Маленькие дикари - Эрнест Сетон-Томпсон

— Хау! Хау! Хау!

Тут Маленький Бобр передал Великому Вождю дощечку, на которой большими буквами было написано «Ветка».

— Вот его имя, которое носил он, прежде чем стал великим и знаменитым. Теперь оно будет навсегда забыто. — Сэм бросил в огонь дощечку и сказал: — Ну, посмотрим, молод-зелен ли ты, чтобы сжечь свое прошлое.

Потом Маленький Бобр передал Дятлу красивое орлиное перо, украшенное хохолком, с изображением человека с головой ястреба и стрелой перед глазами.

— Вот орлиное перо, которым мы награждаем его за славные подвиги и которое говорит всем о его новом имени!

Под громкие крики «Хау! Хау!» и барабанный грохот перо торжественно воткнули Гаю в волосы, а на шею надели ожерелье из когтей сурка.

— Тот, кто посмеет назвать его Веткой, получит хорошего пинка от Ястребиного Глаза.

Снова все кричали: «Хау! Хау!» Гай изо всех сил старался казаться важным и не улыбаться, но у него это никак не получалось: рот его то и дело растягивался до самых ушей. А у миссис Бернс от радости даже слезы на глазах выступили.

Все думали, что торжество кончилось, но тут поднялся Ян и начал свою речь:

— Вожди, Женщины и Дети сэнгерских индейцев! Наш Великий Вождь Дятел забыл кое о чем. Когда мы шли охотиться на сурка, я был свидетелем спора, который произошел между двумя Вождями. По обычаю нашего племени, они поставили свои скальпы про заклад тому, кто убьет сурка. Спорили Великий Вождь Дятел и Ястребиный Глаз. Ястребиный Глаз, сними скальп у Дятла.

Сэм позабыл об этом споре, но теперь он послушно нагнул голову. Гай разрезал веревку и, сняв скальп, издал торжествующий вопль.

XXII Охота на енота

Ян не забыл, что Калеб обещал пойти с ними на охоту. Мальчики с нетерпением ждали этого события. Через два дня, на заходе солнца, они пошли к Калебу напомнить о его обещании.

Был душный вечер, но Яну казалось, что погода стоит подходящая для охоты. Калеб, конечно, очень удивился, услышав о прохладном вечере.

— Садитесь, садитесь, ребята, — добродушно говорил он, видя, что они совсем уже собрались на охоту. — Спешить нечего. Еноты вылезают из нор часа через три или четыре после захода солнца.

Старик сидел, покуривая свою трубку; Сэм тщетно пытался завязать знакомство с его псом Турком; Ян рассматривал крылья птиц, развешанных по стенам, а Гай хвастался своими подвигами во время охоты на оленя и сурка и строил планы, как он славно будет побеждать всякого встречного енота.

Заверив всех, что до места добираться не меньше часа, Ян уговорил выйти из дому в девять часов. Калеб захватил маленький топор. Кликнув собаку, они вышли на большую дорогу и через полчаса достигли речки.

— Вперед, Турок! Ищи! Ищи!

Все уселись на меже и смотрели, что будет делать пес. У него были свои причуды: он охотился за кем ему вздумается и когда вздумается. Калеб мог привести его на место, где водятся еноты, но заставить охотиться на них, пока псу не взбредет в голову самому приняться за дело, не мог.

Старик велел мальчикам молчать, и все сидели не шевелясь, ожидая, когда собака подаст голос. Турок умчался в поиск. Его прыжки гулко разносились вокруг, а сам он пыхтел, как паровоз, убегая все дальше и дальше, пока совсем не затих.

Две минуты показались часом. Вдруг с другого конца поля донесся слабый визг, а вслед за тем Турок залился громким лаем. Сердце у Яна дрогнуло.

— Дичь поднял! — тихо сказал Сэм.

— Это я первый услышал! — пискнул Гай.

Ян хотел было кинуться на лай — он часто читал, что охотники скачут на лошадях следом за собаками, — но Калеб остановил его:

— Погоди, время терпит. Я не знаю, что он там нашел.

Долго и терпеливо ждали они, но лай не повторился. Потом совсем рядом раздался шорох, и у ног хозяина лег Турок.

— Вперед, Турок, ищи его! — сказал Калеб.

Собака не поднималась.

— Вперед! — повторил Калеб и стегнул его веткой.

Собака отошла от старика и снова улеглась, тяжело дыша.

— Что случилось, мистер Кларк? — спросил Ян.

— Точно не знаю. Может, просто напоролся на сучок. Охоты сегодня не будет. Пришли слишком рано, жарко для собаки.

— Может быть, перейти реку! Там лес Бойля, — предложил Сэм. — Вдруг нам повезет?

— Как это вы определяете дичь по собачьему лаю? — спросил Ян у старика.

— И ты сможешь, если знаешь местность, зверей и Турка. Конечно, собаки друг на друга не похожи. Но, если повадки собаки тебе известны, она научит тебя многому.

