Интерпретаторы - Воле Шойинка

— Как это мило с вашей стороны. А кто ваш друг?

Саго решительно выступил вперед.

— Мы встретились на крыльце, я не успел представиться. Я Эдвард Акинсола, вы, вероятно, хозяйка дома... — Что-то гудело в нем: пальцы ее звенели, как колокольцы, пятки били, как Биг Бен, ей следовало бы приколоть вместо розы флакон с духами.

Она протянула руку в перчатке до локтя.

— Добрый вечер. Мы с вами, кажется, не знакомы?

— Кажется. — Саго взял в руку перчатку. — А что у вас там внутри — скользкая рыба?

— Вы, вероятно, здесь новичок?

— Я только что из Америки.

— Понимаю, из Штатов. Это все объясняет. — Саго глядел на нее, ожидая объяснений ее объяснению, и она удовлетворила его любопытство: — Американцы не признают церемоний, не так ли?

Ошеломленный Саго снова пришел в бешенство, но она упредила его возможный ответ вопросом:

— Вы уже приступили к лекциям?

— Нет, я занимаюсь исследовательской работой... например, мне надо узнать, отчего из вашего пупа торчит искусственная роза...

— Я и забыла, лекции уже кончились. Сейчас экзамены и тому подобное.

— Да-да, — согласился Саго, — экзамены и тому подобное.

Она любезно улыбнулась.

— Во всяком случае, вам нужно какое-то время, чтобы освоиться. Представляю, как это трудно. Вчера еще вы студент, а сегодня вам надо читать лекцию. Должно быть, нелегко перестраиваться. Будьте добры, Банделе, проводите его к чайному столу.

— С величайшим удовольствием, миссис Огвазор.

— Между прочим, вы нашли что-нибудь покушать? У нас здесь все а-ля фуршет. Если вы торопитесь, можете взять...

— ...пластмассовое яблоко. Оно было великолепно. Благодарю вас...

Хозяйка покинула их. Саго кипел, а Банделе хихикал.

— Над чем это ты, черт побери, хихикаешь? — взорвался Саго.

— Над тобой. Это было трогательно.

— Не вижу тут ничего трогательного.

— Не огорчайся. Ты вел себя вовсе не плохо, просто ты еще не подготовлен к встречам с подобной публикой.

У лестницы сосредоточивалось цоканье острых каблучков. Все женщины, просочившись сквозь толпу, стояли в ожидании чего-то. Саго хотел спросить у Банделе, не означает ли это конец приема, когда к ним приблизился сам профессор.

— Я думал, что Керолина здесь.

— Она только что здесь была.

— О, дерогой мой, все леди ее уже жедут.

Тут сама миссис Огвазор отделилась от толпы и подошла к профессору.

— Керолина, дерогая, все леди тебя уже жедут.

— Я знаю. Я искала тебя, чтобы сказать, что мы идем наверх. Ты здесь управишься?

— Кенечно, дерогая.

— Я вижу, вы уже познакомились с новым преподавателем, — Саго отчетливо ощутил смысл этих слов. — Я просила Банделе проводить его к чайному столу. Он еще не привык к нашему образу жизни.

Как марионетка викторианских времен, профессор поклонился с нескрываемым презрением, и Саго с трудом ухитрился не взглянуть, застегнуты ли у него брюки.

— Пошли, дерогая. — И профессор взял свою благоверную под руку. — Леди давно зеждались.

Каролина отмерила Банделе чайную ложку улыбки и удалилась в мелком шорохе платья.

— Я же говорил тебе, что надо было надеть галстук.

— Я тебя опозорил?

— Мог бы, и безвозвратно. Но ты же сказал ей, что мы не знакомы.

— Ах, да. Ну, все равно. У меня шестое чувство на эти штуки. Впрочем, лучше мне не губить твою репутацию.

— Не волнуйся, она давно погублена. Максимум, чего я могу от них ожидать, это вежливости.

— Зачем же тогда ты ходишь на эти приемы?

— Разве не приятно иногда понаблюдать за людьми, которые тебя терпеть не могут?

— У тебя странный вкус.

— Не такой странный, как у них. Зачем они меня приглашают?

— Позволю себе сказать, что не вижу особой враждебности между вами.

— Это же и есть цивилизация. Мы все тут очень цивилизованные.

Холл опустел. Женщины толпились у лестницы, ожидая знака идти наверх. Воспитанные, безукоризненные мужчины сгрудились в противоположном углу. Профессору пришлось водворять на место весьма немногих, и он сделал это чуть слышным шепотом. Принесли кофе, началось взаимное угощение сигаретами. По молчаливому соглашению они все стояли спиной к лестнице, пока по ней поднимались дамы. Все это было так галантно и безукоризненно, что Саго не мог не прийти в восхищение. Теперь профессор шептал гостям, что туалет на первом этаже в их полном распоряжении. Саго обнаружил его уже давно. Возбуждение разгоралось в нем, и он безошибочно чувствовал, что сейчас что-то должно случиться или он умрет от инфаркта.

