Блунквилль - Виолетта Буренок

Полчаса спустя Виктория уже с трудом могла разглядеть деревянные доски лавки, на которой она сидела. Она вспомнила темноту, окутавшую их в тот момент, когда они с Мэттом впервые попали в Блунквилль, и ей стало не по себе.

Однако не успела она подумать о том, насколько жутко будет сидеть тут в полном мраке целую ночь, как с правой стороны скамейки появился столик со стоящим на нём светильником. Виктория ухмыльнулась и склонилась к столику, чтобы повернуть фитиль и сделать свет поярче. Когда пламя осветило почти весь коридор, девушка вернулась на место, подняла ноги и устроилась на скамейке, положив голову на жёсткий подлокотник. Она чувствовала голод, но ужинать не захотела. Викторию одолевал сон, с которым она поначалу ещё пробовала бороться, но потом сдалась и снова прикрыла глаза. Стало прохладнее, но к тому времени, как кто-то заботливо накинул на неё тёплое шерстяное одеяло, девушка уже крепко спала и ничего не чувствовала.

Утром её разбудило дуновение свежего весеннего ветра. До того, как Виктория открыла глаза, ей казалось, что она лежит не на деревянной скамье в мрачном коридоре замка, а на лесной поляне, похожей на ту, что находилась в роще позади детского приюта в Эндхагре. У неё было такое безмятежное и лёгкое состояние, что не хотелось даже просыпаться и развеивать чудесный мираж угнетающей реальностью.

— Доброе утро!

Голос Керина всё-таки заставил её открыть глаза. Она тут же обратила внимание, что коридор после ночи изменился: стал шире, чище; напротив той скамейки, на которой спала девушка, появилась ещё одна, а между ними возник маленький элегантный столик. Виктория почему-то подумала, что для полной картины не хватает только морского пейзажа и пляжного зонтика над головой.

Керин сидел на другой лавке. Виктория долго смотрела на него и молчала.

— Почему ты спишь тут? — спросил Керин, не дождавшись от неё приветствия.

— Блунквилль никуда больше не хочет меня пускать! — обиженно пожаловалась девушка.

— Ты хочешь найти то, что тебе не следует искать. Ты хочешь узнать больше, чем должна, — заметил юноша.

— Я просто хочу понять, почему я здесь! — вспыхнула в ответ Виктория. — Я что, слишком многого требую?!

— Ты хочешь узнать, почему другие здесь, — поправил её Керин. — И соотнести их истории со своей. Но как я уже говорил тебе, у каждого своя история — и к тебе все они не имеют никакого отношения.

— Ты пообещал, что они расскажут мне свои истории, — напомнила ему Виктория, освобождаясь от одеяла. — Ты сам так сказал.

На столике плавно материализовались две чашки чая и блюдо с пирожными. Девушка сразу же набросилась на еду, Керин отнёсся к завтраку весьма равнодушно.

— Я не обещал! — возразил он, глядя, как Виктория жуёт пирожные. — Я сказал, что ты можешь попробовать.

— А Лола ска… — Виктория проглотила огромный кусок и запила его чаем. — …сказала, что я могу увидеть их. И что ты можешь сделать так, чтобы я их увидела.

Керин открыл рот, чтобы ответить, но Виктория заговорила снова, очень быстро и взволнованно, не позволяя ему вставить ни слова.

— Кстати, мы с Лолой говорили о тебе. Ну, я думаю, ты уже знаешь это — ты ведь всегда всё обо всех знаешь. Она сказала, что ты тут, чтобы помогать графу. А если граф здесь главный, значит, он точно знает, как и почему я сюда попала, а раз он знает — значит, должен был сказать и тебе. Получается, что ты врал мне с самого начала, Керин. Говорил, что ничего не знаешь, говорил, что… — она запихнула в рот кусочек последнего пирожного и, пережёвывая его, замахала руками, призывая Керина к молчанию, потому что как раз в этот момент он снова захотел что-то сказать. — Я ещё не договорила! Так вот… Хватит выставлять меня дурочкой! Если я сделала что-то плохое и должна была умереть через минуту в нормальном мире, а теперь, тут, всё это моё наказание, то — пожалуйста, наказывайте, только верните мне Мэтта. Я не хочу умирать, я согласна жить тут, сколько надо, только с братом. Я если я не совершила ничего такого, то зачем вы нас тогда тут держите? Освободите Мэтта и верните нас в наш мир!

— Это всё? — тихо спросил Керин, когда Виктория, наконец-то, замолчала.

И девушка тут же подумала, как нелепо звучали её угрозы и обвинения. Вертя в руках пустую чашку, она опустила глаза и кивнула.

— Во-первых, граф не всегда говорит мне всё, что знает сам… — когда Керин заговорил, серьёзность и грусть его голоса поразили Викторию, и она подняла голову, чтобы посмотреть юноше в лицо. — Он тоже не всемогущ, Виктория, он не Бог и не Дьявол, и есть вещи гораздо выше его, которые он сам не понимает. И я никогда… — в этот момент девушке показалось, что Керин захотел отвести взгляд, но Виктория смотрела на него очень внимательно и он не мог не ответить ей тем же. — Я никогда не врал тебе, никогда. Я не говорю тебе всю правду, потому что действительно есть кое-что, что ты не должна знать. И никто из живущих в твоём мире знать не должен. А ты ещё обязательно будешь там жить, я обещаю тебе! Ты обязательно туда вернёшься! — Керин отобрал, наконец, чашку, которая, не переставая, плясала в пальцах девушки, и взял её руки в свои. — Я не знаю, для чего ты тут, не знаю, как тебе вернуться назад, но я даю тебе слово, что я найду способ. Ты и твой брат выберетесь из Блунквилля и будете вспоминать проведённые здесь дни просто как плохой сон. Вот и всё. Ты мне веришь?

— Нет, не плохой… — прошептала Виктория.

— Что? — Керин так удивился, что нечаянно толкнул локтем стоящую на краю столика чашку. Она слетела вниз, но, не успев долететь до пола и разбиться, растворилась в воздухе.

— Я имела в виду, здесь, конечно, всё ужасно… И Мэтта я потеряла… Но если бы не ты… — почувствовав, что краснеет, Виктория отвернулась от Керина и с поддельным интересом принялась изучать стену слева от скамейки. — То есть, я хотела сказать, что даже если это наказание, то рядом с тобой… В общем… В том смысле, что вечная жизнь рядом с тобой могла бы показаться наградой…

Ей стало совсем неловко и захотелось тут же оказаться в другом месте, как можно дальше от Керина. Она снова заёрзала на лавке, повернувшись к юноше почти спиной. Лицо её горело, и она не знала, как теперь смотреть на него.

Керин очень долго молчал. Виктория старательно делала вид, что маленькая трещинка на стене прямо напротив её лица может задержать её интерес на целых пять минут.

— Одна девушка всю свою жизнь любила молодого человека, — когда Керин заговорил, Виктория склонила голову и прислушалась, но лица к нему не повернула. — Она любила его так сильно, что не хотела ни с кем им делиться. Она не хотела отпускать его, даже когда он ушёл к другой. Она никак не могла забыть его, и её чувства не могли стереть ни годы, ни расстояния. Она жила только для него, за него, из-за него и только им. А когда окончательно поняла, что они никогда уже не будут вместе, она его убила. А убив, поняла, что убила вместе с ним и себя. Но по-настоящему умереть она не успела. Она попала…