Брода искать не пришлось. Река почти пересохла. Продираясь сквозь кустарник, они вышли в поле, пересекли его и снова углубились в густой лес. Турок ушел вперед. Он бежал вдоль реки и, добравшись до озерка, выкупался. В лесу Турок нагнал хозяина и мальчиков. Был он весь мокрый, но купание ободрило его.

— Ступай вперед, Турок!

Но и на этот раз их ждала неудача. Поднялась луна, осветив округу.

Охотники перешли ручей около хижины бабушки Невилль и двинулись по тропинке вдоль ручья, как вдруг Турок замер на месте, принюхался, вернулся назад и с громким лаем бросился к воде.

— Что это, мистер Калеб? — спросил Сэм, забыв, что их знакомство состоялось совсем недавно.

— Не знаю, — коротко бросил Калеб.

— Может, лиса? — сказал Ян.

Где-то у изгороди шагах в ста Турок снова залился лаем; видно, напал на след.

— Наверное, енот, — сказал Калеб, прислушиваясь к лаю, — а может, и домашняя кошка. Только они и забираются на дерево ночью.

Идти было легко: луна освещала тропку, и Турок лаял не переставая. Он вел охотников по болотцу к реке.

— Енот, — решительно сказал Калеб, — кошки не прячутся в воде.

Лай вдруг сменился рычанием и визгом.

— Так и есть: при виде енота он всегда ведет себя так!

Калеб повел мальчиков прямо к месту. Турок лаял и прыгал возле большой липы.

— Енот всегда выбирает самое ветвистое дерево, — заметил Калеб. — Ну, кто из вас лучше всех лазает?

— Ян! — подсказал Сэм.

— Полезешь, Ян?

— Попробую.

— Давайте разожжем костер — может, увидим, где енот сидит, — предложил Дятел.

— Сурка бы я вмиг достал, — сказал Ястребиный Глаз.

Но никто не отозвался.

Сэм и Ян набрали хворосту, и через минуту дрожащий красный огонь осветил деревья. Они осмотрели большую липу, но ничего не увидали. Калеб поднес горящую головешку и заметил на стволе кусочки свежей глины. Вернувшись к реке, они нашли четкие следы; сомнений теперь не было — на липе сидел крупный енот.

— Думаю, он засел в дупле. На липе их всегда полно.

Ян оглядывал толстый ствол, раздумывая, как ему ловчее взобраться. Калеб заметил, что мальчик мешкает, и спросил его:

— Не знаешь, как начать? Смотри…

Он в минуту срубил тоненькое ветвистое деревце, росшее рядом, и прислонил его к первому сучку липы. По этому «мостику» Ян легко взобрался наверх. К спине он привязал толстую палку.

Очутившись среди ветвей, Ян на секунду растерялся: листва поглотила его, но свет факелов снизу хорошо освещал дерево.

Сначала Ян никак не мог найти ни дупла, ни енота, но после долгих поисков он заметил в развилке, почти на самой верхушке, большой пушистый комок. Два блестящих глаза заставили Яна вздрогнуть. Мальчик крикнул:

— Он здесь! Вот он!

Ян поднялся повыше и хотел схватить зверька, но тот сжался и прыгнул — на ветку пониже.

Ян спустился за ним. Стоявшим внизу ничего не было видно, но по доносившемуся ворчанию они догадались, что там происходит борьба.

Енот спускался с одного сучка на другой, пока не добрался до молодого деревца, прислоненного к липе.

Турок, завидев зверька, поднял лай, и Калеб, выхватив револьвер, выстрелил. Енот упал замертво. Турок с рычанием прыгнул на него, но старый охотник удержал пса. Потом Калеб гордо и с любовью вытер свое оружие, словно удача целиком зависела только от него.

Ян быстро спустился на землю. Он погладил зверька, любуясь его шерсткой. В мальчике боролись два чувства — жалость к убитому зверьку и торжество, что это он выследил его.

Все признали, что это был его енот. Сэм, поддев зверька ногой, поднял его и определил:

— Тридцать фунтов. Гай сморщил нос:

— В нем нет и половины веса моего сурка! Кроме того, вы бы никогда не поймали енота, если б я не вспомнил про топор.

Ян думал, что енот весит фунтов тридцать пять, Калеб — двадцать пять. Позже они выяснили, что зверек едва потянул на восемнадцать фунтов.

Пока они обсуждали свою удачу, Турок поднял громкий лай, которым он обычно извещал о появлении незнакомого человека. «Человеческий голос», как это называл Калеб.

Все оглянулись и увидели Уильяма Рафтена. Он заметил огонь в своем лесу и, боясь пожара в сухую пору, оделся и поспешно пришел.

— Здравствуй, отец! Почему ты не спишь? Рафтен не ответил сыну и с насмешкой повернулся к Калебу: