Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

Четверо тех, кто хранит верность идеалам пророка. Мир меняется неустанно и с такой скоростью, что не поспеть. Ты видишь в Аристократии блеск и благодетель, а я вижу разруху и скверну. Мы превратились в тех людей прошлого, что уничтожили мир, оставили на нём неизлечимые шрамы. Тебе приходилось быть снаружи?

— В смысле за стенами? Нет.

— А мне да. И я больше не хочу выходить в мир, что породили наши несчастные предки. Демократия — это иллюзия равенства и свободы, ложь, в которую свято верили. Она привела общество к точке, когда общества быть не может. И сейчас эта скверна обмана заползла в ряды совета. И когда она даст свои плоды, мы снова станем глупцами, что надеются на красивые сказки, а не на себя. Ты меня понимаешь?

Он кивнул.

— Молодец. Тебе предстоит много трудиться, чтобы не дать этому случиться. Общество нуждается в таких, как ты, — он погладил его по голове. — О, вот мы и доехали.

Они проехали арку и заехали в сад. Ровным рядом росли декоративные кусты, а в летнюю пору земля здесь была усеяна газоном и цветами. Сейчас же участок был покрыт легким снежным пушком. В воздухе висел приятный аромат, он заполнял салон Атмоса, щекоча нос Гриши. По вымощенной дороге они проехали к особняку. Трёхэтажное каменное здание украшало всё поместье. Его стены были покрыты деревянными панелями, создавая уют, а широкие окна испаряли ауру замкнутости, которая витала во всём районе.

Рабочий район отличался простором и размеренностью, Центральный плотностью и движением, а Аристократия казалась строгой клеткой из-за своего маленького размера.

Гриша вышел из транспорта и вдохнул свежего воздуха. Войдя внутрь, дом выглядел огромным. Большая парадная, коридоры, даже лестница.

— Не люблю чувствовать стеснения, — оправдался Кол Галланд.

Их встретила его жена — Ракшаса. Женщина со смуглой кожей и покрашенными в блонд волосами.

— Вы наконец вернулись, — радостно заговорила она.

— Да, — ответил Симон, позволяя камердинеру снять с себя фрак. — Надеюсь, обед готов?

— Я распорядилась, дорогой, — подхватила Ракшаса с улыбкой.

— Отлично! В таком случае давайте отобедаем. Заодно познакомитесь.

Они прошли в столовую, которая поразила мальчика своими размерами и блюдами. Во главе стола сел Симон, а рядом Ракшаса.

— Ну что же. Минуточку внимания, — постучал вилкой по бокалу. — Давайте знакомиться. Это новый член нашей семьи Григорий Дангель. Пока ещё Дангель, — уточнил он, улыбаясь, — но надеюсь, как только он покажет себя во всей красе, мы сможем посвятить его в Кол Галланды. Гриша, познакомься это моя милая супруга Ракшаса, — сказал, поцеловав её в руку. — С Натали вы уже знакомы, она моя старшая дочь, — она помахала ему ручкой. — А эти двое, — указал на двойняшек, — Константин и Мария. Они твои ровесники.

— Приятно встретиться, — произнес Костя.

— Рада знакомству, — с лёту добавила Мария.

— Я тоже очень рад встречи, — ответил Гриша. — Надеюсь, вы сможете принять меня в свою семью.

— Ох, какой вежливый мальчик! — воскликнула Ракшаса. — Конечно же, ты станешь частью семьи!

За столом они разговорились. Костя и Мария с интересом расспрашивали его о жизни в Рабочем районе и приюте. Казалось, они сразу сдружились, Костя рассказал про свою коллекцию и пригласил Гришу позже заглянуть к нему. Мария пообещала провести экскурсию по дому и показать библиотеку. Семью Кол Галланд называли «золотыми аристократами» из-за цвета их волос. Каждый член семьи был блондином. Дети Симона унаследовали его необыкновенно красивый оттенок волос и глаз. Манящие янтарные глаза окружали Гришу.

— У тебя красивые глаза, — сказала Натали. — Темно-синие, словно дно океана. По-моему, это мило.

Гриша засмущался.

— Пойдем. Я покажу твою комнату. Можно ведь, папа?

— Конечно, Нат. Его вещи должны были уже занести.

Они поднялись в северное крыло особняка на втором этаже. Его комната, как и ожидалось была большой, два окна выходили в сад с прудом. Из них открывался вид на домик для слуг и ещё несколько хозяйственных построек.

— Чего застыл? Не нравится?

— Вовсе нет! Просто у меня раньше никогда не было… своей комнаты.

— Вот оно как. Ладно, обживайся, я вечером ещё заскочу.

По середине комнаты стояла двуспальная кровать, застеленная шелковыми простыней. Слева от входа находился туалет и ванная. Гриша улегся на постель и не мог поверить, что это с ним происходит. Всё было таким непривычным, мир слишком быстро переменился для него. Трепет в сердце не уходил, ведь душой он всё же не был готов к новой семье. Разложив фотографии с приюта, на него резко напала ностальгия. Фото, где по порядку шли Лотти, Нейт и он сам, пробила на чувства. Ему захотелось повидаться со всеми, увидеть снова улыбку Лотти и задиристый взгляд Нейта.

«Как он там?.. Ни весточки не прислал, гаденыш»

В дверь постучались.

— Войдите.

— Вижу привыкаешь потихоньку, — произнёс Симон. — Как тебя обед и комната?

— Всё просто чудесно! Благодарю Вас!

— Рад это слышать. Я думаю, что тебе нужно пару дней отдохнуть, наладить контакты, а уже потом пойдешь в школу.

— В школу? — удивленно спросил мальчик.

— Тебе всего тринадцать, естественно, что ты должен ходить в школу. Я намерен пристроить тебя в элитное учебное заведение в Аристократии — Школу имени Фауста Гильмеша.

— Это ведь отец Николая Флок Гильмеша, — задумавшись, проговорил Гриша. — Вы, должно быть, близко знакомы с ним.

— Конечно. И уже очень много лет. Мой отец был достаточно дружен с ним, а его жена частым гостем в моем доме. А почему спрашиваешь?

— Просто…просто он недавно усыновил моего друга. И я подумал, что, возможно, Вы могли бы организовать встречу с ним. Если это Вас не затруднит, конечно…

— Гильмеш усыновил кого-то из вашего приюта? — удивился Симон. — Интересно. Я попробую что-нибудь сделать.

— Спасибо.

«Что задумал этот старик? — подумал Симон. — Гильмешу сроду не были важны люди. Неужели Роза вырастила кого-то занимательней, чем этот мальчик?».

Вплоть до вечера Гриша разбирал вещи, а как закончил, решил прогуляться по особняку. Хоть в нём и было много слуг, но он всё равно как будто пустовал. Днём каждый уголочек тут пропитан светом, при лунном же свете бесконечные коридоры отдавали тоской. Желтый свет ламп лишь добавлял гнетущего напряжения, да и закоулки казались мрачнее. Тени в это время суток удлинялись, они словно пытались дотянуться до мальчишки, схватить и унести с собой в мир без света.

— Привет, — внезапно окликнул Костя. — Чего один бродишь?

Пухлый мальчик вдруг оказался за его спиной, растянув на лоснящемся лице улыбку.

— Здравствуй. Я хотел погулять. Никогда раньше не был…

— Понятно, — не дав закончить, ответил он. — Пошли коллекцию покажу, обещал ведь.

— А-а? То есть… да, с удовольствием.

Его комната находилась