Многомужество-5. Медвежья Ласка (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— А ты вовсе не такая, какой кажешься.

— Моим братцам нравится думать, что я еще маленькая и глупая. Я им это позволяю, — пожав плечами, девушка одной фразой объяснила свое притворство. — Только не одна я здесь обманщица, верно? Ты бера. И они это знают.

— Сразу догадалась?

— Ага, — Буря кивнула. — Как только в комнату вошла. Поверь, мне дорогого стоило сохранить лицо, когда я поняла, что все вокруг считают иначе. Только вот я не понимаю — зачем?

— Что?

— Зачем ты скрываешь? Это же правильно и здорово! Родные порадуются за тебя, когда узнают.

— Все не так просто…

— Так объясни. Мы же почти семья.

Понимая, что скрывать дальше нет смысла, я вкратце рассказала девушке, что со мной происходит. Невольно открыв все свои переживания и страхи, я заметила, что Буря слушает внимательно, не перебивая и позволяя выговориться, избавляясь от ощущения неправильности, пошатнувшего мой мир.

Когда я закончила, девушка тяжело вздохнула.

— Ладно, я понимаю. То есть знают всего несколько беров?

— Да. Ты, лорды и моя подруга. И, возможно, ее жених, но он будет молчать, Бьерн не выдаст мой секрет.

— Могу сказать только одно — тебе точно нужно познакомиться с нашей мамой.

— А что это изменит?

— Она шаман. Говорит с духами, — поделилась девушка, словно застеснявшись этого. — Она часто… помогает, когда ответов на вопросы нет в этом мире. Может, она сможет достучаться до твоей медведицы. Все может быть, попробовать стоит.

— Прости за вопрос, но сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

Мой рот невольно открылся от удивления, заставляя глаза еще раз внимательно осмотреть девушку с ног до головы.

— Я думала, ты младше…

— Все так думают, — усмехнувшись, Буря заправила за ухо кудрявую прядку.

— Харланд у нас самый младший. Самый старший Берд.

Смешливо поморщившись, бера дала понять, что любит братьев, но не поддеть их просто не может, руководствуясь родственными чувствами.

— Они хорошие и давно заслужили свое право на счастье. Только будь с ними построже, а то распоясаются.

— Спасибо за совет.

— А про свадьбу все-таки стоит подумать. Время не терпит, да и ты сама знаешь, что берам несвойственно долго тянуть. Мы такие, решительные.

— Я даже не знаю, с чего начинать…

— Для начала составь список тех, кого хочешь видеть, а с остальным я тебе помогу, — не замечая или игнорируя, что напирает, Буря вновь вернула разговор к тому, о чем я пока думать готова не была. — И нужно отправить ворона родителям, чтобы они были готовы к нашему возвращению.

— Буря?

— А?

— А какие они? Ваши родители.

— Папа, — бера пожала плечом, — суровый Смоляной бер. Молчаливый и вдумчивый. Он может показаться тебе хмурым и холодным, но на самом деле он добрый, просто не любит это показывать. А Йонна тебе понравится обязательно! Она с приветом, но милая. Нас приняла как родных, когда мамы не стало, и никогда не делила детей, хоть единственный родной ей — Харланд. Ты не волнуйся, они будут рады.

— Очень на это надеюсь. Спасибо, ты меня успокоила.

— И из-за Йены не переживай!

— Из-за кого?

Сообразив, что сказала лишнего, девушка вмиг напряглась, подбираясь и выпрямляясь словно кол. Темные глаза забегали из стороны в сторону, судорожно решая, что же ответить, а пальцы взволнованно сжались.

— Знаешь, нам уже пора! Что-то холодает, засиделись мы! Да и братья там, наверное, уже все стены искромсали…

— Буря, кто такая Йена?

Глубоко вздохнув, бера набралась сил взглянуть мне в лицо, собирая в кулак остатки мужества. Ее губы распахнулись, тело окаменело. Мне показалось, что она даже слегка отодвинулась, словно готовясь к обороне.

— Тебе лучше у ребят спросить. Я и так наговорила лишнего.

Ревность медведицы вскипела в груди раззадоренным вулканом.

Плавящая все на своем пути лава потекла по венам, выжигая все эмоции, кроме ярости и злобы. Медведица внутри рвала и метала, предчувствуя, что оброненная в разговоре Йена явно взяла что-то, что ей не следовало, и одним своим существованием заслужила поплатиться здоровьем.

