Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин

Сцена охоты знатного перса на кабана. Раскрашенный рельеф мраморного саркофага из разграбленного тумула в Чане (первая четверть IV в. до н. э.). Археологический музей Чанаккале (Северо-Западная Турция). Воспроизведено по: Sevinc Nurten; Körpe R., Tombul M., Rose Ch. B., Strahan D., Kiesewetter H., Wallrodt J. A New Painted Graeco-Persian Sarcophagus from Can // Studia Troica. Bd. 11. Mainz am Rhein, 2001. P. 390, fi g. 6.

Ксенофонт в «Киропедии» упоминает одновременный у всей армии завтрак и ужин в лагере[212]. Причем обозные слуги ели чуть ранее своих господ, затем прислуживая последним (Xen. Cyr., VIII, 1, 44). Тот же автор отмечает, что ранее у персов был обычай кушать лишь раз в день (Xen. Cyr., VIII, 8, 9). Во время дневных переходов пищу не принимали (Xen. Cyr., VIII, 8, 11). Ели ячменный или пшеничный хлеб, смоченный в воде, с приправами (кардамоном), после чего пили воду, а позднее несмешанное финиковое или виноградное вино[213]. К этому прибавлялось мясо домашних животных (коров, коз, овец и свиней), которых тут же забивали (Xen. Cyr., II, 2, 2; V, 2, 5; Aristoph. Acharn., 84–87; Polyaen., IV, 3, 32). Также разнообразили ассортимент еды охотничьи трофеи — персы во время похода охотились на дичь, причем знать, как привыкла, делала это верхом (Xen. Anab., I, 5, 1–3). Перед боем слуги подносили царю еду и питье (Xen. Cyr., VII, 1, 1).

Ксенофонт (Cyr., III, 3, 26–27) рассказывает, что обычно азиатский лагерь укреплялся кругом рвом. При угрозе нападения лагерь защищался не только рвом, но и палисадом (Diod., XI, 34, 3; Arr. Anab., III, 9, 1), или деревянными стенами (Hdt., VII, 191; IX, 65; Arr. Anab., III, 18, 8), иногда усиленными каменной кладкой (Hdt., IX, 97), или же рвом и повозками обоза, поставленными вагенбургом, для охраны которых выделялись определенные силы (Hdt., IX, 44; Diod., XIV, 22, 4). Охрана стана была в таких случаях необходимым элементом (Xen. Anab., II, 4, 10; Xen. Cyr., III, 3, 34; V, 1, 30; Hell. Oxyr., 14, 6); вероятно, вблизи лагеря были передовые посты (Xen. Hel., IV, 1, 24; Xen. Cyr., III, 3, 25; 28). Эти были небольшие (по 5–10 воинов) скрытые пикеты по периметру лагеря (Xen. Cyr., IV, 5, 5; VI, 3, 12). Если судить по описаниям Ксенофонта, то посты чаще выставляли на ночь (Xen. Сyr., III, 3, 28; 34; IV, 1, 7; 5, 3; V, 3, 51; VI, 3, 27; VII, 2, 1). Для освещения перед постами ночью зажигали многочисленные костры (Xen. Cyr., III, 3, 25; 33). При Платеях главный персидский лагерь был квадратным с длиной стороны в 10 стадий (ок. 1,8 км) (Plut. Arist., 11, 2); он был укреплен рвом и частоколом (Diod., XI, 30, 1; 31, 3; ср.: Hdt., IX, 15; 65; 70). Во время скифского похода Дария I на реке Оар, впадающей в Меотиду, царь приказал построить восемь укреплений на расстоянии друг от друга примерно по 60 стадий (ок. 11 км) (Hdt., IV, 124). Видимо, эта система укреплений должна была служить операционной базой для армии. Очевидно, охраной лагеря были и многочисленные собаки (Hdt., VII, 187; Front. Strat., I, 5, 25; Polyaen., VII, 11, 4), которые персидские воины вели с собой не только ради охоты, но и для охраны[214].

12. Преодоление водных препятствий. Водные препятствия не были непреодолимой помехой для прохода войск, хотя надо иметь в виду, что большинство воинов — жителей материковой части Азии — не умели плавать (Hdt., VIII, 89; 129). По возможности реки переходили вброд (Xen. Anab., I, 4, 17–18). А во время сухопутной экспедиции в первую очередь использовали сподручные средства. В Бехистунской надписи Дарий I заявляет, что в конце 522 г. до н. э. его войско форсировало Тигр с помощью мехов, — возможно, местных кожаных лодках (Hdt., I, 194)[215].

Через илистые топи переправлялись, сделав гать с помощью бревен (Heliod., IX, 11), а войско сатрапа Датама переправилось через илистую местность по настилу, поставленному на соединенные вместе повозки с прибитыми снизу полозьями, поверх кузовов которых были положены бревна (Polyaen., VII, 21, 3).

Если позволяло время, то через реки наводились мосты (Hdt., I, 205–206; VII, 114; Xen. Anab., II, 4, 13; Curt., III, 7, 1; IV, 9, 9). Ксенофонт упоминает, что войско Кира Младшего переправлялось через Меандр шириной ок. 60 м по понтонному мосту, установленному на семи судах (Xen. Anab., I, 2, 5; ср.: II, 4, 13; 24). Для скифского похода Дария I самосец Мандрокл построил мост через Боспор (Hdt., IV, 85; 87), а потом был наведен мост через Нижний Дунай (Hdt., IV, 89; 141). Наиболее знаменитым был понтонный мост через Геллеспонт, сделанный по приказу Ксеркса; длина этого сооружения, согласно описанию Геродота, составила 7 стадий (ок. 1,3 км) (Hdt., VII, 36; Aesch. Pers., 65–70)[216]. Для охраны такого наводного моста могли сооружать башни (Hdt., I, 205) — об эффективности данной меры свидетельствует и римская военная практика (ср.: Mauric. Strat., XII, 8, 21, 5; cp.: Anon. De reb. bel., 16, 5; Procop. Bel. Goth., IV, 35, 9).

13. Флот. Персы, будучи сухопутным народом, не рассматривали флот как свою главную военную силу (Hdt., I, 143)[217]. Дж. Коквелл подметил, что у Персидской империи не было ни постоянной военно-морской организации, ни ясной стратегии ведения войны на море, которую исследователь усматривал лишь в действиях греческих навархов на персидской службе: Конона в 390-х гг. до н. э. и Мемнона в 330-х гг. до н. э.; в целом же традиционная морская стратегия была аналогичной сухопутной, а флот использовался лишь как средство доставки войск и припасов (Hdt., VI, 95; Diod., XIV, 79, 7)[218].

В военных действиях флот стал использоваться персами со времени египетского похода Камбиза в 525 г. до н. э. (Hdt., II, 1; III, 1; 13; 19; 34; 44). Об организации флота в кампании можно сказать, что письменные приказы царя о подготовке кораблей поступали непосредственно в приморские города и контролирующим их сатрапам (Diod., XIV, 98, 3; ср.: Hdt., VII, 21). Количество же выставляемых общинами кораблей определял сам царь (Hdt., IV, 83; VI, 48; 95; VII, 1; Diod., XIV, 39, 2). Флот обычно состоял из меньшего количества кораблей, чаще нескольких сотен. О системе командования известно, что гигантским флотом Ксеркса, состоявшим из 1207 триер и 3000 судов[219], командовали четыре адмирала-перса; местные же предводители руководили своими контингентами, набираемыми с подвластной им территории (Aesch. Pers., 341; Hdt., VII, 89; 96–97; 184; Diod., XI, 3, 7)