Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

Значит, какая-то часть левых самцов обладала магической силой? И среди них могли оказаться Вступившие-на-путь. Где они? Как их найти? Что за самцы примкнули к рудознатцам? Кондрахин осознал, как мало он еще знает. Не видел ни одной самки внутри домов кондов, не говорил с ними. О воспитании птенцов ему известно лишь со слов Овиту. Он даже не знает, какова роль рудознатцев среди соперничающих сил местного общества.

Впереди возвышался уходящий вверх склон Уаруне. Юрий предложил идти напрямик, кратчайшим путем. Овиту колебался.

— Конечно, напрямик короче. Но нам придется высоко подняться. Там ледник — наше горное зрение малопригодно на льду.

— Зато мы поднимемся выше туч и пойдем при свете лун.

Когда они вышли из облачного слоя, Капля уже заходила. Висевшая низко над горизонтом Кошелка не оставляла на льду отблесков, зато Капля… Юрий с непривычки терялся: где ее зеленоватые отблески, а где вертикальные края трещин. Овиту на льду растерялся, ступал осторожно. По леднику идти намного легче. Ровную поверхность лишь кое-где рассекали уходящие в чернильную тьму трещины, которые нетрудно было перепрыгнуть.

Возвышающуюся белым конусом вершину Уаруне освещали красноватые всполохи на вершине. Объединив горное, и видящее энергию зрение, Кондрахин разглядел на склонах многочисленные выходы горячих дымов. Где-то там рудознатцы отыскивали богатые самоцветами слои породы. Горсть самоцветов могла оправдать месячное нахождение отряда на склонах.

— Юри, здесь холодно. Давай перекусим?

Кондрахин с ужасом вспомнил: конды не боялись холода, если хватало пищи. Они становились на морозе невероятно прожорливыми. Так что путь по леднику грозил оставить их без пищи всего за несколько дней.

— Нет, Овиту, еду мы экономим. Сейчас перейдем на бег. Передохнем, когда зайдет Капля.

Спустившись с ледника, они вновь погрузились в сплошной туман. Но сейчас они спускались быстро, выбрав дорогу по недавнему лавовому потоку, который еще не утратил гладкости поверхности. Потики, старый рудознатец, встретил их на подходе к лагерю.

— Быстро идете. И дорогу выбрали хорошую. Икэси не успел научить вас поиску. Ходить будете со мной. Показывайте, что принесли.

Прошел месяц. Новички неплохо изучили ближние склоны Уаруне. Они легко находили рудные выходы, гнезда с самоцветами. Обычно на разведку рудознатцы уходили парами, но Потики брал обоих новичков с собой. Левого самца, Десадо, они встречали лишь мельком, в лагере. Он ходил в горы, как и другие рудознатцы, в вообще ничем не отличался от правых самцов.

— Десадо, я хотел тебя спросить: многих ты встречал левых самцов, которые способны стать рудознатцами?

Десадо холодно взглянул на Юрия. Землянин ему откровенно не нравился, но задирать его левый самец не пытался. По своей сдержанности он скорее походил на правого самца.

— Здесь таких самцов очень мало. На плато Симул они встречаются чаще. На Зеленом Мысу — еще чаще. Тебе зачем это знать?

— Я в ссоре с Оордом. Убил его подручного чародея. Смогу я отыскать поддержку среди левых самцов?

Кондрахин постарался послать в сторону Десадо импульс дружелюбия. Но ответной реакции не ощутил.

— Тогда тебе не следует у нас задерживаться. Оорд выследит тебя, и пострадают все. На юге тебе не к кому обратиться, а на плато Симул ты можешь вступить в боевые отряды городов Кошру. Я слышал, что ты хороший боец.

На этом и кончилось их общение. Овиту преуспел немногим более. Десадо коротко пояснил молодому рудознатцу, что на плато Симул самки иначе воспитывают птенцов левых самцов. Их старательно учат дисциплине. Из тех, у которых что-то получается, организуют специальные классы. Один, редко — два левых самца из десятка заканчивают такие классы. Немногие из них обладают способностями к восприятию мыслей или другому колдовству, но все способны овладевать ремеслами и искусствами.

Хоть Десадо ничего не сказал про левых самцов — колдунов, легко можно было догадаться, что такие должны быть. Другие рудознатцы ничего напарникам не подсказали. Никто из них не бывал на плато Симул, да и интересы их не выходили за пределы их трудного дела.

— Отсюда можно выйти к рекам, что спускаются на плато. Надо лишь обойти вулкан и спускаться по его длинному отрогу. Дорога нетрудная, но таких длинных переходов по леднику мы никогда не делаем. — Потики совсем не удивился вопросу Юрия, — Вам понадобятся очень большие мешки с продовольствием. Если ты хочешь уйти, спрашивай у М'дага. Я не могу тебе разрешить.

