Пленница демона - Марья Лиса

Я брала, но и отдавала.

Для меня не существовало ничего, кроме его глаз, его рук, его тяжелого дыхания.

Мощные резкие толчки, сводившие с ума тело и разум, убивали и возрождали меня вновь. Я упивалась его криками, больше похожими на звериное рычание, чем на стоны любви. Чувствовала, что принадлежу только ему, что все три года ждала только его одного.

Кажется, я умудрилась прокусить кожу на его плече, а потом с удовольствием зализывала нанесенную мной ранку. Он тоже не остался в долгу, исцарапав мне спину, но боль на грани блаженства лишь добавляла жара в мои вены, разжигая желание и доводя до исступления.

Мне казалось, что когтями он ставит на мне свое клеймо, должное всем показать, что я его собственность. Но осознание этого факта не унизило меня, нет. Мысль, что теперь я навсегда принадлежу ему, приводила в восторг.

Я чувствовала, что он пытается беречь меня, но не этого мне хотелось. Мне нужны были его сила и страсть, чтобы ощущать себя живой. Я хотела, чтобы наше единение продолжалось вечно, хотела услышать его просьбу о пощаде. Но он был также неутомим, как и я. Каждый раз казалось, что большего восторга мне уже не испытать, но Тэль доказывал обратное, снова вознося меня на грань жизни и смерти. Наслаждение взрывало тело, разрывая его на части, и каждый спазм, казалось, был последним. Еще одно мгновение - и мое бешено бьющееся сердце просто не выдержит наплыва чувств, разорвавшись.

Не разорвалось.

Наверное, резервы организма были неисчерпаемы, если откуда-то брались силы для продолжения испепеляющей страсти, и не угасало желание испытывать ее вновь и вновь.

И все-таки последний стон растворился в тишине. Мой или его? А может, наш? Вот тогда я почувствовала слабость во всем теле. Металлический привкус крови на устах, от прокушенной Тэлем губы, ощущался на языке, а царапаны на спине и плечах от когтей демона горели адским огнем, причиняя жгучую боль. Но я не обращала внимания, главное, Тениэль был в моих объятиях. Тут я почувствовала, как мышцы, словно налившись свинцом, одеревенели, и мне показалось, что я умираю.

Умираю от счастья. В руках или, вернее сказать, в когтях любимого. Ярость соития сошла на нет, но его упругий орган все еще пульсировал, вливая в пустое чрево жизнь, которая уже никогда не зародится. Я почувствовала, что теряю сознание. Уплываю в черное ничто. Умираю. Из последних сил я позвала его. Моего демона. Моего любимого. Мою жизнь.

- Тэль!

- Моя! – Услышало в ответ затуманенное сознание.

Я цеплялась за его образ, но он разлетелся на части как клочья тумана. Черная пустота звала и манила покоем. Наконец, не в силах больше сопротивляться, сознание уплыло, а любимый образ растворился.

Вдруг темноту разорвал луч света. А затем слабость и боль вдруг отпустили меня, и ночь превратилась в яркий солнечный день. Передо мной предстал прекрасный остров. Девушка и юноша стояли на берегу огромного океана. Девушка ковырялась носком изящной туфельки в песке, а ее брат задумчиво смотрел на высокую гору, возвышавшуюся перед ними. Сама гора была лишена растительности и поблескивала в лучах солнца, а у ее подножья росли красивые экзотические деревья. Я поняла, что опять подглядываю за тем, чего знать не должна, но меня, словно магнитом, притягивало к этим двоим. Что-то, что было сильнее меня во-стократ, что-то очень важное. Я понимала, что должна что-то понять, но пока была лишь в роли стороннего наблюдателя.

Я не чувствовала своего тела и своего Я.

Я была никем и в то же время всем. Я ощущала каждую травинку, малейшее колебание воздуха от полета птиц. Птиц? Да, птиц, и их были тысячи. А также могла наблюдать за каждым животным в отдельности и ощущать их всех вместе. Я чувствовала, как в воде плещется рыба, как переполнявший меня восторг рвется наружу.

И тут я поняла, что ощущаю все то, что чувствует Раялис. Меня или ее, а впрочем, это было и не так уж важно, охватило упоение от сотворенной жизни, и только страх, засевший глубоко внутри, сковывал и портил все впечатление от знакомства с новым миром. Страх был словно ложка дегтя в боке с медом, не позволяя полностью расслабиться и насладиться делом рук своих. Но теплые надежные объятия брата рассеяли неуверенность, сняли беспокойство. Его спокойствие и убежденность придавали и мне решительности. Или Раялис? Не знаю.

- Пора обзаводиться жильем, – с гордостью оглядев новые владения, постановил юноша.

- Тебе не страшно. – Скорее утвердила, чем спросила Раялис.

- А почему мне должно быть страшно в прекрасном мире, созданном нами?

- Ты уверен, что он не найдет нас? – Я ощутила маленький укол страха и благоговейный трепет перед этим таинственным им.

- Тут?! Никогда!

- И где ты планируешь жить? – Спросила девушка.

- Сестрица, тебе разве не нравится этот остров?

Меня вновь наполнил восторг:

- О, да он прекрасен!

- Мы назовем в честь тебя, моей единственной и любимой сестренки.

- Раялис? – Неуверенно спросила девушка.

- Мы назовем его так же, как мама звала тебя в детстве. Рай.

- Отлично. И он будет только наш.

- Но нам придется еще немного потрудиться, - строго напомнил юноша.

- Все, что ты хочешь! – Воскликнула Раялис.

- Видишь эту гору?

Раялис окинула взглядом огромную отвесную скалу, неприступно возвышавшуюся напротив.

- Здесь будет наш новый дом.

Девушка поняла брата с полуслова. А мне оставалось только с немым восторгом наблюдать, как гора дрогнула, а затем начала плавиться и видоизменяться.

«Неужели подобная мощь скрывается в столь хрупком теле?» - эта мысль поразила меня. Я ощущала потоки силы, исходившие от девушки. Адиус, молча, наблюдал за ее действиями. Лицо Раялис было напряжено, над губой выступили капельки пота. Вскоре гора, трансформировавшись, превратилась в чудесный замок с острыми зубцами шпилей. Купаясь и горя в последних лучах заходящего солнца, он был так прекрасен, что будь у меня глаза, они ослепли бы от подобной красоты. Только теперь мне стала понятна фраза «увидеть Париж и умереть», но сейчас в моем понимании она видоизменилась. Увидеть замок в раю и умереть.

И казалось, я действительно умирала, так как внезапно небо потемнело, видение замутилось черной дымкой, а я обрела собственное тело, ставшее вдруг тяжелым. Таким тяжелым, что я не могла открыть глаза или пошевелить пальцем. Но не это было самым страшным. Моим легким катастрофически не хватало кислорода. Я задыхалась, а легкие горели огнем. Что-то душило меня. Паника ужом вползла в сознание. Я не понимала, что происходит. Все еще пытаясь сопротивляться, я чувствовала, как жизнь капля за каплей покидает меня.