Путешествия Доктора Дулитла - Хью Лофтинг

Наконец аккуратно оборудованный новым почтовым ящиком, г-н Джабизри сполз с пальца Доктора на землю и осмотрелся по сторонам. Он размял конечности, почесал нос передними ногами и затем лениво двинулся в западном направлении.

Мы ожидали, что он будет подниматься в гору, однако он, наоборот, обходил ее. Вы знаете, сколько времени нужно жуку, чтобы обойти гору? Что ж, могу заверить вас, что ему нужно для этого невероятно много времени. Час проходил за часом, и мы все надеялись, что он поднимется в воздух и пролетит остаток пути, а следовать за ним достанется Полинезии. Но он даже ни разу не выпустил крылья. Я раньше не знал, как трудно человеку сохранять один и тот же темп ходьбы с жуком. Это было самое утомительное дело, которым я когда-либо занимался. И пока мы тянулись за Джабизри, не спуская с него ястребиных взоров, чтобы он не исчез под листом или каким-нибудь другим предметом, мы все пришли в такое недовольство и раздражение, что готовы были вцепиться друг в друга. А когда он останавливался, чтобы посмотреть по сторонам или снова почесать нос, я слышал, как Полинезия за моей спиной изрыгала самые жуткие моряцкие ругательства, которые только можно себе представить.

Жук заставил нас обойти вслед за ним всю гору и в конце концов привел на то самое место, с которого мы начали свой путь, и там остановился как вкопанный.

— Ну, — спросил Бампо Полинезию, — что ты теперь думаешь о сообразительности этого жука? Ты же видишь, что у него не хватает ума идти домой.

— Помолчи, ты, готтентот! — отрезала Полинезия. — Если бы тебя целый день продержали в коробке, разве тебе не хотелось бы размять ноги? Может быть, его дом здесь, рядом, и именно поэтому он вернулся сюда.

— Но почему же тогда он сначала обошел всю гору? — спросил я.

Тут мы втроем яростно заспорили. Спор был в самом разгаре, когда Доктор внезапно позвал нас.

— Смотрите, смотрите!

Мы обернулись и увидели, что он показывает на Джабизри, который теперь двигался вверх по склону горы гораздо более быстрой и деловой походкой.

— Так, — сказал, устало опускаясь на землю, Бампо, — если он собирается перевалить через гору и вернуться обратно, чтобы еще немного размяться, я подожду его здесь. Чи-Чи и Полинезия могут следовать за ним.

Действительно, чтобы подняться по склону, который сейчас преодолевал жук, нужно было быть обезьяной или птицей. Это была абсолютно гладкая плоская поверхность, отвесная, как стена.

Прошло еще немного времени. Джабизри находился теперь не более чем в десяти футах над нашими головами, и тут вдруг мы все разом вскрикнули. Потому что, пока мы наблюдали за ним, он растворился в скале, как дождевая капля растворяется в песке.

— Он пропал! — воскликнула Полинезия. — Там, наверху, должно быть отверстие. — В мгновение ока она вспорхнула на скалу, цепляясь за ее поверхность когтями.

— Да, — закричала она нам. — Наконец-то мы его выследили. Его ход здесь, за кустом лишайника, он достаточно большой, чтобы просунуть два пальца.

— Ах, — воскликнул Доктор, — этот огромный кусок скалы, наверное, оторвался от вершины и закрыл отверстие в пещере, как заслонкой. Бедняжки! Как же им там пришлось ужасно! Ах, если бы у нас сейчас были кирки и лопаты!

— От кирок и лопат будет мало толку, — сказала Полинезия. — Посмотрите на размер скалы: сто футов в высоту и столько же в ширину. Вам понадобится целая армия и не меньше недели, чтобы хотя бы сдвинуть ее с места.

— Интересно, какая у нее толщина, — сказал Доктор. Он поднял большой камень и со всей силой обрушил его на поверхность скалы. Послышался гулкий, глухой звук, напоминающий звук гигантского барабана. Мы все стояли тихо, прислушиваясь к эху, замиравшему вдали.

И тут холодная дрожь пробежала по моей спине. Из глубины горы донеслись три ответных удара: бум!.. бум!.. бум!

Остолбенев, мы смотрели друг на друга, как будто с нами говорила сама земля. Последовавшее за этим непродолжительное и торжественное молчание было нарушено Доктором.

— Благодарение Богу, — сказал он тихим, благоговейным голосом, — по крайней мере, некоторые из них живы!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА I

ВЕЛИКОЕ МГНОВЕНИЕ

Следующая часть нашей головоломки была самой трудной: как откатить в сторону, свалить или расколоть эту гигантскую скалу. Нам, завороженно вглядывавшимся в громаду, нависавшую сверху, эта задача представлялась безнадежным, непосильным делом.

