Записки с того света - Александр Тимофеев

Я попал в дружелюбную камеру.

Меня встретили хорошо. Доброжелательно.

Тот негр, который с улыбкой смотрел на меня, оказался классным парнем и впоследствии моим лучшим другом.

Его звали Аклика. Он был очень расслабленный.

Мы часто представляем, что впереди нас ждет что-то страшное.

Что нас обманут, у нас украдут. Перечисление негативных событий, которые могут произойти с нами, можно продолжать до бесконечности.

Но 99 процентов из этого не происходит, а мы продолжаем беспокоиться.

Антиподом беспокойства был Аклика.

Он постоянно говорил мне: «Don’t worry, trankvilla», «Be happy, AleksanDra!»

Именно так Аклика произносил мое имя. Ужасно коверкая, но старательно выговаривая, получалось нечто похожее на АлексанДра с ударением на последнем слоге.

Даже сейчас, когда я вспомнил о нем, я сразу мгновенно расслабился. Расслабляются мышцы лица, и волна, теплая волна, проходит по всему телу.

Аклика всегда поддерживал меня на протяжении всего моего срока пребывания в тюрьме «Итаи». Его забота была порой забавной…

Так, в «Итаи» по примеру лидера нашей камеры – авторитетного нигерийца Агрики, я начал бегать, и вот во время пробежки ко мне подбегает один с самокруткой дымящейся марихуаны и спрашивает: «Ты русо Александро?» Я кивнул, и он протянул мне эту сигарету со словами: «Аклика просил передать». Делать нечего, пришлось докуривать. Такая забота была трогательной. Помню, комичность ситуации сильно развеселила меня – бег и трава!

В другой раз он достал свой альбом, там были картинки обнаженных, в бикини или вообще голых женщин. Это были вырванные страницы и вырезки из самых разных изданий (обычных, спортивных, рекламных, эротических и порнографических). Эти странички были уже потерты временем, на разных языках, где-то порваны, у некоторых «моделей» не хватало каких-то частей тела, например головы или половины попы… Вся камера оживилась, посыпались комментарии, шуточки. Аклика с улыбкой им что-то отвечал. Он с пониманием и еще большей улыбкой протянул этот альбом мне и сказал, что раз в неделю, когда я захочу, он будет мне его давать, и, пожалуйста, в душ… показал мне рукой в направлении санузла нашей камеры. Я был немного смущен такой откровенностью, но Аклика был беззастенчив и даже настаивал: «А как же, раз в неделю это просто необходимо…» Он говорил про это без комплексов, как про обыкновенную медицинскую процедуру.

Кстати, потом я узнал, что такие альбомы есть у всех. Просто остальные старались про это не распространяться. Аклика же не видел в этом ничего исключительного…

Как оказалось, ему было тридцать семь лет, а выглядел лет на тридцать, не больше.

Таков был Аклика.

Режим дня в «Итаи». Ритуалы

Я спал на полу возле решетки (двери), рядом с тем жестким колумбийцем, с которым мы повздорили в камере карантина. По иронии судьбы мы вдвоем попали в одну камеру.

На полу мне было уже комфортно. На нем разместилось только три человека: венесуэлец (старожил камеры) – возле санузла поперек камеры, и мы с колумбийцем (новички) – возле двери вдоль камеры. Места в глубине камеры, следовательно, возле санузла – это «блатные» места в бразильских тюрьмах, так как они расположены вдали от решетки, выходящей на улицу, где по ночам дует пронзительный ветер и ты чувствуешь себя как бродяга, спящий на улице. А в глубине камеры есть хоть какая-то иллюзия дома.

Вставали мы затемно. Где-то часов в пять утра.

Вначале нас пересчитывали. Надо было поднять руку или иным образом обозначить свое присутствие, чтобы тебя увидели.

Потом мы лежали еще минут пятнадцать, приходили в себя, затем кто-нибудь поднимался с кровати – это было сигналом, что нам, лежавшим на полу, надо вставать.

По заведенной Агрикой традиции перед

завтраком надо было принять ледяной душ. Душ в течение дня также приветствовался. Это правильно.

Это объяснялось просто – запахи раздражают.

Единственный момент: в пять утра в холодном помещении принимать душ на холодном полу было ой как…

Но не принявший душ к завтраку не допускался.

Да, и выбиваться из коллектива и показывать свою слабость в тюрьме не по правилам.

Первым с криком и ругательствами искупался брутальный колумбиец. Он без подготовки и сантиментов сразу включил воду и ощутил всю силу ледяной воды. Вышел радостный, в приподнятом настроении, как у православных после купели.

Его одобрительно встретили сокамерники.

После этого мне уж деваться было некуда.

Я зашел, включил несильно воду, начал собираться с духом. По чуть-чуть подставлял свое тело под ледяной душ. Но никак не решался… В какой-то момент просунулась рука Агрики, и он включил душ на полную…

Спасибо ему.

Это было как тройной экспрессо одним глотком.

Бодрил этот душ невероятно.

Утром до завтрака сменой дневальных, назначаемых на неделю, камера в течение часа тщательно убиралась, полы мылись с мылом. Уборка всегда шла по установленному алгоритму.

Существовала четкая последовательность действий. Мы с колумбийцем должны были наблюдать и запоминать.

Порядок в бразильских тюрьмах поддерживается идеально. Скрупулезно.

Скромный завтрак и двухчасовая прогулка.

Обед.

Двух- или трехчасовая прогулка и ужин в районе четырех-пяти часов.

Все. Обратно в камеру.

В семь-восемь начиналась подготовка ко сну.

В девять-десять вечера все уже мирно лежали, лампочка была выключена, тихо работал небольшой телевизор.

Не позже половины одиннадцатого телевизор выключали и мы спокойно засыпали.

Атмосфера была спокойная.

По сравнению с «Пинейросом», с его «ночной жизнью», это был режим как «у бабушки на даче».

Соседи по камере в «Итаи»

Аклика: «Тебе надо научиться улыбаться!»

Он был подобен ребенку. Его поступки и жесты были прямолинейны. Он видел мир в каких-то ярких красках и был практически всем доволен.

Он отличался от всех.

Контактен, но в то же самое время держался особняком. Со всеми был в хороших отношениях, ему доверяла охрана тюрьмы, но он всегда находился в каком-то своем внутреннем мире. Помогала ему в этом немного и марихуана, но главным все же был склад его характера, его души – такого доброго и озорного улыбчивого ребенка.

Как-то я спросил его: «Аклика, почему я?»

Почему ты был инициатором, чтобы меня отправили в вашу камеру? Почему ты столько внимания уделяешь мне?

Он сказал: «Я хочу, чтобы ты улыбался. Подари улыбку миру – и он улыбнется тебе.

Ты мало улыбаешься. Когда я увидел тебя в первый раз, ты был такой грустный.

Тебе надо научиться улыбаться, АлексанДра!»

Агрика

Лидером камеры и одним из лидеров всего нашего райе – района (тюрьма «Итаи» делилась на четыре автономных тюремных отсека – райе – был Агрика. Его фигура достойна особого внимания. Самый неоднозначный персонаж из увиденных мною в тюрьме.

Это был мощный, спортивный, накачанный, но не перекачанный негр высокого роста (где-то 190–195 см), с бритой головой.

Он держался очень высокомерно, и в то же время был прост в общении. Это вообще, наверное, всегда показатель людей с действительно высоким социальным статусом.

Его одежда была вроде бы такая же, как у других, но не такая.

Вроде бы такая же белая футболка, но у него она была