Ты мне не сестра (СИ) - Попова Любовь

Только хочу набрать номер, как руки Макса непривычно нежно ложатся на уже давно плоский живот, а в задницу упирается внушительный размер. Господи, спаси.

— Ну что ты ждешь. Звони. Расскажи, что прямо сейчас мой член трется о твою задницу, а через минуту ты будешь его сосать.

— Не надейся, — шепчу хрипло и ощущаю, как две руки-змеи ползут вверх, скидывают полотенце и накрывают шею. Не сильно, но ощутимо.

— Помнишь. Ты любила сосать, когда я придушивал тебя. И до оргазма тебе оставалось всегда пара касаний.

— Замолчи. Отойди от меня, — ведет, трясет от желания.

— Звони, — шипит он мне на ухо. – Потому что если ты сейчас не докажешь мне что замужем, что не ждала меня все это время, я трахну тебя. Заберу к себе. И буду делать нового ребенка, чтобы увидеть как он сосет твою грудь.

— Больной, — дрожащей рукой набираю номер, но телефон из руки выскальзывает, потому что Макс прикусывает голое плечо и пальцем давит на выемку шеи.

Выдыхаю шумно, хочу избавиться от этого, сносящего мозг касания, как вдруг, — словно небо услышало мои молитвы — раздается стук в дверь.

— Госпожа Одинцова, там ваш сын проснулся. Вас зовет.

Я тут же подрываюсь, отталкиваю Максима, натягиваю, штаны и футболку.

И только у двери, которую Максим все такой же мокрый мне открывает, задаю вопрос.

— Одинцова?

— Привыкай.

Вот еще. Первое, что я собираюсь сделать - это вернуться в свою «глушь», где мне так комфортно и остаться там. Как минимум до совершеннолетия сына, как максимум навсегда.

* * *

В палате горит не яркий ночник, а из окна дует легкий ветерок. Я слышу родной голос и тут же бегу к кровати.

— Мама, спать, — требует Демьян, и я, конечно, не могу ему отказать. Обычно у нас насчет этого целые истерики. Но, конечно, проигрываю я, и всегда засыпаю рядом с ним. Не знаю, почему ему так нужно спать со мной.

— Иди спи, — говорю Максиму, который стоит на пороге и не двигается. И взгляд такой. Пугающий. О чем он думает?

— Я лучше здесь. Смотри какой диван удобный, - подходит он к достаточно твердой кушетке и садится, подворачивая свои рукава и неожиданно демонстрируя рисунки. Тату? Он говорил, что только дебилы свое тело закрашивают.

Как, оказывается, кардинально поменялось его мнение. А что еще поменялось?

Медсестра приходит проверить последние параметры, улыбается, но большей частью Максиму. Отдает плед, но, думаю, не отказалась бы отдать себя.

— Почему ты не женился? — спрашиваю, пока тесно прижимаю к себе малыша, проверяю не горячий ли лобик.

— В России многоженство противозаконно, — говорит он, продолжая смотреть за тем, как я глажу Демьяна. Словно загипнотизированный.

— Не поняла, — хмурюсь, и, кажется, зря привлекла его внимание, потому что теперь он смотрит на меня. И этот взгляд далек от приличного, далек от нормального. Словно он уже во мне и что-то доказывает, вбивая в меня член как гвозди молотком. Резко, грубо, агрессивно.

— Я выбрал жену, Лана. Очень давно.

— Помнится, я была на твоей свадьбе. И невестой была не я. Развелся хоть?

— Без меня, меня женили. Просто документы подписал. Это было необходимо. Так что женюсь я только один раз.

— Меня пригласишь? — усмехаюсь я и почему-то не могу проглотить комок обиды. Только к чему она, понять пока не могу.

Макс улыбается, почти искренне, душещипательно, так, что дыхание перехватывает. А потом ложится, накрывается пледом и закрывает глаза.

— Как только разберемся с твоим предполагаемым мужем. Он же существует? Ты не солгала?

— Нет, — тут же закрываю глаза и отворачиваюсь. – Конечно, нет.

А у самой в голове кавардак, который прибрать поможет только расстояние. От Максима, чье дыхание перестает быть прерывистым. И частым. Непривычно снова спать с ним в одной комнате. Непривычно находиться рядом и не умирать от его прикосновений.

