Великий санный путь - Кнут Расмуссен

Эти первые обитатели страны говорили на том же языке, что и нынешние, хотя и на ином наречии, которое оставило свои следы в отдельных преданиях. Тунитов рисуют рослым и сильным народом, но добродушным до трусливости, легко обращавшимся в бегство. Образ их жизни в глубине страны в летнее и осеннее время вполне совпадал с образом жизни нынешних "тюленьих" эскимосов, если подразумевать под этим охоту на оленей и рыболовство. Но, в противоположность нынешнему населению, туниты любили море; когда оно бывало свободно ото льда, они ставили свои палатки там, где водилось много китов, моржей и тюленей, и охотились на морского зверя с каяков. Были они также ловкими охотниками за мускусными быками и смелыми медвежатниками.

Нетсилингмиут живут в стране, где никогда не живется слишком сытно. Разумеется, в некоторые периоды года добыча превышает ежедневное потребление, главным образом во время больших осенних охот на оленей или в период обильного лова лососей. Но учитывая, что зимой часто неделями невозможно раздобыть ничего съестного, нельзя не признать устройства складов мяса и рыбы абсолютной жизненной необходимостью. Жизнь здесь почти непрерывная жестокая борьба за существование, и роковые периоды нужды и голодания нередки. Неудивительны поэтому и нередкие случаи каннибализма, о которых рассказывал мне Самик.

- Многие люди ели человеческое мясо, но делали это не но охоте, а для спасения жизни, когда муки долгой голодовки так их терзали, что они почти лишались рассудка. Голод полон ужасов, голод несет бред, видения, он может сломить самых сильных людей и толкнуть их на такие дела, от которых они в другое время отвернулись бы с отвращением.

Ярче всего борьбу за существование иллюстрирует стремление как можно больше сэкономить на деторождении. Ведь только соображениями экономии вызван обычай убивать новорожденных девочек, если они заранее не обещаны семье, имеющей сына, которому надобно будет в свое время взять жену. Эти детоубийства отнюдь не проявление жестокости, и причина их не в недооценке женщины как члена общества. Нет, настолько жестока борьба за существование, что поколение за поколением на опыте убеждается, насколько невозможно одному добытчику прокормить больше строго необходимого числа членов семьи. Девочка является только обузой, расходной статьей в хозяйстве, пока не подрастет настолько, что может приносить пользу, но ведь как только она становится способной участвовать в общей работе, она выходит замуж и покидает свою семью. Вот откуда это регулирование деторождения и предпочтение мальчиков девочкам.

2.8. Зимняя охота на тюленей

Если условия жизни "тюленьих" эскимосов так тяжелы, то надо удивляться их способностям и умению вести борьбу за существование. Они смекнули, как лучше охотиться на робких и быстроногих оленей: надо загонять их в озера, где можно их настигать в стройных, подвижных каяках и прокалывать копьями. Они изучили привычки и пути оленей и устроили на оленьих тропах засады из камней, откуда стреляют зверя из луков. А форелей речных и озерных, которые редко бывают голодны и потому не идут на обыкновенные крючки, выманивают из их убежищ маленькой, похожей на рыбку приманкой и бьют затем острогами.

Наибольшего искусства из всех практикуемых эскимосами родов и способов охоты и лова требует все-таки зимний лов с гарпуном через тюленьи отдушины.

Когда море затягивается льдом, тюлени продирают в нем своими острыми, как ножи, когтями небольшие дыры, через которые и вдыхают воздух. И пока лед тонок, нетрудно бить тюленей гарпуном через такую отдушину, выделяющуюся на ровной поверхности тонким ледяно-воздушным колпачком.

Такой колпачок образуется оттого, что тюлень, собираясь дышать, пробивает тонкий лед своей круглой головой, и горячее дыхание зверя тоже дырявит лед. Тюлень заботливо углубляет свою отдушину по мере того, как ледяной покров все утолщается снизу; колпачок же наверху сохраняется неизменно как наполненное воздухом пространство между водой, льдом и снегом. Довольно скоро отдушина покрывается сверху слоем снега, но тепло от дыхания тюленя проникает сквозь снег, и снова образуется дыра. Через нее отдушина, уходящая глубоко в толщу льда, постоянно сообщается с воздухом, хотя бы ее временами и прикрывал тонкий слой снега.

