Взлет и падение короля-дракона - Линн Абби

Хаману отпустил второй призыв на милость Джаведа, и призвал третий. Один из пяти мужчин и женщин, любого возраста, был призван. Спустя пять дней четыре тысячи Уриктов собрались на внешном дворе дворца. Пока толпа глядела, могучий Король-Лев молотом разбил вдребезги запечатанные двери одного из десяти зернохранилищ Урика, а потом послал третий призыв в поля, которые были спасены вторым, с мешками зерна на плечах.

Третий призыв продолжал работу на затопленных полях; Хаману видел сотни темных точек, медленно движущихся через грязь. Среди них был и Павек, сеющий зерна по колено в грязи. На его плече небрежно висел золотой медальон. Рядом с ним работали двадцать жителей Квирайта. Потайная деревня послала добрую часть своих жителей — фермеров и друидов — хотя у них хватало проблем с их собственной землей.

Все это было очень рискованной игрой, старой как само сельское хозяйство: если зерно из зернохранилища сумеет подняться и созреет, они получат урожай, не меньше четырех мешков на каждый, которым они рискнули, совершенно замечательный результат для земли, которую не обрабатывали многие столетия. Будет что продавать своим менее удачливым соседям, завоевывая их не оружием, а торговлей. Быть может зерна будет столько, что удастся даже построить одиннадцатое зернохранилище. Если зерно взойдет…

А если будущий урожай погибнет, например в случае, если в Урик придет война или случится какое-нибудь другое несчастье, все еще останутся девять других хранилищ, в каждом из них достаточно зерна, чтобы кормить весь Урик целый год. Хаману не играл в игры, один из результатов который была судьба его города.

— Ваше Всеведение, ораторы составили новый панегирик.[1] — Энвер продолжал читать свои заметки. — Они называют вас Хаману Повелитель-Воды, Создатель Океанов. Они желают включить панегирик в завтрашнюю литанию. У меня здесь полный текст, Ваше Всеведение; могу прочитать, если вам интересно. Текст достаточно хороший — немного напыщенный на мой вкус — но я уверен, что народ найдет его вдохновляющим.

— Создатель Океанов, — повторил Король-Лев, опять перенеся свое внимание на крышу дворца.

Океан было словом, которое его ученые выкопали в архивах, и больше ничем. Лев из Урика сомневался, что на свете есть кто-нибудь, кто видел океан — не считая Раджаата, конечно, если он еще жив в своей Пустоте. Хаману вытащил из памяти воспоминание о нем, которое он сам когда-то видел в кристалле Раджаата: синяя вода, раскинувшаяся от горизонта до горизонта, пенистые волны, одна за другой разбивающиеся о песок, который не сохнет никогда. Грязный водяной ров, опоясывающий Урик, не только не был океаном, он не был даже обещанием океана. Все, что он обещал — а живой бог осмеливался надеяться на его обещание — зеленые поля и небывалый урожай.

Что бы этот океан хотел, прежде чем родиться? Что для этого надо? Безусловно больше, чем десять ночей с серебряными кольцами вокруг золотой луны. Надо больше, чем целый год потоков мутной воды, льющихся с неба, чтобы появилось озеро настолько широкое, что невозможно увидеть его противоположный берег. Борсу потребовалось больше столетия, чтобы прекратить разрушение, которое начали Очистительные Войны. Зато через совсем немного лет после этого Дракон начал странствовать по Центральным Землям Атхаса. Сколько лет надо, чтобы пещера Урика больше не смогла вместить всю воду и вместо Урика на земле появится безграничное озеро?

Может быть тогда Хаману начнет верить в океаны.

— Храмы Адаркина и Улидмана.

Храм было словом, которое гарантированно привлекало к себе внимание Хаману. Он не полностью запретил почитание других богов, кроме себя — Лев из Урика не был ни богом ни дураком — но он не поощрял их. Пока священники храмов элементалей оставались в своих освященных временем местах, Лев из Урика терпел их присутствие в городе. И эти места были далеко от места в ежедневном списке Энвера.

Терпение никогда не было добродетелью Хаману, но этим утром он был невероятно милосерден — и невероятно любопытен — и дварф без помех продолжил свой рассказ.

— провозгласили существование демиурга по имени Бербоут.

— Грязь, дорогой Энвер, — со вздохом поправил его Хаману. — Правильное слово грязь. То, что они роются в манускриптах в поисках слов, которые были стары, когда я был ребенком, не меняет сути дела. Они хотят поклоняться грязи.

Безволосые брови Энвера сошлись вместе под неодобряющим углом. Он сжал свой свиток в кулаках, которые стали белыми от напряжения.

После того, как Дракон приказал долго жить и изменения стали неизбежными, Хаману рассказал своему почтенному исполнителю правду: Король-Лев Урика родился как самый обычный человек в одной из долин горной системы Кригилл примерно тринадцать веков назад. Он был бессмертным, но не был богом. Дварф очень тяжело воспринял это разоблачение. Энвер, сын, внук и правнук одетых в желтое темпларов, предпочитал верить в ложь о божественности — и всезнании — которую он узнал в детстве.

— Если вы так говорите, Ваше Всеведение, значит так оно и есть, — сухо сказал он, обычные слова в том случае, когда ответ бога разочаровывал его. — Жрецы воды и земли хотели бы воздвигнуть храм, чтобы отметить высочайший уровень воды, но безусловно они посвятят его тому, кому вы пожелаете, даже грязи.

— Объявили ли они, что вода уже достигла самого высокого уровня, дорогой Энвер? Начал ли поток воды спадать?

— Ваше Всеведение, я не знаю.

Хаману не смог устоять перед искушением и слегка подколол своего самого верного слугу. — И я тоже, дорогой Энвер.

— Мое упущение, Ваше Всеведение. — Дварф так окостенел, что казалось треснет и развалится при малейшем порыве ветра. — Что я должен сказать им, Ваше Всеведение? Что они должны переименовать своего демиурга? Или сказать им не делать ничего, пока поток не спадет?

— Нет, я думаю, что не надо говорить им ничего. Это самое мудрое — насколько я могу судить, дорогой Энвер, Бербоут может пожрать все наши земли, отсюда до Дымящейся Короны. А еще он может разбухнуть и утопить нас всех… Кстати, Бербоут это он, правда? Грязевой демиург, который вместе тем является женщиной — такое сочетание больше, чем я могу себе представить.

— Очень хорошо, Ваше Всеведение. Как вы хотите, Ваше Всеведение. Я проинструктирую жрецов Адаркина и Улидмана получше распросить своих оракулов. Они не узнали правильное имя своего демиурга, и пускай они точно убедятся в его мужественности… или женственности… прежде чем начнут молиться ему или строить храмы. Этого достаточно, Ваше Всеведение?