Полосатый геноцид - Сергей Зверев

Уцелевшие прожекторы вдруг погасли, и свет загорелся в кунге, до этого скрытом темнотой. Удовлетворенные местью пчелы начали возвращаться в ульи, привлеченные светом, лившимся теперь из открытых окошек и двери машины. Через какое-то время перед гаснущим взором Сандерса скользнула уже виденная им фигура в защитном балахоне и сетчатой маске. Человек закрыл кунг и погасил внутри него свет. Снова вспыхнули прожекторы, залив поляну слепящим светом…

Убедившись, что все «боевые» пчелы вернулись в ульи, Джозеф Рейвен наконец снял маску и защитный костюм. Выждав еще немного, он вышел на освещенное пространство, с интересом разглядывая место недавнего побоища. Знать – это одно, а вот увидеть своими глазами – совсем другое. Нет, это и в самом деле впечатляюще – прошло лишь несколько минут, а все или почти все белые уже мертвы. Рейвен, не поленившись, подошел и перевернул каждого из бывших коллег. Все верно: гарантированный летальный исход. При таком количестве укусов – практически мгновенная смерть. Тем более что противоядия нет даже у профессора Тиллера, сотворившего этих жужжащих монстров. Он заметил лежащего чуть в стороне своего бывшего начальника и философски усмехнулся. Простите, сэр, не судьба вам больше командовать. Капитан успел поймать полный ненависти и боли взгляд Карвера, прежде чем тот безмолвно испустил последний вздох. Крепкий мужик был майор, продержался дольше других. Мир его праху. Рейвен обернулся, разыскивая взглядом приятеля майора, Джона Сандерса. А, вот и он, достойный представитель наших доблестных спецслужб. Блондин, которому благодаря его сообразительности укусов досталось меньше, чем другим, еще дышал и даже мог видеть. Его глаза смотрели на Рейвена с ненавистью, а пересохшие губы слали проклятия:

– Сволочь! Подонок! Предатель! Тебя еще прикончат!

– Что это за шоу вы тут устроили, а? – Рейвен со снисходительной улыбкой пропустил проклятия умирающего мимо ушей.

– Это… была акция возмездия… Жаль только не тем, кому надо, хотели отомстить… Но ты все равно сдохнешь, собака… Очень скоро… – прохрипел из последних сил Сандерс и затих. Его уже не видящие глаза начали стекленеть. Рейвен раздраженно пнул мертвеца и двинулся обратно к кунгу.

Вдруг капитан почувствовал какое-то движение, сопровождаемое тихими стонами, остановился и вытащил из кобуры пистолет – надо же, Прайс и Гудьир, двое инструкторов-афроамериканцев, еще живы. И даже шевелятся. Конечно, они же черные. Они и тридцать раз ужаленные выживут… Хотя нет, у Гудьира, если верить его личному делу, мать белая – интересно было бы проследить, как укусы пчел-мутантов действуют на мулатов. Может, оставить его в живых и посмотреть? Вот только времени на это сейчас совсем нет… Что же делать с этими идиотами? По большому счету они капитану были не нужны. И знал их Рейвен не очень давно, а значит, доверять не мог. Джозеф скорее согласился бы иметь дело с покойным майором. При всех его недостатках. Они неплохо знали друг друга, глядишь, и договорились бы. А, черт с ними. Трупом больше, трупом меньше… Пистолет в его руке дважды вздрогнул. Вот и все, нет проблемы. И больше никто не захочет погеройствовать в неподходящий момент… Все, надо сматываться отсюда, незачем ночевать на одной поляне с покойниками, даже если ты не слишком суеверен. Рейвен еще раз огляделся и машинально пересчитал лежащих вперемежку с бывшими соотечественниками мертвых воинов-мбунде. Оп-па, наш великий шаман, похоже, успел слинять. Скорее всего, сначала он прикинулся мертвым, а потом уполз, воспользовавшись тем, что выключались прожектора. По крайней мере, его нигде не видно. Это плохо. Нет, это очень плохо. Это значит, что надо уматывать отсюда безотлагательно – если шаман жив и притащит сюда целое стадо разъяренных дикарей, будет жарко. Кто знает, как далеко отсюда их деревня. А если даже и далеко – шаман наверняка мог оставить дополнительный отряд воинов где-нибудь поблизости, на всякий случай. Не настолько же он глуп. А вот ему-то и его людям пчелы побоку, и это их земли…

От этих мыслей его отвлек запыхавшийся сержант, мчавшийся со стороны реки:

– Сэр! Сэр! Наши парни выловили в реке какого-то полумертвого белого в военной форме. По-моему, он миротворец. И он русский.

– Миротворец? Русский? – Рейвен искренне удивился. – Таннер, ты уверен?

– Так точно, сэр! Он – белый, даже волосы у него белые, на нем ооновский камуфляж, а на рукаве под флагом написано «Russia».

