Черная гора - Рекс Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, вы должны беречь силы, — остановил его Вулф. — Пусть мой сын сходит. Алекс, пистолет и нож товарища Зова находятся внизу, в ящике стола. Сходи и принеси их.
— А что за пистолет?
Вулф спросил Зова, тот ответил, но переводить Вулф не стал. Слово «люгер» одинаково звучит на сербскохорватском, на албанском, и, наверное, на всех остальных языках. Нужный стол с ящиком я нашел сразу. Кроме пистолета и складного ножа, и ящике лежали также наручные часы в корпусе из нержавеющей стали, и кожаный бумажник с документами.
Когда я приблизился, Вулф сказал:
— Пистолет оставь у себя. Отдай ему только нож.
— Я нашел еще часы и бумажник с документами.
— Отдай их ему. — Он повернулся к Зову, — Ваш пистолет пока будет храниться у моего сына. После того, что вы перенесли, вам не стоит подвергать себя ненужному риску.
Зов рассовал по карманам переданные мною вещи и угрюмо сказал:
— Отдайте мне пистолет.
— Отдадим. Он трофейный?
— Да. Я снял его в войну с убитого немца.
— Не мудрено, что вы им дорожите. Должно быть, вы его и в Нью-Йорк захватывали?
— Да. В Нью-Йорк и на другие задания тоже. Отдайте мне его.
— Позже. Ответственность за благополучный исход нашего путешествия я беру на себя. Вы с моим сыном сверстники — жаль, что вы не можете общаться. Вы совсем не знаете английский?
— Почему — несколько слов знаю. «Доллар», «о'кей», «сигарета».
— Я жалею, что в свое время не обучил его сербскохорватскому. Как-никак, мы уже здесь довольно давно. Я пойду вперед, а мой сын будет охранять наши тылы. Пошли.
Будь у него пистолет, Зов, пожалуй, мог и заупрямиться, но без пистолета крыть ему было нечем, и он повиновался. Мы напились из ручья и вышли в путь. Зов подволакивал ногу, хотя было непохоже, что ему очень больно. Когда мы забрались на вершину горы, и Вулф остановился, чтобы перевести дух, я спросил его:
— А где нас ждет засада? Вы мне не сказали.
— Это и ни к чему. Старайся говорить поменьше. Разговоры о лингвистических познаниях могут оказаться блефом. Я скажу тебе, когда выхватывать револьвер.
Путешествие возобновилось. Топая следом за Зовом, я раздумывал о том, что Вулф преподнесет окружному прокурору убийцу тепленьким, прямо на тарелочке. Вместе с орудием убийства. Пулю, извлеченную из тела Марко, насколько я знал, давно приобщили к делу. Я припомнил отрывок из классического учебника по криминалистике, в котором говорилось о том, что после поимки преступника и предъявления уличающих его доказательств, работу можно считать завершенной.
Черта с два — завершенной, подумал я. Мне бы сюда автора этого учебника, я бы заставил его проглотить целую главу собственного сочинительства.
Памятуя о предостережении Вулфа, я старался не слишком глазеть по сторонам, но все же, когда мы приближались к знакомой козьей тропе, держался настороже. Никто на нас так и не напал. Стрелки моих наручных часов показывали уже десять минут второго, когда мы остановились у ручья, чтобы утолить жажду и закусить шоколадом. Товарищ Зов слопал столько шоколада, сколько мы с Вулфом вместе взятые.
Полчаса спустя мы вышли на широкое плато и внезапно очутились невдалеке от дома, в котором появился на свет Вулф. Я чуть поотстал, чтобы поглазеть на это диво. Судя по всему, задней стеной дому служила скала. Два этажа, четырехскатная коническая крыша, в каждой стене с той стороны, откуда я смотрел, прорезано по четыре окна. В трех окнах стекла разбиты. Деревянная дверь.
Я уже повернулся к Вулфу известить его о том, что собираюсь заглянуть внутрь, как его голос рявкнул:
— Пистолет, Арчи!
Я одним движением выхватил из кармана «кольт». Чуть поодаль от нас и в противоположной стороне от дома Вулфа стояли Данило, Йосип Пашич и еще двое, которые, похоже, прятались за валуном. Данило сжимал в руке револьвер, у остальных в руках ничего не было.
— Не стреляйте, — сказал Данило. — Вы можете ступать на все четыре стороны. Нам нужен только Петер Зов.
Вулф загородил Зова своим телом.
— Он идет с нами, и мы его не отдадим.
— Отдадите, как миленькие. Он — наш.
Вулф вел себя так, что вполне мог бы сказать «через мой труп», но не сказал. Я же расставил ноги поудобнее и нацелил «кольт» прямо в пупок Данило. Вулф произнес:
— Этот человек находится под нашей защитой. А мы — граждане Соединенных Штатов и, если с нами что-то случится, то вам несдобровать.
