Великий санный путь - Кнут Расмуссен

У оленей свои определенные привычки, которых они держатся из года в год с таким постоянством, что можно весьма точно указать сроки начала и конца оленьего хода. При первом же снегопаде в сентябре месяце олени начинают собираться стадами от 25 до 100 голов, и пока озера затягиваются льдом, медленно спускаются к берегам пролива Симпсон; затем все усиливающийся холод, обыкновенно сопровождающийся обледенением дорог в начале октября, дает сигнал к великому передвижению, которое наводняет оленями все окрестности Малеруалика. Совсем неподалеку, к северо-западу от руин старых стойбищ, лежит посреди залива остров Эта, значительно сокращающий оленям переправу. Разные стада какими-то загадочным образом держат связь между собой, и едва успеют первые кучки оленей достигнуть берега и ознакомиться с условиями переправы, как их товарищи несутся потоком со всех сторон острова на берег, противолежащий острову Эта. Они держатся, вдобавок, вполне определенных путей и поэтому вдоль береговой полосы и в разных горных проходах масса охотничьих знаков и засад указывает, как в старину гнали оленей охотники, вооруженные луком и стрелами. В те времена все стойбище объединялось для гоньбы, и хотя это был медленный способ охоты, не дававший таких больших запасов мяса, какой дает применение огнестрельного оружия, однако поколения за поколениями кормились таким образом. Зато тогда не было этого массового истребления зверя, которое грозит оленю всюду, где эскимосы вооружены современными ружьями.

15 сентября в нашем стойбище, мало-помалу собравшем свыше ста жителей, произошла паника. Между палатками пронесся вопль, и когда мы все выскочили, то увидели первые крупные стада оленей, рысцой пробегавшие с холмов к востоку от стойбища. Издали они напоминали мощные кавалерийские отряды, двигавшиеся колоннами в 50-100 голов, твердо держа курс к месту переправы на остров Эта. Все мужчины похватали свои ружья и охотничьи сумки и через минуту уже залегли в засадах между буграми, мимо которых должны были пробегать олени. Это было первое осеннее истребление оленей, которые, ничего не подозревая, продолжали свой путь к берегу все той же рысцой, пока оглушительный ружейный залп внезапно не остановил их. С секунду стояли они как пригвожденные, растерянно озираясь вокруг, ища невидимых врагов, и этот миг растерянности дал многим охотникам хороший шанс. Выстрел гремел за выстрелом, и олень за оленем, шатаясь, падал между пораженными ужасом сородичами, пока вдруг вся кавалькада, словно по уговору, не разбилась на массу отдельных кучек и не помчалась обратно в глубь острова.

Мы с Гагой не участвовали в этой охоте, так как в распоряжении у нас обоих вместе оставалось не более 75 выстрелов; надо было дорожить до крайности каждым патроном, и мы не смели рисковать заразиться тем азартом, который так легко охватывает охотников, когда они стреляют все взапуски, без разбора.

2.6. Великое чудо

21 сентября мы пережили великое чудо.

Я направляюсь к палаткам стойбища, как вдруг замечаю, что там начинается страшное смятение. В один миг все выскакивают из палаток мужчины, женщины и дети и все кричат: "О-о-о-о-о-о!"

Сначала все так взволнованы, что никто не двигается с места, но затем новое волнение, и все бросаются ко мне; впереди всех бежит вообще столь спокойный Ниунуак - "Малая нога". Я догадываюсь, что они завидели приближающееся стадо оленей и хотят попросить у меня ружье. И отвечаю заранее отказом, так как приходится экономить патроны. Но Малая нога подбегает ко мне вплотную, еще не успев рта раскрыть, широким жестом указывает на пролив Симпсон в направлении острова Эта и кричит без всяких пояснений:

- Гляди, гляди! Да гляди же туда!

Я оборачиваюсь и вижу... нет, я не верю собственным глазам: судно под всеми парусами идет к нашему стойбищу! Для всей молодежи, безмолвно стоявшей вокруг меня, это огромное чудо. Они сроду еще не видывали корабля. Поглядите только, как он плывет! Ах, откуда они там взяли столько дерева?! И плывет он по воде, как огромная птица, большие паруса топырятся, как большие белые крылья!

Я сам был охвачен странным волнением, которым звучали все эти громкие изумленные крики, и, не рассуждая о том, что за люди на этом корабле и что им тут нужно, отдался мысли, что на этом маленьком судне есть патроны, в которых мы так нуждаемся, что оно недаром приплыло к нам чуть не на край света!

На флагштоке, составленном, из двух связанных лыж, подняли мы над моим эскимосским жильем флаги: датский и английский, а через час чужое судно бросило якорь перед нашим стойбищем, и моторный бот с двумя белыми людьми на борту запыхтел у берега. Они отрекомендовались мне: Петер Норберг из Хернесанда и Генри Бьёрн из Престё, датчане!

