Ловушка для птицелова - Элейна Уркхарт

наполовину. И снова ему ответила лишь его любимая топь. Он ускорил шаг, вошел под густую сень деревьев. Сошел с дощатого настила к забору, где он оставил тело Эмили. Джереми был встревожен и взволнован.

– Эмили, надеюсь, ты меня простишь, – пропел он, подавляя смешок. Он вышел на открытое пространство и увидел ее. Она лежала, привалившись спиной к забору, проволочное ограждение прогибалось под ее весом, образуя зияющую дыру. Эмили была неподвижна, и на мгновение Джереми задумался, не мертва ли она.

Нет. Нет, так не пойдет.

Он прибавил ходу, устремляя на нее пытливый взгляд. Она не может быть мертва. Тогда весь его план будет уничтожен. Она должна была стать его посланием. Она должна была стать его предупреждением.

Наконец, Джереми добрался до неподвижной фигуры, сощурился. Присев рядом, он тут же понял: это не Эмили. Это Кэти.

Сердце заколотилось у него в груди, когда кусочки мозаики сложились воедино.

Он промахнулся.

Каким-то образом он промахнулся и не попал по спинному мозгу. Когда он оставил Эмили прошлой ночью, она все еще могла двигаться. Эти мысли бешено пронеслись в его голове, когда он протянул руку сквозь дыру в заборе. Эмили его превзошла. Она притащила сюда Кэти и использовала ее мертвое тело, чтобы поглотить заряд электричества и перелезть через забор. Он дотронулся до пятна крови, испачкавшего проволоку над головой Кэти. Эмили позволила ей стать кондуитом, и перелезла через нее, чтобы сбежать. Пройдя сквозь тело Кэти, электрический ток уже не мог причинить ей практически никакого вреда.

Джереми встал, вглядываясь в высокую траву и заросли деревьев за периметром своей искусственной арены. Эмили больше нет. Закрыв глаза от утреннего солнца, Джереми поблагодарил себя за то, что так хорошо все подготовил. Со своими ранами она далеко не уйдет, а если ей даже это и удастся, благодаря тропикамиду она не видит ничего дальше своего собственного носа. Скоро он догонит ее.

Мысли эти, впрочем, не принесли Джереми никакого утешения.

Все резко изменилось.

Глава двадцать вторая

Рен позволила себе лишь мгновение передышки. Затем она принялась за работу и протянула вперед затянутую в перчатку руку, чтобы нащупать пульс. Закрыв глаза, она полностью сосредоточилась на коронарной артерии женщины. Легонько на нее надавив, она отчаянно пыталась найти хоть какие-то признаки жизни.

Потом, наконец, она ощутила под кончиками пальцев слабое, едва заметное биение сердца.

Мир Рен расцвел красками, и она перевела на парамедиков дикий взгляд.

– Эй, там! У нее пульс прощупывается!

Парамедики тут же поспешили на помощь. Они осторожно перевернули жертву на бок и обнаружили источник крови, пятнающей ее футболку.

– У пострадавшей ранение в области шейного отдела позвоночника, – сообщил медик. Он уже оправился от первоначального шока и вернул себе сосредоточенность и профессионализм. – И судя по всему, о ней… Гм, уже позаботились.

Рен недоверчиво подалась вперед.

– Что?

Она уставилась на окровавленные бинты, которыми была обмотана верхняя часть спины жертвы.

– Он перебинтовал ее раны? – переспросила Рен. Брови ее недоуменно нахмурились. – Раньше он такого никогда не делал. Да я вообще не могу вспомнить, чтобы хоть один убийца так поступал.

Леруа покачал головой. Он сражался с яичным таймером, который все еще звенел у него в руках. Стоящий рядом офицер молча взял таймер у него из рук и выключил. Еще один офицер, стоящий в отдалении, выкрикивал приказы – оградить место преступления, вызвать помощь.

– Увозим ее отсюда. Нужно ее срочно стабилизировать, – сказал парамедик.

С помощью Рен они осторожно вынули женщину из гроба и тут же прицепили к ней разнообразные средства жизнеобеспечения. Годы практики позволили проделать это быстро и без какой-либо запинки. Рен улучила минутку, чтобы бросить взгляд обратно в могилу и резко выдохнула, когда заметила лежащий в гробу человеческий скелет. Жертву положили в чужой гроб, прямо по соседству с прежним обитателем. Была ли она в сознании, когда ее засунули в гроб? Сказать точно было нельзя, но Рен даже думать не хотела о том, каково это – понимать, что тебя хоронят заживо.

Леруа тронул ее за плечо, выдергивая из мыслей.

– Посмотри на крышку, – жестко сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Рен посмотрела на крышку гроба с внутренней стороны, и ее худшие опасения подтвердились: древнее дерево испещряли хаотичные царапины. Все было словно в фильме ужасов. Как в «Молчании ягнят». В памяти Рен навсегда запечатлелся обломанный ноготь, торчащий из каменной стены печально известной ямы, в которой Буффало Билл держал своих жертв. Теперь она увидела нечто похожее в реальности. В некоторых местах на крышке виднелись разводы крови, и кинув беглый взгляд на руки жертвы, Рен убедилась: она действительно царапала ногтями стены своей тюрьмы, и царапала до крови. Она была в достаточно ясном сознании, чтобы понимать, где находится, и провела бог знает сколько времени, пытаясь процарапать деревянную крышку, возможно, даже не подозревая, что за ней ее ожидает метр рыхлой земли.

– Она жива, Джон, – наконец, сказала Рен, не в силах отвести взгляда от царапин. – У нее есть пульс, и она сможет опознать убийц. Вот что важно.

Леруа ослабил галстук. Челюсти его сжались, и отчаянная надежда, появившаяся во взгляде всего несколько минут назад, уже исчезла, сменившись сокрушительной вспышкой поражения.

– Ты же видишь то, что я вижу, Мюллер? Она все равно что мертва. Не удивлюсь, если сегодня вечером она окажется у тебя на столе, – выплюнул он и повернулся, чтобы раздраженно пнуть ком земли. – Он, мать его, играл с нами, а мы повелись.

Рен не могла спорить. Она ощутила ее пульс своей собственной рукой, и он был в лучшем случае слабым. Маловероятно, что жертва сможет вспомнить что-нибудь с достаточной ясностью, даже если она очнется.

Но Рен всего этого не сказала.

– Ты ошибаешься. Он с нами не играл.

Леруа резко обернулся.

– Как ты вообще можешь затирать мне эту чушь, Мюллер? Он с нами не играл? Да мы выглядели как полные дураки. Бегали наперегонки с какими-то часами, которые он нам подбросил. Делали все, что он хотел.

Его голос приобрел агрессивный тон, которого Рен раньше никогда не слышала. Она не боялась Леруа, но она боялась за него.

Она сделала медленный, глубокий вдох, прежде чем ответила.

– Нет, Джон. Он хотел, чтобы она была мертва. Он хотел, чтобы мы преисполнились ложных надежд, чтобы мы открыли эту крышку, зная, что у нас в запасе еще есть время, а внутри нашли мертвую девушку. Вот что он планировал, и этого не случилось, – лицо Леруа смягчилось. – Мы открыли крышку и