Однако признаки жизни, доносившиеся до нас из глубины горы, придали нам сил. Спустя мгновение мы уже бегали в поисках какого-нибудь отверстия или щели, которые можно было бы расширить. Чи-Чи взобралась на отвесную стену скалы и исследовала ее верхнюю часть в том месте, где она примыкала к склону горы. Я выкорчевал кусты и оборвал ползучие растения, за которыми могли скрываться просевшие места. Доктор собрал еще листьев и подготовил новые письма-рисунки с тем, чтобы Джабизри взял их с собой, если он снова объявится. Полинезия же принесла пригоршню орехов и по одному протолкнула их в ход, проделанный жуком, чтобы пленники, сидящие внутри, могли их съесть.

— Орехи так питательны, — сказала она.

Однако открытие, которое в конечном итоге привело нас к успеху, было сделано Джипом, который скреб когтями подножие скалы, как добрый крысолов.

— Доктор! — воскликнул он, подбегая к Джону Дулитлу. Весь нос его был заляпан черной грязью. — Эта скала держится всего лишь на мягкой подушке из земли. Вы даже не представляете, как там легко копать. Я думаю, что пещера, которая находится за скалой, слишком высока, чтобы индейцы могли дотянуться до этой подушки руками, иначе они бы уже давно прорыли ход. Если бы нам удалось сделать подкоп под этот слой земли, скала бы немного осела. Тогда индейцы, возможно, смогли бы перелезть через нее.

Доктор поспешил обследовать место, где рыл землю Джип.

— Да, действительно, — сказал он, — если мы сумеем откопать землю из-под переднего края скалы, она выпрямится, и мы сможем сделать так, чтобы она упала в том направлении, в каком нам нужно. Стоит попытаться. Скорее за дело.

У нас не было никаких инструментов, кроме палок и кусков камня, собранных вокруг. Странное, должно быть, мы являли собой зрелище, сидя на корточках, скребя и царапая землю у подножия горы, как шесть выстроившихся в линейку барсуков.

Примерно через час, в течение которого, несмотря на холод, с наших лбов во все стороны летели брызги пота, Доктор сказал:

— Будьте готовы отскочить, как только эта скала начнет двигаться. Если под ней кто-то окажется, его раздавит в лепешку.

Прошло еще немного времени, и мы услышали резкий, скрежещущий звук.

— Осторожно! — закричал Джон Дулитл. — Она падает! Разбегайтесь!

Спасаясь, мы побежали в разные стороны. Огромная скала мягко соскользнула примерно на фут вниз, в углубление, проделанное нами. На мгновение я испытал разочарование, потому что, казалось, все было так же безнадежно, как и прежде, — над ней не было видно ни малейшего признака входа в пещеру. Однако, подняв глаза вверх, я увидел, что верхушка скалы медленно отходит от склона горы. Мы расшатали ее снизу. Когда она подалась вперед еще больше, за ней послышались звуки человеческих голосов, радостные возгласы на каком-то странном языке. Все быстрее и быстрее верхушка скалы клонилась вперед и вниз. Затем с оглушительным грохотом, потрясшим весь горный массив под нашими ногами, она упала на землю и раскололась пополам.

Как описать первую встречу двух величайших из всех когда-либо живших на Земле натуралистов — Длинной Стрелы, сына Золотой Стрелы и Джона Дулитла, доктора медицины из Падлби-на-болоте? Эта сцена и сейчас стоит перед моими глазами отчетливо и ясно, я вижу ее во всех деталях, хотя с тех пор прошло много лет. Но где взять слова, чтобы рассказать об этом великом событии?

Зная, как много для Доктора значила эта встреча, я изнывал от нетерпения и любопытства, пока гигантская скала падала к нашим ногам, а мы смотрели во все глаза, пытаясь разглядеть, что скрывается за нею.

Перед нами открылось черное, мрачное отверстие тоннеля высотой в полных двадцать футов. В центре отверстия стоял огромный краснокожий индеец, семи футов роста, красивый, мускулистый, стройный и нагой — если не считать украшенного бусами куска ткани, обернутого вокруг его бедер, и орлиного пера в волосах. Он держал одну руку у лица, прикрывая глаза от слепящего солнечного света, которого он не видел уже много дней.

— Это он! — услышал я шепот Доктора подле себя. — Я узнаю его по огромному росту и шраму на подбородке.

Переступив через осыпавшийся камень, он медленно пошел вперед, протягивая руку к краснокожему человеку.

Наконец индеец отвел руку от глаз. Я увидел в них особенный пронзительный блеск — они были похожи на орлиные, только добрее и мягче. Он медленно поднял правую руку, оставаясь спокойным и неподвижным, как статуя, и взял руку Доктора. Это было великое мгновение. Полинезия кивнула мне с многозначительным видом. А Бампо сентиментально вздохнул.