Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова

Сложив руки на груди в благодарном жесте, я искренне улыбнулась и почувствовала, как на душе становится спокойнее.

Люда оказывала на меня какой-то волшебный эффект и могла подобрать правильные слова даже в той ситуации, когда кажется, что таких слов просто не существует.

– А что Борис?

– А что Борис? – эхом переспросила я, мешая пластиковой трубочкой свой молочный коктейль с кусочками клубники. – Ребенку рад. Но в наших отношениях все не так гладко…

– В чем причина? Я думала, что разлад вас сблизит.

– Я тоже так думала. Какое-то время как будто бы так и было. Но сейчас все навалилось: проблемы у свекров, которые проецируются на нашу семью, мелькающий рядом Кирилл, моё общее состояние…

– Не думаешь, что совершила ошибку, когда вернулась?

Я пожала плечами, боясь произносить вслух то, что вот уже некоторое время крутилось на языке.

– У нас все может быть хорошо. Если бы не ссоры Миролюбовых, мы бы не конфликтовали друг с другом. Общий проект вынуждает пересекаться с Кириллом… Я убеждаю себя, что это лишь временный кризис.

– Решать тебе, – философски изрекла Люда, накалывая на вилку цуккини в сливочном соусе.

Подруга была права, потому что последнее слово так или иначе оставалось за мной. Но я решительно не понимала, на что могу повлиять в этой ситуации.

Да, стоит признаться, все чаще меня посещали мысли о том, что возвращение к Борису было эмоциональным и поспешным решением.

Сейчас наши отношения походили на танец двух огней, постоянно вспыхивающий и поглощающий все вокруг.

Любая искра могла настроить нас друг против друга и стать началом конфликта. Раньше такого не было.

Я понимала, что слишком много сторонних факторов и причин, которые давят со всех сторон и наседают на нашу семью. Но, если убрать их, действительно ли мы будем счастливы как прежде?

Все эти вопросы висели надо мной в воздухе густым облаком и никак не находили ответов. Я старалась оградить себя от стрессов, быть расслабленной и спокойной хотя бы ради Крохи, которого носила под сердцем. Но попытки не обращать внимание на происходящее вокруг только распаляли мой внутренний конфликт.

– Когда думаешь объявить о своем положении?

– Не знаю. Хочу скрывать так долго, как это будет возможно. Сначала нужно рассказать всем близким. Не хочу, чтобы они узнали из прессы.

– Тянешь, потому что не хочешь врать? – я кивнула. – Оль, родные люди всегда поймут и поддержат. В конце концов, скажешь, что врачи напутали со сроками и ты ни в чем не виновата…

– Дело не в моей вине!

Я осмотрелась по сторонам, будто боясь, что кто-то может подслушать наш разговор. Но всем вокруг, кажется, было все равно, о чем судачат две подруги за обедом.

– Если для близких мне людей этот ребенок как был родным и любимым, так им и останется, то для друзей и родственников Бориса правда в конечном счете может стать шокирующей. Как я буду смотреть свекрам в глаза? Они будут заботиться обо мне, думая, что я ношу их внука, а потом окажется, что это и не их внук вовсе!

– Галина Яковлевна не станет любить этого ребенка меньше, поверь мне. Ты для нее все равно, что дочь, и твой ребенок будет родным внуком. А мнение свекра тебя вряд ли волнует…

– У него в Италии есть еще один сын. Пусть он его внуками радует!

– Звучит как тост, – Люда подняла фарфоровую чашечку с ароматным травянм чаем и отсалютовала мне.

Я улыбнулась, чокнулась своим высоким стеклянным стаканом и за один глоток допила коктейль.

В тот день впервые за долгое время я возвращалась домой в хорошем настроении. Хотелось провести тихий семейный вечер с мужем, в кои-то веки не ссориться и не решать проблемы Миролюбовых старших.

По этому случаю я даже выбрала подходящую романтичную комедию и заехала в пекарню, чтобы купить любимых Борисом трубочек с заварным кремом.

– Дорогой, я дома!

В коттедже было непривычно тихо, хотя обычно Борис, если приезжал раньше меня, всегда выходил встречать в прихожую.

Не придавая этому особого значения, я убрала верхнюю одежду в шкаф, оставила сумку в гостиной и пошла в столовую, где горел тусклый свет.

Муж обнаружился за рабочим ноутбуком в очках и прескверном расположении духа. Я сразу почувствовала, что что-то не так, еще не видя Бориса.

– Ты чего молчишь? И встречать меня не вышел.

– Как твой день? – мужчина проигнорировал меня, сделав вид, что не расслышал за важными делами.

Готова поспорить, что он не был чем-то занят и использовал ноутбук лишь как прикрытие.

– Да вроде бы хорошо. Купила твои любимые трубочки. Посмотрим фильм? Так устала, хочется просто поваляться на диване.

– Устала, понимаю. Непросто, наверное, беременной по ресторанам бегать.

– Что?

Я стояла на кухне спиной к мужу. Он не мог видеть моей первой реакции, которой был ужас, застывший на лице.

Я буквально замерла с чайником кипятка в руках и не могла пошевелиться. Лишь инстинкт самосохранения вывел из оцепенения, когда горячая вода полилась на стол через края кружки.

Повернувшись к Борису, я увидела открытую на экране ноутбука фотографию, где мы с Кириллом сидим за столом ресторана и обсуждаем что-то как старые добрые приятели.

Сказать было нечего.

Поджав губы, я медленно двинулась в столовую, при этом не сводя глаз со снимка.

Фотография вышла просто отличной, несмотря на то, что кадр был явно сделан через панорамное окно ресторана.

Сочные цвета и ровные контуры показывали нас в лучшем свете. Кадр был как будто постановочным, но при этом живым и теплым. Неподдельные эмоции читались на наших лицах, а энергия струилась через экран.

– Чего молчишь? Это какой-то новый маркетинговый ход, чтобы поднять рейтинг нашего холдинга? Если да, у тебя шикарно получилось! О нас пишут в каждой чертовой газетенке! Правда пишут почему-то, что Миролюбова наставляет рога мужу со своим бывшим любовником! Таким ли бывшим, как мне кажется?

Следующее действие вышло интуитивно. Я не успела даже сообразить, как ладонь горела огнем от хлесткого удара по щеке мужа.

Мы смотрели друг на друга глазами полными ненависти и презрения. Я – потирая болезненно ноющую руку, Борис – держась за красную от удара щеку.

– Как ты смеешь говорить такое своей беременной жене? После всего того, что ты сделал со мной, с нашей семьей!

Мужчина ничего не ответил.

Забрав со стола телефон, он стремительно покинул столовую, а еще через минуту хлопнул входной дверью.

Размазывая слезы по щекам, я опустилась на стул в столовой.

Наверное, следовало зайтись в слезной истерике, но я