Обреченный десант. Днепр течет кровью - Владимир Першанин

– Леонид, примешь взвод.

Тот вскинулся, хотел что-то сказать, но лейтенант Морозов продолжал:

– Начштаба в нашем положении смешно звучит. Командир взвода нужен, а ты от безделья маешься. Капитан Юткин назначается заместителем командира роты.

Пожилой сапер встрепенулся, хотел возразить, но Морозов уже мягче добавил:

– Знаю, нет такой должности. Мне нужен грамотный помощник. После посоветуемся.

Бондарь понял, что Морозов не простил ему поспешной самоуверенности, с которой он начал командовать группой. Необдуманные действия и отсутствие опыта в первые же часы привели к неоправданным потерям. Да и позже штабной специалист не слишком проявлял активность, чаще выставляя напоказ простреленную ладонь.

– А саперы? – спросил капитан Юткин. – У меня их пятеро.

– Они при тебе и останутся.

– Толовых шашек двадцать четыре килограмма имеем, бикфордов шнур, взрыватели. Не бросили, пока удирали.

– Молодец, Тимофей Филиппович. А у нас гранаты кончились. Соорудишь что-нибудь гремучее?

– Можно.

Бондарь, переминаясь, стоял поодаль. Его заедало самолюбие, что он становится обычным взводным. А во взводе всего человек двенадцать.

– Иди, принимай людей. Обувь проверь. Одежду починить, побриться, помыться. Вечером смотр будет.

– На голодный желудок, – сварливо отозвался бывший штабист, выставив по привычке раненую руку.

– Будешь ныть, рядовым бойцом пойдешь. Сам побрейся и автомат почисть. Закончен разговор.

Бойцы повеселели, видя такую активность своего командира. Те, кто не ушел на задание, приводили себя в порядок, чинили одежду и обувь. Три группы, по четыре человека в каждой, отправились выполнять задания.

Капитан Юткин настоял, чтобы выкопали для начала пару землянок. Одну для раненых, вторую – командирскую.

– В шалаше командиров даже не соберешь. Если уж рота, то надо делать как положено.

Кроме того, он вместе с помощниками изготовил десять штук самодельных гранат. Обстругали ножами ветки поровнее и покрепче, прикрутили к ним по две двухсотграммовых толовых шашки. Вставили взрыватели и обрезки бикфордова шнура.

Показывая свои изделия Морозову, объяснял:

– Шнур рассчитан на восемь секунд горения. Заряд сильный. В гранате РГД-33 всего двести граммов взрывчатки, а в моих «гремучках» четыреста. Если сказать откровенно, от них больше грохота, чем толку. Осколочное поражение отсутствует. Но если забросить точно под днище, то колесо у машины или броневика вышибет и тяги порвет. Только время надо точно рассчитать перед броском.

Морозов внимательно оглядел самодельные гранаты, вздохнул:

– На нашу бедность сгодятся. Выдавай эти штуки бойцам поопытнее. Иначе сами взорвутся.

Первый день поисков ничего не принес. На второй день умер от гангрены один из раненых. Из харчей принесли лишь килограммов двадцать кукурузных початков. Зато привели семнадцать десантников, плутавших по лесу. Таких же голодных, с мизерным количеством патронов.

Пытались устроить засаду на дороге, но не получилось. Бойцов заметил самолет-разведчик, пришлось срочно убегать. Хорошо хоть без потерь обошлось. Илья Якушев рассказывал:

– Четыре хутора проверили. Не подойдешь, везде охрана. И полицаи, и мотоциклисты. Даже танк видели. Стоит на бугре, наполовину в землю врытый, и ствол торчит. Хорошо, что вовремя заметили, иначе бы угодили под раздачу.

Блуждания в поисках боеприпасов и продовольствия, попытки наладить связь со штабом бригады обернулись очередной облавой. Немцы с помощью полицаев выследили отряд и наверняка уничтожили бы его, если бы не четко налаженная Морозовым и Юткиным система сторожевых постов.

Три дня назад имелся запас патронов, который раздали взводу Сергея Шабанова, и он сумел прикрыть отход. В этот раз такого запаса не было.

Оставили заслон из десяти человек под командой Павла Чередника, наскребли немного патронов и вооружили людей самодельными гранатами.

– Никакого боя, – торопливо инструктировал сержанта Федор Морозов. – Вы не продержитесь и четверти часа. Павел, постарайся снять офицера, пускайте в ход свои «гремучки» и догоняйте нас.

Сержант Зима сумел подстрелить немецкого лейтенанта. По нескольку пуль выпустили бойцы его отделения и бросили «гремучки». Самодельные гранаты взрывались с оглушительным грохотом, сшибая ветки с деревьев и поднимая в воздух ломаный мелкий кустарник.