Движение вверх по лестнице задерживала молодая женщина, которая что-то терпеливо объясняла паре дико жестикулирующих перчаток. Несколько минут назад она о чем-то оживленно беседовала с мужчинами, но они ловко исчезли, когда за их спиной тихо кашлянула миссис Огвазор. Однако женщина не понимала подобных знаков, и, когда миссис Огвазор наконец объяснила ей, что от нее требуется, она возразила:

— Благодарю вас, миссис Огвазор, может быть, позже.

Тишина стала невыносимой, и Саго уловил продолжение словопрений.

— Мне не хочется, — говорила гостья.

Любезность таяла на лице хозяйки.

— Но, моя дорогая, это же неудобно. Все дамы сейчас должны перейти наверх. Они ждут вас, моя дорогая.

— Но мне не хочется.

— Вы не можете не знать правил обычного этикета. Если же вы их не знаете, смотрите, что делают все, и следуйте их примеру. — В голосе ее появилась жесткость.

— Да я минут десять назад ходила в туалет на первом этаже. Сейчас мне просто не хочется.

— Дело не в том, хочется вам или нет... — Голос хозяйки стал неожиданно громким, и она, спохватившись, взглянула в сторону мужчин. Те поспешно скрылись за клубами дыма. Саго отбросил в сторону все условности и приблизился к лестнице, чтобы послушать. Дамы стояли спиной к опозоренной девушке. Миссис Огвазор попыталась еще раз подсластить пилюлю:

— Дорогая моя, дело в том, что нам следует подняться наверх, подкрасить губы...

— Но я не крашу губы.

— Но вам же захочется освежиться, миссис Фашеи. И вообще, если вы не подниметесь, вам придется остаться одной с мужчинами.

— Ничего не имею против.

— Вы невозможны, миссис Фашеи. От вас я этого не ожидала. Не понимаю, зачем вам понадобилось нас шокировать.

— Я кого-нибудь шокирую? — Гостья широко раскрыла глаза.

— Ну пойдемте же, милая девочка. — Она властно взяла ее за руку. — Пойдемте.

Миссис Фашеи остановила хозяйку, дружески положив руку ей на плечо.

— Возьмите с собой других. И не оставляйте меня в одиночестве слишком долго.

На этом все должно было кончиться, и несколько дней назад так бы и произошло. Но сейчас профессорша выступала в роли хозяйки первого в жизни приема, и произошедшая сцена, несомненно, сделалась достоянием гласности. Ей, редкости в своем роде, черной миссис профессор, в собственном доме, при всех бросила вызов простая домохозяйка, девчонка! И при этом правила этикета были на стороне миссис Огвазор!

— Вы пойдете с нами немедленно, — заявила Каролина, — иначе не ждите, что вас когда-нибудь пригласят в этот дом.

— Это я понимаю, — просто сказала девушка.

На помощь хозяйке пришла гостья. Миссис Огвазор давно собиралась уйти, но путь перед ней затуманивался и удлинялся. По нему и сбежало спасение в лице тощей сутулой миссис Драйверн, жены гинеколога.

— Мы вас заждались, миссис Огвазор. — Она взяла благодарную хозяйку за перчатку и, повернувшись гордым горбом к отверженной, повела Каролину к сорока с лишним утешениям в виде загнанных наверх дам.

— Муж этой девушки здесь? — спросил Саго, и, когда Банделе кивнул, он продолжил: — Могу спорить, что сразу же угадаю его.

— Это не сложно.

По затылку мужа пот тек ручьями. Ничто не удерживало его на месте, кроме отчаянного желания, чтобы пол под ним расступился. Движения его были скованны, дотлевавшая сигарета прилипла к пальцам.

— Сейчас он взорвется, — сказал Саго, — земля не поглотит его, поэтому он взлетит. На крыльях галстука бабочкой.

— Он уже готовит извинения. Я знаю Айо.

Стакан Фашеи стукнулся о стол, он распрямил плечи и с решимостью обреченного направился отмежевываться от жены.

Одновременно Банделе и Саго ринулись к центру холла. Саго оттолкнул Банделе:

— Тебе с ними жить. Не суйся.

Но опоздал даже Саго. Кола пришел с Эгбо в самом начале сцены. Теперь он решительно подошел к оставленной всеми девушке, и они медленно закружились в танце под балетную музыку, тихо лившуюся из динамиков. Саго взял свой стакан и с напускным отвращением сказал:

— Что ни гость, то сэр Галаад!

Это были «Популярные отрывки из знаменитых балетов», в данном случае из «Лебединого озера». В углу обливался потом покрытый позором нерешительный Фашеи. Распрямлявшаяся спина бдительного профессора придала ему решимости, и он сделал шаг вперед.

— Фаш! — Оклик остановил его. Он оглянулся и с облегчением увидел, что это был всего лишь Банделе.