— С вами ничего не случится. А Зов — предатель. Он предал нас албанцам, и мы имеем право разобраться с ним.
— Что вы собираетесь с ним сделать?
— Я хочу выяснить, что он рассказал албанцам.
Скорее всего, они обменивались экспромтами, ведь времени на то, чтобы так подробно обговорить роли, у них не было.
— Я вам не верю, — отрезал Вулф. — Время, которое я провел в вашем обществе, дает мне право сказать, что я вообще не верю ни единому вашему слову. Если вы и в самом деле югославский патриот, то идите с нами. Только вы — ваши люди останутся здесь. Если Зов и вправду предал свою родину, то разбираться с ним по праву должен Госпо Стритар в Титограде, куда мы его и ведем. Если вы согласны присоединиться к нам, то бросьте оружие. Вы согласны?
— Нет.
— Тогда попытайтесь отнять его силой. Товарищ Зов, я сейчас повернусь лицом к дороге. Держитесь прямо перед мной, и мы с вами медленно пойдем вперед. Алекс, прикрывай нас. Будешь пятиться спиной вперед, ориентируясь по моему голосу.
Вулф повернулся спиной к неприятелю и положил обе руки на плечи Зову. Я отступил, пропуская их, а сам бдительно держал Данило на мушке. Потом начал медленно отступать.
Мы покинули открытое пространство и вышли на проселочную дорогу. Поскольку Зов не мог меня видеть, я с трудом сдержался, чтобы не ухмыльнуться и не помахать Данило, подобно тому, как он недавно помахал нам возле крепости. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы подавить порыв. Данило мог неправильно истолковать мой жест и все испортить.
Вулф включил свой звуковой маяк и принялся читать наизусть статьи конституции. Когда он дошел до четвертой, я не выдержал.
— Остановитесь, пожалуйста, — взмолился я. — Не думаете же вы, что я буду пятиться до самого Титограда.
— Дай мне закончить статью. Именно из-за четвертой статьи мы и оказались втянутыми в эту передрягу.
Томясь, я выслушал эту галиматью.
— Это все?
— Да.
Я повернулся и зашагал к ним.
14
В Титоград мы прибыли по-королевски — на стареньком грузовичке-«форде», который Зов востребовал и получил на первой же ферме, попавшейся нам по пути. В двадцать минут четвертого наш грузовичок остановился перед зданием управления полиции, куда ровно двадцать два часа назад нас привозил Жубе Билич. По просьбе Вулфа я заплатил водителю три тысячи динаров. Потом я взвалил на себя рюкзаки, прихватил наши свитера и последовал за Вулфом и Зовом в здание. Мы прошагали по мрачному коридору, поднялись по лестнице и вошли в комнату, в которой сидели на табуретах два писаря. Зов что-то сказал Вулфу, и Вулф перевел для меня, что нас просят подождать здесь Он протопал к стене и уселся на стул, который жалобно застонал под непривычной тяжестью.
Зов отправил одного из писарей к начальству. Минуту спустя писарь вернулся и сказал Зову, что его вызывают. На сей раз ждать пришлось довольно долго, так что я даже начал прикидывать, не собирается ли Госпо Стритар сам учинить над Зовом расправу и тем самым избавить нас от лишних хлопот. Такое развитие событий не было лишено привлекательности, однако по зрелом размышлении я встревожился — если Зова могли сурово наказать за дружеский визит к албанцам, то чем могла грозить аналогичная провинность Тоне Старе и его сыну Алексу? Это уже вовсе не привлекало. Я был бы рад задать Вулфу несколько животрепещущих вопросов, но бедолага сидел, уронив огромную голову на грудь, и так тяжело дышал, что я решил его пожалеть и оставить в покое.
Вскоре я услышал, как зовут какого-то Алекса, выкрикивая его имя вновь и вновь, и про себя обругал этого болвана, который упрямо не откликался. Потом кто-то потряс меня за плечо. Я открыл глаза, узнал Вулфа и встрепенулся.
— Ты уснул, — сварливо сказал он.
— Вы тоже. Причем вы — первым.
— Нас зовут. Возьми рюкзаки.
Я подобрал рюкзаки и последовал за Вулфом в кабинет Стритара. Встретивший нас Зов закрыл за нами дверь, потом подошел к столу Стритара и уселся в углу. Стритар, не вставая со своего места, жестом пригласил нас рассаживаться. Он так и не постригся. Он внимательно посмотрел на Вулфа, а потом придирчиво уставился на меня. Не будучи уверенным в том, как себя вести, я не стал в ответ ни ухмыляться, ни хмуриться, а просто сел и чинно уставился перед собой.
Стритар обратился к Вулфу.
— Жаль, что ваш сын не говорит по-нашему. Я бы хотел задать ему несколько вопросов.
Вулф кивнул.
— Я тоже жалею, что не обучил его. Ничего, я с радостью послужу вам переводчиком.