Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт

– Это я им велел, – признался он. – Мне иногда неприятно, что она на меня смотрит. Я болен, мне нехорошо, а она себе улыбается. А потом, она моя, и я не хочу, чтобы все на неё смотрели.

Наступило молчание. Мэри нарушила его вопросом:

– А что миссис Медлок сделает, если узнает, что я здесь была?

– Она сделает то, что я ей скажу, – отвечал Колин. – А я ей скажу: хочу, чтобы ты каждый день приходила и со мной разговаривала. Я рад, что ты пришла.

– И я тоже, – призналась Мэри. – Я буду приходить, как только смогу, только… – она запнулась, – я ведь должна каждый день искать дверку в тайный сад.

– Правильно, – согласился Колин. – Вот и будешь мне об этом рассказывать.

Он задумался, а потом произнёс:

– А ты будешь моей тайной. Я им ничего не скажу, пока сами не догадаются. Сиделку я всегда могу из комнаты выслать – скажу, что хочу побыть один. Ты знаешь Марту?

– Да, и очень хорошо, – сказала Мэри. – Она за мной ходит.

Он кивнул в сторону коридора:

– Сейчас она там спит. Вчера сиделка ушла к своей сестре и осталась там на ночь. Она, когда уходит, Марту вместо себя оставляет. Марта тебе скажет, когда ко мне приходить.

Теперь Мэри поняла, почему Марта так тревожилась, когда она спрашивала, кто там плачет.

– Значит, Марта всё время про тебя знала? – спросила она.

– Да, она часто за мной смотрит. Сиделка не прочь от меня отдохнуть, а Марта тогда её заменяет.

– Я давно уже у тебя сижу, – сказала Мэри. – Я пойду, ладно? У тебя глаза сонные.

– Вот бы мне заснуть, пока ты здесь, – проговорил Колин робко.

– Закрой-ка глаза, – сказала Мэри, придвинув скамеечку поближе. – Я сделаю, как моя айя в Индии. Буду тебя по руке похлопывать и поглаживать и тихонько спою что-нибудь.

– Это, должно быть, хорошо, – пробормотал он.

Мэри стало его жалко – ведь это так грустно лежать и не спать! – и, наклоняясь над кроватью, она тихонько запела индийскую колыбельную, поглаживая его по руке.

– Как хорошо, – пробормотал он сонно.

А она всё пела и поглаживала его по руке, а потом подняла глаза и увидела: чёрные ресницы опущены, глаза закрыты. Колин крепко спал. Мэри осторожно встала, взяла свечку и неслышно выскользнула из комнаты.

Глава 14

Юный раджа

Утром пустошь затянул туман; дождь всё лил и лил не переставая. Выйти из дому было невозможно. Марта так захлопоталась, что Мэри не могла с ней словечком перемолвиться. Однако днём она попросила Марту посидеть с ней в детской. Марта пришла, прихватив с собой вязанье, за которое бралась, как только у неё выдавалась свободная минута.

– Ну, в чём дело? – спросила она, стоило им усесться. – Видать, ты мне что-то сказать хочешь.

– Да. Я знаю, кто там плакал, – объявила Мэри.

Марта уронила на колени чулок, который вязала, и с изумлением уставилась на Мэри.

– Не может быть! – воскликнула она. – Нет!

– Ночью я услышала плач, – продолжала Мэри. – Встала и пошла на поиск. Это плакал Колин. Я его нашла.

От испуга Марта вся покраснела.

– Ах, мисс Мэри! – вскричала она со слезами. – Не надо было этого делать, не надо! Я тебе ничего не говорила, но всё равно мне теперь достанется. Потеряю место, что тогда матушка будет делать?

– Ничего ты не потеряешь, – успокоила её Мэри. – Он обрадовался, что я пришла. Мы с ним долго разговаривали, и он сказал, что рад моему приходу.

– Правда? Ты точно помнишь? Ты не знаешь, какой он, если его что рассердит! Он плачет, как ребёнок, хотя и большой уже, но если его рассердить, такой крик подымает, нарочно, чтобы на нас страху нагнать! Знает, что мы люди подневольные.

– Он не рассердился, – повторила Мэри. – Я его прямо спросила: «Может, мне уйти?», а он говорит: «Останься!» Он меня расспрашивал, а я сидела на скамеечке и рассказывала ему про Индию, про малиновку и про парк. Никак меня не отпускал. Показал мне портрет своей мамы. Я его убаюкала, а потом ушла.

Марта ахнула от удивления:

– Ну просто не верится! Ты прямо как в львиное логово зашла. Будь он такой, как всегда, он бы так закатился, поднял бы на ноги весь дом. Он не позволяет, чтобы посторонние на него смотрели.

– А мне позволил. Я всё время на него смотрела, а он – на меня. Мы во все глаза смотрели! – заявила Мэри.

– Не знаю, как быть, – пожала плечами Марта. – Если миссис Медлок про это узнает, она решит, что я ослушалась и всё тебе рассказала. Меня в тот же час уволят.

– Миссис Медлок он пока ничего не скажет. Это будет наша тайна, – твёрдо сказала Мэри. – Он говорит: все должны исполнять его желания.

– Да, это правда. До чего же своевольный! – вздохнула Марта, утирая лоб фартуком.

– Он говорит: миссис Медлок тоже должна его ублажать. Он хочет, чтобы я каждый день к нему приходила. А ты будешь мне передавать, когда он меня позовёт.

– Я?! – всполошилась Марта. – Да я место своё потеряю, как пить дать потеряю!

– Не потеряешь, если будешь делать, как он тебе велит, ведь его все должны слушаться, – возразила Мэри.

– Неужто он с тобой по-доброму говорил? – спросила вдруг Марта, широко раскрыв глаза.

– Мне кажется, ему было со мной приятно, – отвечала Мэри.

– Значит, ты его околдовала! – заключила Марта с глубоким вздохом.

– Околдовала? – переспросила Мэри. – Я в Индии много слышала о колдовстве, но я этого не умею. Я просто вошла к нему в комнату и до того удивилась, когда его увидела, что просто встала как столб и смотрю. Он решил, что я сон или привидение, а я про него то же самое подумала. Вот странно было! Никого нет, мы ничего друг о друге не знаем, а кругом ночь! Мы и стали друг друга расспрашивать. Я его спросила: «Мне уйти?», а он сказал: «Нет».

– Чудеса, да и только! – охнула Марта.

– А что с ним? – спросила Мэри.

– Да точно никто не знает, – ответила Марта. – Когда он родился, мистер Крейвен прямо рехнулся. Врачи уж думали: придётся сдать его в сумасшедший дом. Это потому, что миссис Крейвен умерла, – да я тебе говорила! На ребёнка даже смотреть не хотел. Только всё повторял, что он тоже будет горбуном и лучше бы он умер.

– А разве Колин горбун? – удивилась Мэри. – Он на горбуна не похож.

– Пока что нет, – сказала Марта. – Только он с самого спервоначалу рос не так, как