Потом пришлось убегать, уводя за собой погоню. Часа четыре то бежали, то шли. Запутывали следы, выпуская последние пули в преследователей. Шестеро десантников из десяти погибли. Уже ночью чутьем бывалого охотника Павел отыскал отряд и докладывал Морозову:

– Как зайцы плутали. Шесть ребят потеряли. Ну, и мы двоих-троих фрицев подковали. Офицерика ихнего я подстрелил.

Лейтенант молча обнял старого товарища. Почувствовал, как напряжение выжимает из глаз слезы. Не хватало, чтобы бойцы увидели размякшего командира.

– Кончились гонки. Завтра ударим сами, пока нас окончательно не прижали. Будем воевать.

Прозвучало излишне вызывающе. Десантники, измотанные долгой ходьбой, лежали обессиленные, казалось, равнодушные ко всему.

Но слово свое Морозов сдержал.

С утра лейтенант собрал группу из двенадцати человек. Возглавил ее сам. Юткин пытался возражать:

– Ты один способен руководить ротой. Пропадешь, Бондарь, что ли, командовать будет? Нельзя людей без командира оставлять.

Двадцатитрехлетний командир взвода (так он числился в штатном расписании десантной бригады) Федор Морозов воевал с августа сорок первого. Выходил из окружения, на собственном опыте постигал науку войны. Не раз попадал в сложные переделки. Но на этот раз положение десантной роты, которую он сколотил, возглавил, было тяжелее некуда.

Шесть десятков загнанных, подавленных своим безнадежным положением десантников ожидали от Морозова каких-то действий. Человек не чувствует себя бойцом, когда нет возможности дать отпор врагу. И тем более выполнять задание, которое никто не отменял, – наносить в тылу удары, помогая наступлению Красной Армии.

Все это можно назвать громкими словами, но лейтенант Морозов твердо решил переломить ситуацию.

– На хрен нужен такой командир, – с вызовом ответил он Тимофею Юткину, – если ни патронов, ни жратвы нет, а мы лес погуще выбираем, чтобы нас фрицы не нашли. Землянки роем, чтобы в тепле отсидеться. Чего смотришь, Бондарь? Готовься, со мной пойдешь. Рука-то зажила?

– Зажила немного. Только автомат пустой, а к ТТ четыре патрона.

– Автомат оставь. А к пистолету я тебе еще пару патронов дам. Может, ухлопаешь какого-нибудь фрица, подчиненным пример покажешь. Юткин нам «гремучек» штук семь смастерил, пока ты спал. Возьмешь одну. Спички есть?

– Кончились.

– Ребята поделятся.

Тем временем сержант-помощник передал Морозову пулемет ДТ с раскладным прикладом.

– Только диск не полностью набит. Патронов не хватило. Пятьдесят три штуки всего.

В группу лейтенант включил Павла Чередника и еще несколько хороших стрелков. Тимофей Филиппович Юткин выделил двух саперов с самодельными гранатами.

– Эти знают, как правильно ими пользоваться, – заявил он. – А патронов у них по десятку на автомат. Два раза на спуск нажать.

Впрочем, и у остальных боезапас был скудный. Предстояло нанести точный удар из засады, не ввязываясь в длительный бой. Якушев с двумя бойцами был послан в другом направлении продолжать поиски бригады. Глядя на людей, Морозов не мог не видеть, что большинство оставшихся не верят в удачный исход. И на это имелись основания.

Автоматы пустые – подходи и бери всех голыми руками. Бригада рассеялась, а возможно, уже уничтожена. Их отряд все последние дни не выходил из боев. Вчера погиб взвод Сергея Шабанова и семь разведчиков. А впереди лишь неизвестность…

Морозов отвел Юткина в сторону и негромко его инструктировал:

– Если не вернемся, ищи другие группы и отряды. Это задача номер один.

– А еда, патроны? – так же тихо отозвался всегда спокойный капитан. – Через пару дней люди ноги таскать не смогут.

Федор ничего не ответил. Его группа стояла, ожидая командира.

– Ладно, до встречи, – прекращая ненужный разговор, сказал лейтенант.

Тимофей Филиппович Юткин, всегда дисциплинированный, не имевший привычки совершать необдуманные поступки, на этот раз решился. Позвал санинструктора Воробьева, одного из своих сержантов-саперов и заявил:

– Вы ребята расторопные. Пойдете за харчами. Присмотрите хуторок не ближе пяти-семи километров отсюда. Вокруг жилья обязательно овцы или свиньи пасутся. Сделайте все по-тихому. В помощь еще пару человек возьмите. Свинью вдвоем не дотащишь.

Воробьев еще с ночи обдумывал такой вариант.