Глава 7.

Очень важно понимать, что любой штиль со временем смениться штормом. Нужно пережить этот шторм и снова наслаждаться штилем. Но не забывать о приближающейся буре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моей личной бурей всегда был Максим. Он ворвался молнией на небе, ослепил, заставил гибнуть в своих объятиях, тонуть в страсти и одержимости, которую мы испытали друг другу. Сквозь ненависть, обиды, возможное родство.

Для нас не существовало запретов. Только мы.

И когда я сбегала от Максима, начинался штиль, спокойная, абсолютно-скучная жизнь. И только боль сопровождала каждый прожитый день, такая порой адская, как будто кто-то ломал кости. Один за другим. И как только начинался шторм в виде Максима боль проходила. Только вот с любой болью привыкаешь жить.

Тяжело, бесспорно, но порой лучше так, чем вечное качание из стороны в сторону в попытках удержаться на плаву и не утонуть окончательно.

Вот и сейчас. Каждое слово, как хождение по оголенному нерву. Страшно и опасно. Не знаешь, чего ждать. Не знаешь, как правильно поступить, чтобы не спровоцировать очередной гром.

Демьян такой же. Иногда просто поражает насколько взрослым он может казаться. А иногда на ровном месте устроить истерику, потому что не нашел свою вещь на том месте, где оставил.

Сейчас он ведет себя очень настороженно. От Максима держится на расстоянии, хотя и тот к нему не приближается.

Мы как раз собираемся на выписку и ждем документы, а эти двое сидят по обе стороны от меня и бросают взгляды.

— Моя, мама, — тут же отмечает территорию маленький волчонок. Он всегда так делает, когда мы знакомимся с новым человеком. При этом Жене он такое говорит при каждой встрече. И наедине не дает нам остаться категорически.

— Повезло тебе, у тебя есть мама, — замечает Максим и как-то тесно ко мне прижимается. Но как раз на встречу идет медсестра и я подрываюсь.

Парни за мной.

После чего беру малыша на руки и иду к выходу. Надо еще как-то умудриться заказать такси. Чтобы Макс наш адрес не услышал.

С меня достаточно шторма. Хочу вернуться в свой болезненный штиль.

— У тебя нет мамы? – грустно спрашивает Демьян, на что Максим идущий рядом, кивает.

— Нету. Хотел твою одолжить.

— Максим!

Не знаю, что там за взгляд сделал Макс, но Демьян задумался как будто:

— Только быстро.

Макс смеется, оголяя ровный ряд зубов и меня от этого звука пронзает новая дрожь по телу. Надо уезжать, быстрее. Бежать как можно дальше.

Становлюсь на парковке, опускаю Демьяна.

Хочу вызвать такси, но разве Макса устроит такой расклад? Он использует любые возможности, чтобы получить то, что желает.

— Демьян, хочешь посмотреть на большую машину?

Я пытаюсь заказать авто и бросаю недовольный взгляд на Максима. Прекрасно понимаю, что ответит сын.

— А где?!

— Вон там, — показывает Максим на машину, которую можно разве что монстром назвать. Не помню марку. – Я тебе даже за рулем дам посидеть.

— Макс, твою мать, — вскрикиваю, когда Демьян отпускает мою руку и как загипнотизированный идет за отцом.

Машины вообще наша больная тема. Я столько раз на них дома наворачивалась, что страшно. Порой возникает желание собрать все в кучу и отнести детям на работу.

Они даже не оборачиваются. А нет, Демьян все-таки обо мне вспоминает, поворачивается и машет.

— Мама, быстрее.

Ну конечно, конечно. Мужчины зовут, и я должна как бешенная бежать за ними. Делать нечего, иду, смотрю с каким восторгом держится Демьян за рулем и какое умиротворение царит на лице Максима.

Такое у него разве что после секса было, когда мы отдыхали в постели и он был уверен, что я никуда не уйду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Надо позвонить Жене. Надо придумать, как окончательно разорвать этот узел. Надо, надо, потому что взгляд Макса очень четко говорит, что я никуда не денусь.

— Ну что, Демьян, покажешь дорогу к своему дому?

— Домой, домой, — тут же прыгает малыш, и я закатываю глаза. И тут как раз сигнал приходит, что такси подъезжает.