Глава местного клана рудознатцев с двумя помощниками лазали сейчас по склонам Уаруне возле самой вершины. Юри и Овиту вошли в клан и не могли распоряжаться собой самостоятельно. М'даг вряд ли бы согласился отпустить двоих новичков, даже зная о той угрозе, которую представляли для его клана сторонники Оорда.

Впрочем, Кондрахин надеялся, что сумеет подчинить рудознатца своей воле. Существовало еще одно обстоятельство. В лагерях рудознатцев на склонах вулкана не имелось достаточного для дальнего похода запаса продовольствия. Его необходимо было доставлять из поселка Кару. И покупку продовольствия, и доставку его на склоны вулкана, как не крути, пришлось бы оплачивать им с Овиту. Чем?

Юрий отдал в поселке в возмещение ущерба хозяевам дома почти все, чем располагал. Еще он потратился на покупку продовольствия, одежды, снаряжения. Платить за продукты для нового похода нечем. Оставалось одно — отыскать на склонах вулкана достаточное количество самоцветов, чтобы окупить и продовольствие, и благосклонное согласие М'дага.

Только идти на склоны Уаруне землянин собирался в одиночку. Овиту на холоде — спутник ненадежный. Энергетических потоков он не видит — значит, искать выходы горячих вод самостоятельно не сможет. Кондрахин понимал, что его преимущество перед опытными рудознатцами лишь в том, что он издали видит места, где просачивается сквозь породы внутренняя энергия планеты. Он сможет их быстро найти, он сможет провести на льду несколько дней, обходясь обычной порцией питания. Быстрота передвижения — вот его козырь.

М'даг несколько удивился, когда Юрий попросился навестить его в одиночку. Видимо, рекомендации у него были отличные, раз предводитель клана разрешил ему передвигаться без напарника. Впрочем, опасностей на склонах вулкана практически не было. Если не повредишь ногу при неловком шаге, не провалишься в присыпанную снегом трещину, — ничего с тобой не произойдет. Никто из рудознатцев — об этом позаботились еще при обучении — не мог заблудиться или обессилеть на переходе.

Подниматься по недавнему потоку лавы нетрудно. Юрий почти бежал. Самоцветы он мог отыскать только возле вершины. Нижнюю часть склона рудознатцы обыскали на совесть. Выше облачного слоя он остановился. "Надо было спросить Овиту. Всегда что-то недодумаешь." Правый самец всегда — даже в густом тумане — знал, какая из лун сейчас на небе. Так вот, сейчас на небе не оказалось ни одной. Под ногами Кондрахина лежал лед, которого он своим горным зрением не видел. Вслепую он мог провалиться в трещину. Пришлось наскоро поставить палатку.

Землянин продолжил восхождение, едва лед засверкал под белыми отсветами Желтка. Время от времени он осматривал склоны, используя свое умение видеть энергетические потоки. Но большая часть их пряталась под слоем льда. Все же в этот день он обнаружил несколько доступных выходов горячих вод. К несчастью, все они не подавали надежд на наличие в них ценных минералов.

Кондрахин продолжал путь, не останавливаясь. Когда нырнул в тучи Желток, поверхность ледника виднелась при свете Капли. Когда спряталась и эта луна, он продолжал подъем при тусклом свете Кошелки. И снова Желток, снова проверки выходов энергетических потоков… Его колдовское зрение показывало ему не только выходы горячих вод или вулканических дымов. Юрий видел и те места, где эти выходы существовали в прежние времена.

Он обнаружил несколько многообещающих выходов рудных жил, нанес их на карту. Здесь нужно старательно работать кайлом, перерабатывая большие груды породы. Эта задача для отряда, не для одиночки. Кондрахин искал другие выходы, такие, в которых гнезда самоцветов тянулись бы вдоль тонкой прожилки несущей породы. Оттуда он мог бы взять их сам, без чужой помощи.

А вот и интересное место. Продолговатую впадину заполнил лед, а обрыв над нею Кондрахин видел своим колдовским зрением, как разноцветие нитей и пятен: зеленых, бледно-желтых, темно-синих, всех оттенков фиолетового.

Обычным зрением землянин видел — обрыв покрывал слой льда. С обрывов свисали толстенные сосульки, снизу выросли грибовидные ледяные наросты. Среди причудливых ледяных форм клубился пар. Отыскав отверстие, из которого он выходил, Юрий протиснулся в него. Темно. Он зажег лампу.

Здесь, закрытый натеками льда, обрыв изрыгал вонючие дымы и струйки теплой воды. Землянин принялся исследовать трещины, одну за другой. Его настойчивость была вознаграждена. В узкой расщелине Кондрахин отыскал нужную породу и принялся ее ковырять. Инструменты для этого дела висели на поясе, и вскоре он сложил в свой мешок около десятка кусков породы, из которых выглядывали кристаллы зеленоватого цвета.