Блунквилль - Виолетта Буренок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Одна девушка всю свою жизнь любила молодого человека, — когда Керин заговорил, Виктория склонила голову и прислушалась, но лица к нему не повернула. — Она любила его так сильно, что не хотела ни с кем им делиться. Она не хотела отпускать его, даже когда он ушёл к другой. Она никак не могла забыть его, и её чувства не могли стереть ни годы, ни расстояния. Она жила только для него, за него, из-за него и только им. А когда окончательно поняла, что они никогда уже не будут вместе, она его убила. А убив, поняла, что убила вместе с ним и себя. Но по-настоящему умереть она не успела. Она попала…
— В Блунквилль… — закончила Виктория, повернувшись к Керину и устремив на него полный ужаса взгляд. — Лола…
— Да… — кивнул Керин. — И теперь эта девушка уже более двухсот лет живёт с осознанием того, что она сама лишила жизни человека, которого больше жизни любила. Каждый новый день она встречает его и теряет его, чтобы встретить и потерять вновь.
— Но это же кошмар… — покачала головой девушка.
— А человек, который сейчас возит повозку с подобранным на свалках барахлом, когда-то сделал культом своей жизни — материальную выгоду. У него было много шансов сделать лучше жизни других людей, но он ни разу не воспользовался ими, потому что не считал, что духовный мир имеет для его существования какое-то значение. Теодор мог бы отдать душу, и свою и чужую, за вещицу, которую выкинул бы на следующий день… А Филл Слайэнс…
— Президент Слайэнс? — перебила его Виктория. — Филл Слайэнс, который был первым президентом Захарии?
Керин кивнул.
— Ну да! — воскликнула девушка. — Это же тот мужчина в оранжерее. Вот откуда мне знакомо его лицо — я видела его в учебнике по истории.
— Он не ценил то, что давала ему жизнь, — сказал Керин. — Уоррен же, напротив, брал гораздо больше, чем ему следовало. Рамона…
— Это та женщина, похожая на начальницу? — снова уточнила Виктория.
А Керин опять кивнул и рассказал ей про Рамону. А потом девушка узнала про Патрика, про Тонако, про Пьера, про Адриану и ещё про несколько десятков людей, чьи имена она уже не смога запомнить. И когда Керин начал рассказывать ей очередную историю, она заплакала; он оборвал свой рассказ на полуслове и пересел на лавку рядом с ней.
Уткнувшись ему в плечо, Виктория продолжала плакать, а Керин просто сидел и молчал, прижимая её к себе. Даже когда девушка почувствовала, что у неё уже не хватает слёз, чтобы излить своё отчаяние, она не смогла остановиться.
Тогда Керин отстранил её от себя и сказал:
— Я не хотел сделать тебе больно. Но ты сама пожелала знать чужие истории. Это тяжело — осознавать, что так много людей не ценили жизнь в той мере, в которой должны были, и теперь несут за это наказание.
— Но почему так? — всхлипнула Виктория. — Я думала, что плохие люди попадают в ад после того, как их жизнь закончиться.
Керин грустно усмехнулся.
— Так ведь их жизнь ещё не закончилась! И они не такие уж плохие, на самом деле, ведь они делали плохо не кому-либо, а в первую очередь самим себе, — он на секунду задумался. — А что будет после всего этого, я не знаю…
— Ты не знаешь, существует ли жизнь после смерти?
— Я ведь никогда ещё не умирал, — пожал плечами Керин. — В этом вопросе я разбираюсь не лучше тебя.
— Но… — Виктория снова всхлипнула, но плакать уже перестала. — Но ведь если есть это место, место, где люди несут наказание после жизни, должно же быть и что-то после… Наказание или награда после смерти… Я имею в виду, если кто-то хочет, чтобы мы жили правильно, то это всё не просто так, да?
— Извини, я не знаю… — ответил Керин.
— Но ты должен знать! — возмутилась Виктория. — Ты ведь тут уже давно, не так ли?
— Более шестисот столетий… — с безразличной — или нарочно безразличной — интонацией ответил Керин.
Виктория с шумом выдохнула воздух.
— Ничего себе! И за всё это время…
Керин вдруг встал, не дав ей договорить.
— Я думаю, нам хватит рассуждений. Я и так рассказал тебе слишком много.
— Ты не рассказал мне самого главного… — Виктория тоже поднялась и встала рядом с Керином. Она отчаянно боролась с желанием взять его за руку. — Ты не рассказал мне свою историю…
Керин помедлил, словно раздумывая.
— Да… — нехотя согласился он. — Не думаю, что это история, которую тебе следует знать… — он встряхнул волосами, этим движением будто бы переводя разговор на другую тему. — Между прочим, если у тебя всё ещё остались вопросы по поводу того, наказание ли Блунквилль или награда, ты можешь задать их непосредственно графу.
— Графу? — удивилась Виктория. — Но он же…
— Он хочет тебя увидеть! — оборвал её Керин. — Я проведу тебя к нему.
— Сейчас? — снова удивилась девушка.
— Чуть позже. Жди меня в своей комнате.
Керин постоял ещё несколько минут, оглядывая Викторию с таким видом, словно желал сказать ещё что-то. Наконец, так и не решившись, он попрощался и ушёл. Девушка не стала терять времени зря и, полная неясных мыслей и переживаний, отправилась к себе в комнату.
ГЛАВА 9
ГРАФ ВИЛЛЬ ДЕ БЛУНК
Оказавшись в спальне, Виктория целый час не знала, чем занять себя в ожидании Керина. Она умылась, ещё раз поела, потом долго сидела на подоконнике, глядя, как на воду возле самого горизонта, набегают пенистые белые барашки — далеко-далеко от того места, где стоял замок, океан сильно штормило. После того, как Виктории наскучило и это занятие, она повернулась лицом к спальне и начала разглядывать комнату. Взгляд её надолго остановился на шкафе, в который Виктория так ещё ни разу и не заглянула с тех пор, как он появился здесь. Девушка слезла с подоконника, сделала несколько шагов мимо кровати и отворила дверцу шкафа.
Виктория ожидала чуда, но изнутри, как и снаружи, это оказался самый обычный предмет мебели. На перекладине висела всего одна вешалка с длинным тёмно-зелёным платьем; внизу на полочке стояли бархатные туфли такого же цвета. Девушка вытащила платье из шкафа. В сиянии свечей оно отливало невероятно красивым изумрудным оттенком, а ткань, из которой оно было сшито, поражала такой лёгкостью и мягкостью, что сразу же вызывала желание примерить. Виктория не стала возражать, быстро сняла джинсы и футболку и облачилась в платье. Материал, похожий на шёлк, обтянул её талию и аккуратными складками заструился до самого пола. Виктория оглядела себя, скептически задержав взгляд на ногах: кроссовки к такому наряду явно не шли. Скинув свою обувь и вытащив из шкафа туфли, Виктория понеслась в ванную, чтобы рассмотреть себя перед зеркалом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});