информацию, а… зачем? Кого и за что привлекать? Что… противозаконного они совершили? Какие претензии к ним?
– Много вопросов, – усмехнулся Гольцев. – Но все об одном. Кто ответит? Я – пас.
– Пас, – кивнул Спиноза.
– Пас, – улыбнулась Шурочка.
– Пас, – развёл руками Новиков.
– Пока пас, – вздохнул Золотарёв. – Ты выиграл, Гена.
– Как Пирр? – опять не удалось сдержаться, само выскочило.
– Как Бредли, – усмехнулся Спиноза. – Что ж, на этом надо закончить. Шулер, киллер, спальник и блатарь. Хороша компания, а уцепить не за что. Свою информацию, Гена, ты так и не дашь?
– А зачем? Вы ведь всё решили и без меня. Заранее.
– Уел, – усмехнулся Золотарёв.
– Вот, может твоя информация и переубедит нас, – ласково улыбнулась Шурочка.
Спиноза принёс второй чайник, налил всем горячего чая и поставил на подоконник кипятиться опустевший.
– Давай, Гена, ты их в Бифпите неделю наблюдал.
– Хорошо. Начну всё-таки со среды. Вы говорите, Бредли – игрок. Согласен. Добавлю, все четверо. И ещё добавлю. Играют здесь все. Национальная черта характера – азарт, страсть к риску. Покер, бридж, блэк-джек, щелбаны, ну, чёт-нечет или, помните в детстве, ножницы-камень-бумага?
– Ну, понятно, помню, конечно.
– В детстве все играли, а здесь что…?
– Инфантильность? Задержка развития?
– Да нет, не думаю.
– Не мешайте. Давай, Гена.
– Так вот, у каждой социально-расовой группы свои игры. Играют все, играют мастерски. И общее – пари. На что угодно. Суммы… посильные, но могут в азарте дойти до предела своих возможностей и даже перейти. И здесь тоже есть интересная местная разновидность. И Трейси нет нужды отстреливать должников. Проигрыш отдают сами, немедленно. Никаких требований, но не отдающих долга презирают и попросту не принимают в игру, пока те не расплатятся.
– Как Бредли играет, ты видел?
– А я играл с ним.
– Гена, ты случаем в оперативники не хотел бы перейти? Я бы тебя к себе взял.
– Спасибо за приглашение, Саша, но мне моего хватает.
– Сашка, не мешай. И во что ты с ним играл?
– С ним и другими лендлордами в покер и пари держал.
– Обчистили тебя?
– Взаимно.
– Ты что, у Бредли выиграл?!
– Да, на скачках. А в картах… немного туда, немного сюда. В картах Бредли может всё. Если говорить о плутовстве, то плутуют все, но класс Бредли выше среднего уровня. И намного.
– Трейси?
– Трейси играет со старшими ковбоями в блэк-джек. Лендлорды в покер, леди в бридж…
– Это понятно. Цветные в, ты говорил, щелбаны…
– Да. Кстати, индеец считается асом, обыграть в щелбаны его невозможно, и ещё он лучший счётчик. Когда большая игра, много участников, кто-то, кому доверяют, ведёт счёт и получает часть с общего выигрыша.
– Мы отвлеклись от Трейси.
– А что Трейси? Я уже сказал. Он со старшими ковбоями играет в блэк-джек и каждый вечер сидит на игре у лендлордов телохранителем Бредли.
– Киллер?!
– Генка, тебя купили как… младенца. Телохранитель на игре – это стрёмщик, шестёрка.
– Киллер выше шулера.
– Я говорю то, что сам видел. В стрельбе Трейси виртуоз. Как Бредли в картах.
– И на ком он демонстрировал стрельбу?
– Прилюдно?! Не побоялся свидетелей?
– А это и были показательные выступления.
– Гена, у вас там что было?
– Ковбойская олимпиада. Золотое дно для научной и, если хотите, оперативной работы. Но по порядку. Говорили об играх. Итак, Трейси. Блэк-джек и пари. Тоже очень удачливо. Индеец. Ас в щелбанах и ночных скачках.
– Каких?!
– Ночных. Что это, я не знаю, но цветные играют на них вовсю, просаживая за ночь всё с себя, залезают в долги, вплоть до месячной зарплаты. Индеец и… ещё несколько человек – признанные асы, обчистили догола всех, кто им попался. И, как вы говорите, Малец. Пари, играл очень удачно, и блэк-джек. Обчистил нашу шоферню.
– Ген, ты что?!
– Как это?!
– А просто. Пришёл к нам в гараж, сел играть с шоферами, и кто был из взвода, есть там любители, и классически их раздел. Оставил трусы и табельное оружие. Был не один, а со своим телохранителем, или, как вы сказали, стрёмщиком.
– У него-то, кто?
– Индеец. И как Трейси стреляет, так Малец управляется с ножом. Тоже сам видел.
– А чем владеет индеец?
– Ножом, как все цветные, на добротном среднем уровне. Но он первый в борьбе. Силён невероятно. И ловок. Тоже невероятно.
– И тоже сам видел?
– Конечно. И Малец не приблатнённый, а опытный битый блатарь.
– Гена, откуда у тебя эта терминология?
– От наших шоферов, Шурочка. Есть там двое. С большим опытом в данной области.
Гольцев рассмеялся.
– Гена, признайся, Малец не сам пришёл.
– Да. Его пригласили по моей просьбе. Он купился. Они поиграли, понаблюдали и поделились со мной результатами. Сколько лет мы ему определили? Двадцать? А они говорят, что у парня тюремный стаж под десятку.
– Это невозможно!
– Если он из уголовной среды… – задумчиво сказала Шурочка.
– Да, этот вариант я не учёл, – кивнул Золотарёв. – Но совсем интересно получается.
– Да, – надо заканчивать. – Возвращаясь к Бредли… Здесь сказать о человеке, что он игрок… это не компрометация, а констатация факта, причём обыденного. Даже не особая примета, а так… цвет волос, не больше.
– Вся схема к чертям собачьим, – подвёл итог Спиноза.
– И ещё вопрос кто кого и куда втягивает, – усмехнулся Новиков. – Гена, что у тебя ещё есть?
– Ещё? Ну, это надо рассказывать про олимпиаду.
– А это разговор долгий, – кивнул Гольцев. – И остаётся вопрос, с которого ты начал, Гена. Зачем они нам? Так?
– Да.
– О себе. Я хочу раскопать убийство Ротбуса. Так нагло у меня из-под носа в первый раз увели. Сделано, а не
