Любовь в смертельной прогрессии - Наталья Фёдоровна Худякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алексей Викторович, куда же вы? — услышал я знакомый голос и обернулся. Бог мой! Не кто иной, как сам господин Подмазов приближался ко мне.
— Извините, Никита Романович, — обескуражено промямлил я, — не узнал, честное слово.
Я действительно не узнал в этом подтянутом мужчине в темно-синих джинсах и черном кожаном пиджаке своего драгоценного сыщика. К тому же он был в очках. Нет, не в темных шпионских, а в обычных очках с диоптриями в довольно элегантной оправе.
— Это из-за очков, наверное, — улыбнулся он — Только что из оптики, самому непривычно. Зрение уже не то, знаете, вынужден был очки вот нацепить.
Я натянуто улыбнулся, потому что никак не очки меня смутили. Передо мной стоял совершенно другой человек: энергичный, моложавый, даже волос на голове у него стало больше что ли…
Однозначного ответа, к какому из этих «двоих» Подмазовых было больше доверия, у меня сейчас не было. Что еще за сюрпризы он мне сегодня приготовил?
— Пройдемте, я уже заказал нам обед. Самый простой. Не возражаете? Время не терпит, работы много…
Возражать я не стал. Даже если бы он сказал, что есть сегодня будет только он, Никита Романович, а я обязан был только смотреть на него, то, честное слово, я и тут бы согласился. К моему удивлению, кухня в этом «Бризе» оказалась весьма приличной. Я с удовольствием уплетал и украинский борщ, и котлеты с пюре. Совсем как дома, подумалось мне. Если бы этот дом был у меня, конечно. Дом — это, в первую очередь семья, родители, совместные обеды с разговорами о жизни, о делах. Я это представлял так и никак по-другому. Но жизнь мне предложила другой вариант. Обедаю я с детективом, который мне сейчас расскажет, что интересного он разнюхал для пользы моего дела.
— У меня тут некоторые вопросы появились, — похрустывая салатом из свежей капусты, сказал он как бы между прочим.
Это у меня вопросы, хотелось мне возразить. А сейчас хотелось бы услышать уже какие-нибудь ответы, черт возьми!
Я выразительно посмотрел на него. Прочитав в моем взгляде немой вопрос, он решил сменить тему:
— Я понимаю, вам бы хотелось услышать что-то конкретное от меня. Так вот, что касается фактов, которые я могу вам предоставить, — он нахмурился. — Вашего однокашника убили очень примитивно — заточкой. Убили вроде примитивно, но это никак не упрощает задачу найти преступника. Я бы даже сказал, наоборот.
— В смысле? То есть, если бы его убили ножом или отравили, то это нормально для дела. А если примитивно заточкой, то все? Шансы резко сократились?
— Нет, вы не так поняли, — решил успокоить Подмазов. — Инструмент по некоторым признакам изготовлен где-то на зоне.
— По каким именно?
— Это неважно, для вас эти детали ровным счетом не играют никакой роли. Дело в другом. Убийца не профессиональный киллер. Это однозначно. Вот тут и начинается свистопляска для убойного отдела. Петренко никогда не сидел в тюрьме, ни в каких криминальных делах не фигурировал ни в каком качестве. Даже в роли свидетеля. И убили его не в темной подворотне, где он мог стать жертвой грабителя или маньяка, а в достаточно приличном месте — в баре. Репутация у заведения хорошая, никогда никаких «сходок» воровских или пьяных драк там не было. Понимаете?
Я неопределенно пожал плечами. Собственно, никогда не приходилось задумываться о том, какая репутация у бара, куда ты зашел выпить стаканчик виски или коктейль.
— Вот, — продолжил сыщик. — Все сводится к тому, что Сергея Петренко, у которого все достаточно спокойно на работе и дома, в окружении которого никто не замечал «темных» личностей, вдруг убивает откровенно криминальный тип. Заточкой.
— У Сереги все нормально на работе? — удивился я.
— А что вас так удивляет? — улыбнулся Подмазов. — Вы считаете по-другому? Или вы знаете что-то конкретное?
— Да нет, — растерялся я. — Просто Серега непутевый всегда был. Лоботряс. Никогда ничего толкового в его бизнесе не было.
— Э-э, — поднял палец кверху сыщик, — Вы, дорогой Алексей Викторович, путаете толк и проблемы. Может, толку большого и не было у погибшего. Однако смею вас заверить, проблем у него тоже не было. Ни у него, ни у членов его семьи. Тут уж и я узнавал, и официальные структуры все протрясли через сито.
— Тогда получается, что в тот день нам обоим черная кошка дорогу перешла? Меня чуть не взорвали, а его убили. Но при этом связи между обоими преступлениями никакой нет. Так, по-вашему?
Никита Романович посмотрел куда-то мимо меня, в окно что ли, задумался на мгновение.
— Что, простите? — спохватился он. — А, в этом смысле… нет, я так не считаю. Конечно же, его убийство и то, что он вас шантажировал — оба эти случая между собой связаны. Это вне всякого сомнения.
Чем дальше в лес, тем страшнее. Вот какую версию тут можно выдвинуть, хотя бы самому себе? Ну абсолютно никакой! Либо я так глуп, либо мой детектив играет со мной в расследование, а на самом деле и у него никакой надежды нет разгадать эту абракадабру.
— И что дальше? А если причины так и останутся тайной за семью печатями?
Подмазов промокнул рот салфеткой и принялся за кофе.
— Не останутся. Даже не сомневайтесь, — он отпил из чашки, — мне самому интересно уже стало. Раскопаю, как бы глубоко рыть не пришлось. Верите мне?
Что я мог ответить? Алина меня воспитала в лучших традициях.
— Верю, — тихо ответил я, чтобы отвязаться.
— Да, у меня к вам просьба, — не обращая внимания на мой потухший голос, сказал он, — я бы очень хотел встретиться с вашей тетей. Алина ее зовут, так?
— Так. Ну, она точно здесь вам ничем не поможет, — с досадой произнес я.
— Почем вам знать, что мне поможет, а что нет.
Его уверенный тон и самодовольный вид начинали выводить меня из себя. Еще немного и он станет мне читать нотации. Я уже стал скучать по тому Подмазову, которого видел раньше.
— У меня все данные есть, просто хочу, чтобы вы предупредили ее о моем звонке. И еще, — с этими словами он стал серьезным. — У Петренко проблем на работе не было, а у вас