Но если нетрудно всадить гарпун в тюленя, пока лед тонок, то гораздо труднее сделать это, когда лед с течением зимы достигает толщины двух-трех метров, хотя тюлень постоянно поддерживает свою отдушину открытой. В толще льда образуется как бы труба 60-70 сантиметров в диаметре; тюленю есть где повернуться. Наполненный воздухом колпачок наверху сохраняется и через дыру в снегу всегда сообщается с воздухом, тогда как нижнее отверстие быстро замерзает, едва тюлень покидает эту отдушину, чтобы направиться к другим. Таким образом тюленю приходится продирать когтями дыру всякий раз, как ему нужно подышать. У каждого тюленя много отдушин; он не может найти для себя достаточно пищи где-нибудь в одном месте и вынужден искать ее на довольно обширном пространстве, где у него должно быть достаточное число отдушин на случай, если он начнет задыхаться.

Несведущие люди часто полагают, что лов тюленей через отдушины дело легкое. Я попытаюсь дать понятие о том, насколько это дело сложное.

Ранним утром, когда кругом еще полумрак, нас с Инугтуком будят, подавая нам ведерко вскипяченной тюленьей крови. Полусонные глотаем мы горячий кровяной суп, обильно сдобренный тюленьим жиром: мы знаем по опыту, что не можем рассчитывать на новую трапезу в течение ближайших 10-12 часов. Затем мы быстро одеваемся и вылезаем из снежной хижины. Как всегда, дует свежий бриз, и мороз кусается. Наши товарищи-ловцы уже поджидают нас; все мы, 15 человек, гуськом идем по льду.

Каждый ловец вооружен снеговым ножом, который с помощью ремешка, продетого сквозь дырочку в рукоятке, прикреплен к костяной пуговице на верхней одежде. Через плечо висит охотничья сумка из белого песца, а в ней орудия лова. В, левой руке ловца гарпун и щуп, правой он ведет на ремне собаку, которая своим тонким нюхом почует отдушину. Найти отдушину без помощи собаки - просто дело случая; отдушину трудно заметить, да их и не так много.

Как только первая отдушина найдена, все собираются вокруг и взапуски мечут в нее гарпуны, - отдушина будет принадлежать тому, кто первый попадет в отверстие, занесенное снегом. Мы потратили три часа, чтобы найти первую отдушину; она достается Инугтуку, с которым остаюсь и я. Товарищи наши разбредаются по льду, и днем мы видим, как они занимают позицию возле других отдушин; некоторые из них оказываются в таком расстоянии от нас, что кажутся издали только черными точками на белом снегу.

С большим званием дела приступает Инугтук к своим приготовлениям. Прежде всего он срезает ножом весь верхний снежный пласт так, что ледяной колпачок отдушины обнажается. Затем пешней [42], насаженной на другой конец древка гарпуна, пробивает лед в том месте, где обыкновенно тюлень сам проделывает отверстие, и ложкой из рога мускусного быка - "илаут" вычерпывает ледяные осколки, наполняющие дыру. Затем берет щуп и производит обследование формы, которую имеет "труба" или верхняя часть "ледяной чаши" под отдушиной. Щуп - это изогнутый роговой зонд, которым прощупывают, где находится отдушина - посредине "трубы", в которую всовывается тюлень, чтобы дышать, или сбоку. Это имеет значение для направления удара гарпуна. Тюлень всегда поднимается спиной ко льду, и так как он далеко не заполняет всей трубы, то легко можно метнуть гарпун мимо, если предварительно не рассчитать направления удара. Когда все эти приготовления закончены, отдушину снова закрывают снежным колпачком - точь-в-точь, как было раньше. После того гарпуном протыкают в снежном колпачке дыру над самым отверстием во льду - условие, чтобы гарпун в решительную минуту не встретил препятствия.

Затем вынимается искусно сконструированный "пушок". Он состоит из оленьего сухожилия, твердого сухожилия, взятого из оленьей плюсны и напоминающего формой куколку с растопыренными руками и раскоряченными ногами. Между этими ногами прикрепляют лебяжий пух и спускают "пушок" в дырку в снегу так, чтобы куколка уперлась "руками" в снежные стенки, а "ноги" с лебяжьим пухом попали в самое отверстие, но опустились лишь на такую глубину, чтобы легко можно было следить за снарядом сверху. Как только тюлень всунется мордой в отдушину и начнет дышать, заколеблется из стороны в сторону "пушок" - единственное, что доступно взору наблюдателя, и ловцу надо тогда, не теряя ни минуты, метнуть гарпун.

Кроме "пушка", применяется и другой хитроумный индикатор - узенькая роговая пластинка с бляшкой на одном конце; верхний ее конец прикреплен жгутиком из сухожилий к другой роговой пластинке, которую втыкают в снег рядом с верхним отверстием. Самый индикатор суют в отверстие, где пластинку задерживает бляшка; в сильный мороз в отверстии всегда ведь достаточно инея и мелких льдинок, отчего пластинка торчит там стоймя. Когда тюлень появится и начнет дышать, индикатор, невидимый зверю, сдвинется в сторону - значит, ловцу пора метнуть гарпун.