Ничейная магия - Ирина Ростова

Ее окружал туман, из-за которого было видно, максимум, шагов на пять по сторонам, но в глубине его она разглядела тут и там знакомое гнилостное мерцание. Болотные огни. Они манили, притягивали, и Мист заставила себя зажмуриться, потрясла головой. Нужно было что-то делать, не позволять обманному свету себя вести. Девушка сжала посох и потыкала им перед собой, чтобы сделать шаг, и ей под ноги выскочил небольшой булыжник, обкатанный водой. Мист наклонилась, примерила его в руке — не слишком тяжелый, не слишком большой, но душа камня в нем есть, чувствуется. И, если получится, у нее будет свой свет, отвлекающий ее от обманных чар.

Мист торопливо выдернула шнурок из петель на вороте рубахи, приладила камень к развилке сучьев у самой вершины своего посоха и примотала, завязав несколькими узлами для надежности.

— Решила срочно сделать магический посох? — поинтересовалась Ийилива. — Думаешь, мороки испугаются и уйдут?

— Скорее, я испугаюсь и сбегу, — нервно рассмеялась Мист, а потом сосредоточилась, положив ладонь на камень и закрыв глаза.

Она старалась абстрагироваться от ситуации, от мороков и огней, от сырости в сапогах, от зуда в щеке, концентрируясь только на ощущении камня под пальцами, на его форме, текстуре. — Ты был здесь сотни лет назад, видел тьму, видел мрак, память оберни, памятью вернись, свет назад верни, камень, загорись! — Ийилива пискнула что-то удивленное, и это показалось Мист достаточным знаком для того, чтобы не бояться открывать глаза. Каким-то странным образом, еще один подземный наговор сработал: может, в этом камне было достаточно “старой” магии?.. Хотя, после всего увиденного за последнее время, Мист уже сильно сомневалась в том, что магия действительно полностью и совсем оставила Эквеллор, и многие вещи из прошлой, подземной жизни виделись ей иначе. Они были великими магами когда-то, каждый подземец, и сейчас они сохраняли, видимо, этот свой статус, на фоне магически полностью инертных наземцев, потому что свои нехитрые “трюки” продолжали использовать, несмотря ни на что.

— И, все ж таки, не зря это именно ты, — очень тихо, но очень довольно сказала Ийилива. — Очередной “фокус” с твоей подземной родины?

— Ага, — подтвердила Мист, отставляя руку с посохом, чтобы полюбоваться на свое творение. Камень, расположившись почти в навершии, светился теплым, мягким огнем, похожим на солнечный. Это выглядело даже красиво и очень успокаивающе, словно личное портативное солнце горело рядом, хоть и не грело.

— Интересный вы народ, подземцы!

— Я тоже так думаю, — согласилась Мист, снова начиная прощупывать землю впереди себя. Ладонь уже немного болела, там грозила в самом ближайшем времени расцвести дивная мозоль.

— Жаль, ар-Маэрэ про вас не знал.

— Сомневаюсь, что не знал, — девушка почесала нос, оглядываясь по сторонам. Твердая тропка впереди нее, кажется, раздваивалась, и пойти вперед, по ее методике, не получилось бы, так как два рукава тропинки вели направо и налево, и ни один из них не получалось притянуть к “срединности”.

— Это ты с чего взяла?

— У нас недалеко от города руины были, говорят, там все рухнуло аккурат с уходом магии, видимо, только на волшебстве и держалось, — рассказала Мист, продолжая стоять, опираясь на посох. — Из черного камня такие руины. Конечно, растащили там все, что можно и нельзя было, за столько то лет, но мне все равно повезло. Может, не заметили, может, не сочли ценным, в общем, я нашла там, не смейся, крышку шкатулки нашла. На ней были надписи на эльфийском, и черная башня изображена. Но, конечно, мне даже толком никто не мог долго объяснить, что это за язык такой. Наземский и наземский, мол, кто разберет?…А потом у нас дворф купец был, он и сказал, мол, эльфячьи буквицы…

— И ты?

— И я решила, что пойду наверх и научусь это читать, — сказала Мист. — Что и привело меня, в итоге, в это болото.

— Язык до болота доведет, — сострила Ийилива.

— Или до плахи, тоже вариант, — согласилась Мист и все же решилась, свернула налево. Ар-Маэрэ всегда сам шел налево, может, при создании этого испытания он поддался влиянию подсознания и облегчил тем самым путь тому, кто представлял себе особенности работы его ума?

Незнакомец снова возник из тумана в точности также внезапно, как в первый раз, и Мист, машинально защищаясь, ткнула в него светящимся навершием своего посоха. Морок тут же исчез, раззявив напоследок черный провал пасти и оставив Мист переживать по сто раз по кругу снова испытанный холодный ужас.

— Дым и пепел! Да что ему надо?

— Может, как комарам?

— Жрать, что ли? Так мороки не едят, наверное, — вздрагивая, Мист потерла свободной рукой предплечье.

— Плохо ты знаешь мороков!

— Ийилива! Не шути так, — попросила девушка.

— Да едят они, едят! Только не то, что ты думаешь. Они питаются эмоциями.

— То есть, хочешь сказать, он меня жрет? — ужаснулась Мист и заставила себя сделать следующий шаг.

— Именно это я и имела ввиду.

— Но я не могу его не боятся! Он как-то внезапно выныривает, — Мист даже снова содрогнулась при воспоминании.

— Может, он уже наелся, — неопределенно предположила сильфида. Мист очень хотелось ее стукнуть, но нематериальная природа в очередной раз спасала ее спутницу.

Стараясь больше смотреть по сторонам и вперед, и меньше — себе под ноги, Мист продолжала пробираться вперед, гадая, сколько еще осталось. Именно поэтому первый скелет попался ей под ноги внезапно. Она споткнулась обо что-то, и полетела лицом вниз в топь, разбрызгивая воду и выпуская из рук посох… Так как ил и грязь под ней не стали проседать, она толком не испугалась, и под истошный визг Ийиливы попыталась подняться из болота, разлепляя глаза, чтобы лицом к лицу встретиться с голым черепом в толще воды, в глазницах которого, в темноте, шевелились какие-то червяки.

Увидев это перед своим лицом, Мист заорала хлеще своей спутницы и так и подпрыгнула, плюхаясь задом на тропку и отползая, пока мокрыми руками не нащупала что-то гладкое. не сообразив, что это не мог быть посох, потому что он смутно светился из воды впереди, свалившись в болото навершием, Мист машинально схватила то, что нашла, чтобы ровно через мгновение снова бросить, с очередным истошным воплем. Потому что это была берцовая кость еще одного бедняги. Его скелет, почти целый, бултыхался наполовину в воде, оставив ноги на тропе.

— Дым и, и пепел, и к-кости и хлад, — пробормотала Мист, запинаясь, и нервно вытирая руку о штаны. — Да что здесь такое?

— Болото, — отозвалась Ийилива.

— Ты не понимаешь, — Мист продолжала вытирать руки о себя. — Он специально их