Ловушка для птицелова - Элейна Уркхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рен вылезла из ямы, в которой они стояли, и наклонилась, чтобы отряхнуть грязь с брюк. Леруа запрокинул голову, издал низкий стон – и вновь стал прежним. Он встал и отправился за Рен к выходу. Они шли рядом, оба потрепанные и уставшие после этой спасательной операции. Из пучка Рен выбилось волос больше, чем в нем осталось. Ее кожа раскраснелась и блестела от пота. Влажные волосы Леруа стояли дыбом, пот пропитал его рубашку.
Уходя, они оба пытались поверить в то, что их сегодняшние усилия чего-то стоили.
– Эта мысль о том, что он надеялся на другой исход… То, что он не получил желаемого – это приятно, – признал Леруа. – Но это как получить приз за участие. Я могу поставить его на полку, и он тешит мое эго, но это не сравнится с настоящей победой. Мы не приблизились к его поимке. Любая дальнейшая гибель невинных людей будет на моих руках.
Часть вторая
Глава двадцать третья
Джереми прислонился к могиле неподалеку, запрокинул голову назад, чтобы взглянуть на чистое небо над головой. Сегодня утром было влажно, и он утер со лба пот. Кладбище Сент-Луиса было безмолвно, даже когда его заполняли туристы. Сейчас, спустя почти целый день после того, как жертву Джереми выкопали, а его самого заклеймили неудачником, это место почему-то казалось еще более изолированным от мира живых.
Новоорлеанские захоронения всегда были окутаны легендами. Неудачное расположение города – на уровне грунтовых вод – делает местную землю одним из самых негостеприимных мест для только что умершего тела. Гробы, погребенные под землей, часто наполнялись водой и в конечном итоге «всплывали» на поверхность при любом мало-мальском наводнении. Попытки могильщиков древности утяжелить покойников приводили только к одному – давление воды возрастало. Когда гробы начали плавать по улицам Нового Орлеана, стало ясно, что необходимо другое решение. Усопших начали хоронить над землей. Лабиринт гробниц создавал жуткую атмосферу, благодаря чему кладбище прозвали Городом мертвых. Вполне ясно, почему знаменитая королева вуду Мари Лаво называла это место своим домом. Посетители кладбища на протяжении многих лет помечали тремя крестиками каменные плиты, возвышающиеся над ее телом, в надежде, что она исполнит их самые сокровенные мечты.
Теперь, впрочем, к ее захоронению никого не пускали. Архиепархия нового Орлеана установила строгие правила после того, как вандалы добрались до разрушающихся могил. Эти разлагающиеся гробницы были по-своему красивы, но посвети в такую светом – и увидишь поистине макабрическое зрелище: рассыпающиеся скелеты, скудно прикрытые остатками ткани давно минувших времен. Город поспешил защитить святость мертвых.
Джереми, впрочем, попал в этот запретный мир, попросту перепрыгнув через ограду.
В прошлый раз, когда он был здесь в этот же час, ему пришлось сломать камеру наблюдения, чтобы незаметно протащить жертву через ворота и быстро закопать ее в землю. Он подошел к делу серьезно, провел исследование. Так он узнал, что в этом месте было старое подземное захоронение, и, оказавшись в безопасности кладбищенских стен, легко вырыл неглубокую могилу во влажной земле. Он помнил, как открыл крышку ветхого, потрескавшегося гроба и сдвинул распавшиеся кости к стене, чтобы поместить внутрь свежую добавку. Но больше всего ему запомнилось то восхитительное ощущение, когда он осторожно достал из кармана маленький хрупкий браслет и надел его на левое запястье женщины, прежде чем похоронить ее в украденной могиле.
На ум Джереми пришло старое клише об убийцах, возвращающихся на место своего преступления, и несмотря на разочарование последних часов, он нашел в этом долю юмора. Он предпочитал быть ходячим клише здесь, среди гротескной и величественной красоты кладбища, чем когда-либо вернуться на место проведения джазового фестиваля.
Он с содроганием вспомнил вихрь людей, которые бурно ели, пили и смеялись. Вспомнил воздух, тяжелый и густой, и легкий ветерок, который несколько примирял с отсутствием синтетического комфорта кондиционированной прохлады даже самых чувствительных к жаре людей. Джереми почувствовал себя спокойно и уверенно, когда тошнотворно-сладкий запах гниющей плоти смешался с резкими запахами карнавальной еды. Он помнил, как приятно было видеть появившееся на лицах некоторых людей осознание, когда аромат двухдневной гнили перекрыл более приятные ароматы сахарной ваты и лучшего в мире гамбо. Они не могли ее видеть, но запах выдавал ее убежище. Она тянулась к людям из-под сцены. Раздражала одним своим присутствием, даже после того, как ее крики давно уже смолкли. Предвкушение опьяняло.
Джереми закрыл глаза и увидел ее. Увидел ее широко открытые, испуганные глаза, и то, как ее последняя надежда утонула в темной топи. Свет больше не горел в этих глазах, тяжелые веки опустились в сонной полудреме. Тонкая, напряженная линия ее губ стала вялой и ленивой. Она как будто хотела что-то сказать, но не могла. Мертвые навеки теряют свой голос. Они – всего лишь пустые оболочки, неспособные передать то, что они пережили, прежде чем оказались на месте преступления или на столе для вскрытия. Никто не может познать абсолютное одиночество, предшествующее смерти, пока она не придет за ним. Физиологически, конечно, можно точно описать, что именно происходит, когда сердце перестает биться. Но нельзя описать те муки, которые переживает человек в тот момент, когда понимает – его жизнь оборвалась по вине другого.
Прохаживаясь между рядов пустого кладбища, Джереми крепко держался за эти воспоминания. Это помогало ему успокоиться после всего того, что пошло не так – несмотря на тщательно продуманный план. Он напомнил себе о главной миссии, которую он начал почти семь лет назад и которую больше никогда не упустить из виду.
Больше никаких ошибок.
Глава двадцать четвертая
Звонок раздался спустя всего несколько часов после того, как они покинули больницу. У жертвы началась остановка дыхания, и в конце концов она задохнулась. Врачи и медсестры попытались провести вентиляцию легких, но ее тело просто-напросто сдалось. В отчете о смерти указывалось, что ее спиной мозг перерезали в районе позвонка С6. Она была парализована ниже пояса. Рен инстинктивно потрясла ногой, когда узнала об этом.
В отчете также сообщили, что убийца действительно обработал рану – как Рен и подозревала. Кровопотеря была не такой уж и значительной, так что причина смерти, скорее всего, была не в этом. Пришедшие