Так велик и вместе с тем так мал белый свет! Им поручено было открыть новый торговый пункт Гудзоновской компании на острове Кинг-Вильям. Судно называлось "Эль Суэно". Это была старая изношенная посудина увеселительная яхта из Сан-Франциско. Нам, отвыкшим от вида кораблей, она показалась фрегатом, хоть и была не больше 20 тонн водоизмещением. И на этой скорлупе, не бывшей даже паровым судном и вдобавок тащившей на буксире большой бот, Петер Норберг форсировал самую трудную часть старого Северо-западного прохода, залив Куин-Мод, совершив таким образом настоящий подвиг мореплавателя, подвиг, о величине которого он и сам даже не подозревал! Морской карты ни у кого из них не было, и вообще их не снабдили никакими техническими вспомогательными средствами для такой морской экспедиции. "Но, - сказал Петер Норберг, - недаром же мы северяне и потомки викингов!"

В борьбе за преодоление Северо-западного прохода 40 кораблей тщетно направляли свой бег в эти воды. Руал Амундсен на своей маленькой "Йоа" явился первым победителем, вторым - Петер Норберг на судне, которое даже нельзя назвать кораблем. Оно предназначалось только для увеселительных прогулок у Голден-Гейт [41].

Через 10 минут я уже на борту судна и запускаю зубы в апельсин. Немного спустя я сижу и таращу глаза на чашку дымящегося кофе. На столе хлеб, сыр и масло, но я их не трогаю, я довольствуюсь тем, что окружаю себя густыми облаками табачного дыма. Подкрепившись немного, я открываю, что сижу на ящике, содержащем 5000 патронов как раз того калибра, который подходит к нашим ружьям, и слышу смутно, как во сне, что мне обещают запас патронов, необходимый на срок с сегодняшнего дня и до тех пор, когда мы отправимся на запад по первопутку.

Так внезапно, так круто может измениться все положение арктической экспедиции!

Я выглянул в открытый иллюминатор: солнце светит, миллионами мельчайших кристаллов блестит белый снег, и сотни диких оленей, ничего не подозревая, трусят рысцой к югу, навстречу смерти и истреблению.

2.7. Закаленное племя

Отгороженной от внешнего мира ледяным морем и огромными, бездорожными, арктическими пустынями горсточке людей, называющих себя нетсилингмиут, или "тюленьими эскимосами", предоставлено было жить и развиваться совершенна свободно, без посторонних влияний вплоть до наших дней. Они сами дали себе следующие групповые обозначения.

Арвилигьюармиут около Пелли-Бея, численностью: 32 души мужского пола и 22 женского; собственно нетсилингмиут на перешейке Бутия: 39 мужчин и 27 женщин; кунгмиут на реке Мёрчисон: 22 мужчины и 15 женщин; арвертормиут у пролива Белло и северного Сомерсета: 10 мужчин и 8 женщин и, наконец, иливилермиут на полуострове Аделаида: 47 мужчин и 37 женщин.

В общем 259 человек живут внутри страны с половины июля до декабря охотой на оленей и ловом лососей; остальную же часть года бьют тюленей на морском льду. Наименование "тюленьих" эскимосов вряд ли дано им было потому, что область изобилует тюленями, - это далеко не так. Скорее же назвали их так потому, что после более раннего периода своей культуры, когда они вели сухопутно-кочевой образ жизни, они перебрались в приморские области и в противоположность "оленным" эскимосам занялись ловом морского зверя. Произошло это в сравнительно более позднее время.

Несмотря на малочисленность народа, их общие охотничьи угодья занимают площадь приблизительно в 12.500 кв. километров, то есть приблизительно в три раза больше Дании или всей свободной от материкового льда Западной Гренландии.

С этими людьми я прожил более полугода в самой благоприятной обстановке для их изучения, так как сам вынужден был на это время вернуться к первобытному образу жизни и всецело разделять условия их существования. Общая судьба, связывавшая нас в повседневной жизни, чрезвычайно сблизила нас.

Собственные предания нетсиликских эскимосов указывают, что они здесь племя не коренное, а пришлое, завладевшее землей первоначальных обитателей. Последних называют, как и более раннее, теперь вымершее население берегов Гудзонова залива, тунитами. Рассказывают, что это туниты в самые ранние времена сделали землю обитаемой. Они отыскали места переправ оленей и расставили каменные знаки по всей стране, чтобы таким образом заставить оленей следовать определенными путями, по которым их легко было гнать охотникам. Они же отыскали рыбу в реках и научились ловить ее острогами, устраивать плотины из камней и искусственные пруды.