Великолепный - Джилл Барнет

– Ваши ланиты, прекрасная госпожа, своей нежностью могут поспорить с лепестком розы.

Произнеся этот изысканный комплимент, Роджер одарил Клио страстным взглядом, медленно поднес ее пальцы к губам, поцеловал, а затем, перевернув ее руку, поцеловал снова – в ладошку.

Меррик отлично знал, что его приятель проделывал подобные манипуляции, когда у него появлялась мысль соблазнить ту или иную женщину. Но в то же время он достаточно хорошо изучил Роджера, чтобы понять – на этот раз у его приятеля на уме было совсем другое. И Меррик догадывался, что именно. Роджер хотел его заставить немного поревновать.

Как ни странно, в своем намерении он преуспел: у Меррика появилось неистребимое желание стукнуть Роджера ногой по обтянутому кожаными штанами заду. Между тем Клио, покоренная светскими манерами Роджера и тронутая до глубины души его романтическим способом ухаживания, улыбалась ему так непосредственно и радостно, как никогда прежде не улыбалась Меррику. Стоит ли говорить, что настроение последнего от этого нисколько не улучшилось.

Не прошло и минуты, как Клио уже успела пригласить Роджера к вечерней мессе и на ужин. Роджер послал своему другу мимолетный взгляд и хитро ему подмигнул, а Меррик насупился. Он неоднократно приглашал Клио вместе отужинать, но она ни разу не приняла его приглашения, хотя посланный от его имени слуга всякий раз говорил, что «милорд весьма настоятельно требует ее присутствия за столом». Вспомнив все это, граф еще больше разозлился.

Между тем Клио, воспользовавшись присутствием Роджера, прощебетала, что «не хочет мешать графу заниматься серьезными делами, связанными с ремонтом колодца», и, прежде чем Меррик успел ее остановить, быстрыми шагами направилась в сторону главного строения замка.

Роджер лукаво посмотрел на приятеля.

– Что это вдруг приключилось с твоим колодцем?

– Хорошего мало. Приходится копать новый, и это, боюсь, затянется не на один день.

– Правда? В таком случае, я готов тебе помочь. Ты развернул здесь такую бурную деятельность, что я не прочь поучаствовать в воплощении твоих начинаний в жизнь.

– Не сомневаюсь, – проворчал Меррик. – Ты привык быть в центре всех событий.

Роджер расхохотался:

– Далеко не всех, мой друг, а только таких, где твоя тупоголовость мешает тебе подмечать очевидные вещи и использовать их себе во благо.

Меррик пропустил последнее замечание мимо ушей. В этот момент он был занят наблюдением – смотрел, как Клио шла по двору замка, минуя людей, лошадей, казавшихся по сравнению с ней огромными мифическими животными, и обходя стайки гусей, вытягивавших к ней шеи и норовивших ущипнуть ее клювами за подол платья.

Граф отлично понимал, что Роджер смотрит в эту минуту в туже самую сторону, отыскивая глазами хрупкую фигурку Клио. Более того, он подметил озадаченное выражение, которое появилось на лице у его приятеля, когда тот перевел взгляд на него. Тем не менее Меррик не мог отвести взгляда от своей невесты и напустить на себя равнодушный вид. Он молча стоял и следил за тем, как Клио идет по двору, испытывая волнение, сходное с тем, какое охватывало его перед началом битвы.

Клио уже находилась среди скопления телег и повозок, которые были нагружены огромными каменными глыбами, предназначавшимися для замковой мельницы. На фоне этих глыб она выглядела еще более хрупкой и маленькой. Тонким побегом, затерянным среди скал, – вот какой она виделась ему в этот момент... И хотя двор не был особенно велик, казалось, она отдалилась от него на такое огромное расстояние, что вернуть ее назад не было уже никакой возможности.

Когда телеги проехали, Меррик потерял Клио из виду. Но она все равно стояла перед его мысленным взором, и он вдруг осознал, какое сильное воздействие оказывает на него эта маленькая женщина. В его памяти отчетливо отпечатались и ее хрупкая, очень прямая спина, и гордый изгиб шеи, и густые длинные пряди белокурых волос, которые раскачивались за спиной в такт с ее шагами – влево-вправо, влево-вправо.

Память услужливо вернула его в недавнее прошлое – когда они с Роджером, оказавшись в Камроузе, в первый же вечер заявились в ее покои и увидели, как она в полном одиночестве танцует у себя в комнате в золотистом отблеске пламени одной-единственной горевшей там свечи.

Это зрелище ошеломило его тогда, как удар боевого молота. Он решил, что эту хрупкую, светловолосую, полную жизни женщину ему послало само Провидение, чтобы вознаградить его за долгие годы тягот и лишений, которые он претерпел в бесконечных походах и войнах. Прежде он твердил Роджеру, что ему все равно, как будет выглядеть его суженая, но стоило ему увидеть Клио, как он тут же изменил свое мнение.

Она была невелика ростом – ее макушка даже не доставала ему до плеча – тем не менее ее присутствие, магнетизм ее личности целиком заполняли пространство, и Меррик сразу подумал, что для них с Роджером в этой комнате почти не осталось места.

Первое, что тогда бросилось ему в глаза, были ее ниспадавшие до колен белокурые волосы. Они обладали неповторимым, сродни лунному свету, серебристым оттенком, и Меррик вынужден был признать, что ничего подобного ему до сих пор не приходилось видеть.

Или нет? Может быть, все-таки приходилось?

Была одна ночь – там, на Востоке, – когда он лежал у своей палатки среди пустыни и смотрел в черное с пурпурным отливом ночное небо, дожидаясь рассвета, когда должен был разгореться бой. И вдруг начался звездопад. Звезды падали с неба сотнями, освещая все вокруг призрачным серебристым сиянием, отчего на душе делалось жутко и радостно одновременно. Многие из его воинов бросились на колени и стали горячо молиться, полагая, что начинается светопреставление. Те, кто выпил за ужином слишком много вина, на следующее утро мало что могли вспомнить, но он, Меррик, был трезв, все видел и все сохранил в памяти навечно.

Вот и сейчас ему подумалось, что, как бы ни сложилась в дальнейшем его судьба, хрупкая фигурка леди Клио и ее серебристые волосы тоже найдут в его памяти вечное пристанище.

13

Вечером того же дня Клио сидела между Мерриком и Роджером во главе длинного стола в большом зале и отчаянно боролась со сном, опасаясь, что, задремав, уронит голову прямо в стоявшее перед ней блюдо.

Предложенные рыцарям угощения – кролик с пряностями, запеченный с трюфелями, и куропатки на вертеле – были настолько хороши, что не нуждались ни в каких рекомендациях. Тем не менее сидевшие справа и слева от нее мужчины, казалось, не замечали, что кладут себе в рот. Вместо того чтобы восхищаться изысканной кухней и превозносить до небес талант повара, они затеяли бесконечный разговор о том, сколько понадобится каменных ядер, выпускаемых из стандартных размеров катапульты, чтобы пробить дыру в главной стене, имевшей толщину четыре фута.