– Надо же… – хмыкнул Рейвен, – ладно, Таннер, пошли посмотрим, что он в реке делал…

Рейвен вдруг вспомнил, что когда его люди обстреляли вертолет, несколько человек – кажется, их было трое – успели высадиться и даже принять бой с теми, кто изображал дикарей. Но Рейвену тогда не были нужны мертвые миротворцы, наоборот, его больше устраивали живые свидетели нападения «дикарей» на ученых и военных. Поэтому миротворцев просто отогнали плотным огнем, а не уничтожили. Хотя они и сократили отряд Рейвена на четверых бойцов. Что ж, капитан лишний раз убедился, что с русскими обычные схемы не проходят. Французы бы, например, просто вызвали помощь и никуда бы до ее прибытия с поляны не совались… Если этот русский из тех, с вертолета… Значит ли это, что вертолет оказался над пасекой не случайно? Хотя зачем гадать – надо пойти и спросить, верно?

Глава 31

Локис выбрался из воды и рухнул на песок, шумно дыша и сплевывая. Оглянувшись, он разглядел на волнах неподвижного старлея и тут же бросился обратно в реку, шатаясь и кашляя. Из последних сил вытащил ставшее странно тяжелым тело на берег и свалился рядом.

– Товарищ старший лейтенант, – отдышавшись, тихо позвал Владимир, – товарищ старший лейтенант…

Махов не отзывался. Локис перевалился на бок и осторожно взглянул на командира. Тот застывшим взглядом смотрел в ночное африканское небо. Речные волны флегматично лизали его ботинки. Локис подполз ближе и дотронулся до холодного запястья старлея – пульса не было. Снайпер повернул командира на бок – изо рта у того полилась вода. Выглянувшая из облаков луна осветила берег, и Владимир увидел на виске у Махова два здоровенных синеватых волдыря. Он машинально вскинул руку и провел по волосам. Пальцы за что-то зацепились. Локис вытащил это что-то, поднес к глазам и увидел мертвую пчелу. Ясно: запуталась и просто не смогла добраться до кожи. Надо же, повезло. Волосы спасли. А ведь постричься хотел…

Владимир еще раз посмотрел на реку, окинул взглядом оба берега. Похоже, их со старлеем снесло вниз по течению от злополучной поляны. Связиста нигде не было видно. Он ощупал мокрую одежду. Рации нет. Видно, осталась на дне реки. Хотя вполне мог потерять еще раньше – когда бежали к воде. Из снаряжения Махова тоже почти ничего не уцелело.

Однако рация Махова все-таки не пропала – затянутая в кожаный чехол пластиковая коробочка лежала за телом, чудом не слетев с лопнувшего ремня. Владимир подтащил ее к себе и попытался выйти в эфир. Рация послушно включилась, но в наушнике слышались только шумы и хрипы. Он попытался ее настроить, однако ничего не вышло – присмотревшись повнимательнее, Локис нашел причину. Судя по всему, вытаскивая командира на берег, он надорвал провод гарнитуры. Единственное средство связи превратилось в бесполезный набор радиодеталей. Хрипы в наушнике тем временем стали затихать. Похоже, залитая водой батарея разрядилась. Черт с ней, попробовать все равно стоило. Ладно, что у нас еще есть?

Трофейная винтовка «М16» вместе с подсумками лежала у самого края воды, время от времени скрываясь в набегающих волнах. Локис медленно подошел, поднял винтовку за ствол и тут же, качнувшись, оперся на нее, как на костыль. Бросать «американку» не стоило, все-таки к висящему за спиной «АК» патронов осталось слишком мало. Два рожка, причем тот, который в автомате, минимум на треть пуст. Надо будет поменять их местами… Черт, где же все-таки Решетилов? Плохо, что старлей мертв. Очень плохо. Махов как командир наверняка мог знать что-то такое, чего начальство разумно не доверило рядовым исполнителям. Это, конечно, правильно, вот только… Ни командира, ни связи, ни даже почти бесполезного напарника. Мысли путались, Локис еле стоял на ногах. Вдруг из прибрежных зарослей донесся какой-то слабый шорох. Рефлексы, вбитые бесконечными тренировками, сделали свое дело – руки словно сами вскинули «М16», лязгнул затвор.

– Не нажимай на спуск, – донесся из зарослей напряженный голос Ольги, – у тебя наверняка полный ствол воды, может и разорвать. Это же не «калашников».

– Может, и не разорвет, – машинально возразил Владимир, но винтовку опустил. Тонкая струйка воды вылилась из ствола на песок. А Локис, уронив винтовку, покачиваясь на одеревеневших ногах, стоял и смотрел, как из кустов выбираются Барышня и Максимка. Они оба тут же бросились его обнимать.

– Живой! Господи, Володя, живой! – всхлипывала Ольга. Максимка тоже что-то лопотал, путая русские, английские и какие-то вовсе незнакомые слова. Впрочем, что парнишка хотел сказать, было понятно и без перевода.