— Ласка, ты в порядке?

— Нет, — хрипя, прошептала я, чувствуя, как по рукам поползли болезненные мурашки, будто волоски превратились в стальные иголки, раня кожу крохотными кончиками.

— Я… Я позову ребят!

— Нет! — неожиданно схватив девушку за руку, я удержала ее на месте и перевела дыхание.

‌‌‍

Мысль, посетившая голову, дала медведице то, что она хотела. Самый правильный, на ее взгляд, выбор, с которым я впервые была согласна. То ли повинуясь инстинктам, то ли приняв окончательное решение, мне хотелось только одного — доказать им, что я лучше.

Вытряхнуть любые воспоминания о других из их голов! Заставить думать только обо мне!

Зверь в голове рычал, поднятый на дыбы приступом воинственности и ревности. Ей, как и мне было это необходимо, хоть и с разными целями, но нас сплотило принятое решение.

Йена, значит…

Месть нужно преподносить обдуманно и своевременно.

Именно поэтому промотавшись весь день по крепости и прячась от опекающих лордов, в свою спальню я вернулась уже затемно, решительно выдвинув ящик измученного комода.

Среди других вещей лежала подаренная Инесс сорочка, от одной мысли о которой я готова была залиться румянцем с головы до ног. Но, приняв решение, сейчас уже не сомневалась, движимая ранее неизведанными эмоциями.

Мне ничего не нужно им доказывать! Сами же говорили, пара — это навсегда! Без условностей и подтекстов!

Но все внутри кипело, перемешивая мысли и чувства в неразборчивую кашу.

Случайно произнесенное имя разделило мир на до и после, ставя меня лицом к лицу с тем, что я могу быть не единственной. И пока меня снедает стыд и скромность, пока идет борьба с медведицей на выживание, они наверняка думают об этой… Йене, которая даже не знает, что в их жизни появилась я!

Нет. Это мои медведи.

Бера я, в конце концов, или нет?! Сколько можно терзать себя никому не нужными сомнениями, которые мучают только мою вечно страдающую голову? Сколько можно сопротивляться неизбежному? Прятаться от собственных желаний, прикрываясь потерянной человечностью?

Я больше не та Ласка, которую все жалели и которой все сочувствовали. Я бера, равная всем и каждому здесь, а значит, должна брать свое.

Пусть и ноги трясутся…

Торопливо снимая с себя домашнее платье, помчалась в нагретую воду, налитую в ванну с высоким бортом. Отмывшись с головы до ног, прополоскала волосы цветочной водой, насухо вытерлась и взглянула на себя в зеркало.

Внешне ничуть не изменилась, а вот внутренне…

Блеск в глазах ярче, губы алее, а тело гибкое и послушное, как никогда раньше. Во всем читался отпечаток зверя, с каждой минутой все ближе сливающийся со мной в единое целое. Придет день, и мы обязательно встретимся.

Облачившись в полупрозрачный наряд, придирчиво осмотрела свое отражение. Встряхнула слегка влажными волосами, шумно выдохнула и вышла из комнаты, предварительно высунув нос за дверь — нет ли лишних свидетелей.

Тяжелый тюк с вещами оттянул руку, но желание выказать свои серьезные намерения было выше усталости, подбадривая и позволяя дотащить свои вещи до хорошо знакомой спальни.

— Ласка? Я думал, Буря тебя окончательно присвоила.

Ничего не подозревающий бер улыбнулся мне, стоило войти. Но чем ниже скользил его взгляд, тем шире открывались глаза, замечая мой откровенный наряд и неподъемную кучу вещей. Покрывало, связанное узлом, стало импровизированным мешком.

Подорвавшись с места, Берд вытянулся столбом, не решаясь что-то сказать.

К счастью, я не планировала его слушать, поэтому, сбросив свою ношу возле дверей шкафа, решительно направилась к мужчине, про себя разочарованно отметив, что двух других братьев здесь нет.

— Я задам только один вопрос и хочу получить на него максимально честный ответ, — опустив пальцы на широкую лямку, я медленно повела плечом, понимая, что бер полностью погрузился в это движение и, шумно сглотнув, согласно качает головой. — Кто такая Йена?