Месть ликвидатора - Александр Сергеевич Арсентьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно, на суровой физиономии убийцы промелькнула улыбка. В тот же момент, пол под ногами Седого, казалось, качнулся, а комната провернулась перед глазами на триста шестьдесят градусов. Дезориентированный, Решетов покачнулся. В тот же момент один из кинжалов палари глубоко порезал его плечо. Но, закаленный во множестве боев, проведенных на арене, Седой вообще не обратил на рану внимания. Вместо того, чтобы отпрянуть, он шагнул навстречу, перехватил руку с клинком и сломал ее об колено. В следующее мгновение он был уже за спиной противника. Железной хваткой ухватив его за запястье, он необычайно легко преодолел сопротивление палари и перерезал ему горло его же собственным кинжалом. Издавая омерзительные хрипы, перемежавшиеся клокотанием в проколотой глотке, противник пал, заливая кровью пол …
Решетов коротко перевел дух и переместился к стене, прислонившись к ней спиной. Оставшийся палари, не таясь, вышел из коридора, отшвырнул ногой стул и застыл в нескольких метрах, скрестив клинки на уровне коленей. Это был молодой широкоплечий воин. Его широкая грудная клетка мерно вздымалась, в глазах — ни тени сомнения или замешательства, даже — несмотря на тела лежавших на полу собратьев по вере. Он пристально смотрел на Седого …
— В гляделки будем играть? — с вызовом спросил Сергей.
Ответом ему была тень улыбки, мелькнувшей в глазах и уголках рта молодого палари. И, совершенно неожиданно для Решетова … он внезапно исчез! Не переместился в пространстве, а попросту исчез. При этом Седой испытал чудовищный по силе приступ резкой головной боли, который тут же прошел. Решетов затравленно осмотрелся … В тот же момент, не пойми откуда взявшийся клинок со свистом рассек воздух и обрушился на голову Сергея. Лишь чудом успев среагировать, он успел-таки уклониться — лезвие вскользь зацепило кожу на виске. Летевший вдогонку второй кинжал разрезал куртку, рубаху и легко прошелся по ребрам. Его ужасающий противник, взмахнув своими короткими клинками, вновь стоял перед ним и улыбался. Седой не мог поверить собственным глазам. Он вжался в стену и, тяжело дыша, обхватил рукоять меча обеими руками.
Поигрывая кинжалами, палари вновь пристально взглянул на противника. Вновь волна боли, захлестнувшая сознание. И вновь убийца исчез из поля зрения! Интуитивно Седой выждал пару секунд и резко перекатился назад — благо, место для маневра было. Уже откинувшись назад, он успел заметить, как на том месте, где он только что стоял, вновь сверкнула сталь, а палари материализовался из воздуха. Вот так вот, да?!
Сергей лихорадочно сопоставлял события. Взгляд …Улыбка. Подобный удару тарана, ментальный выпад, за которым следовала несусветная боль. Потом противник исчезал …
«Так ты, сука, меня гипнозом пробиваешь?!» Седому заметно полегчало, когда он понял, что палари — вовсе не сверхъестественное существо. Убийца всего-навсего воздействовал на его сознание, заставляя поверить в то, что он исчез! «Ладно, сыграем в твою игру!»
Блокируя мысли и отрешаясь от происходящего, Сергей готовил себя к ментальной атаке. Полностью отключив мыслительные процессы, он предоставил телу действовать самому. В тот же момент как будто что-то чужеродное коснулось его мозга …
Решетов довольно удачно изобразил дезориентацию — он широко открыл глаза и непонимающе осмотрелся. Довольный эффектом, палари расслабленно обошел его справа и нанес удар.
Чуть сдвинувшись в сторону, Седой легко ушел от смертельного удара и вразрез таранным ударом кулака в подбородок отправил убийцу в нокаут …
Решетов перевел дух, добыл из шкафа в прихожей моток тонкой веревки и сноровисто опутал ей руки и ноги потерявшего сознание монаха. Потом он снял со стены ножны и вернул в них меч. Взял дорожную сумку, быстро закинул туда вещи, необходимые в дороге. Подумав, добавил бутыль с водой, запас еды на пару дней и смену белья. Кто знает, возможно, домой он уже не вернется …
Сергей закинул за спину арбалет и колчан с болтами. После этого он ухватил палари за ноги и потащил его к выходу на задний двор, миновав который, он оказался рядом с небольшим подсобным помещением. Он по земному именовал эту приземистую постройку «сарайкой». Буйно разросшиеся вокруг нее деревья делали ее незаметной даже со стороны самого дома.
Здесь Решетов хранил садовый инвентарь, кое-какие инструменты «на всякий случай» и прочую ерунду. Но посещал «сарайку» в основном Орасо, ухаживавший, кроме всего прочего, за домом и участком. Седой втащил бесчувственное тело в домик, тщательно запер за собой дверь и занавесил маленькие окошки. Теперь он мог не опасаться незваных гостей — в случае, если к нему наведаются стражники Тавра или кому-то из палари захочется заглянуть «на огонек», на какое-то время крепкая дверь их задержит. На случай же отступления в домике была потайная дверь, ведущая на соседнюю улицу.
Решетов взгромоздил палари на стол, некогда служивший ему и привратнику аналогом верстака. Он тщательно привязал пленника к столешне, нашел в углу грязную тряпку и, скомкав ее, затолкал монаху в рот. После этого он закрепил импровизированный кляп полоской ткани, повязав ее вокруг головы. Клиент готов!
Сергей уселся на табурет и, хмуро взглянув на палари, стал ждать. То, что ему предстояло сделать, отнюдь не грело душу. Седому всегда больше нравился честный открытый бой, а не вот это вот …
Спустя некоторое время пленник зашевелился. Веки палари дрогнули и, наконец, он открыл глаза. Дезориентация в них сменилась настороженностью. Монах резко дернулся и, осознав, что он жестко зафиксирован, затих. Его черные глаза с ненавистью и презрением осмотрели противника.
«По всей видимости, разговор по душам не получится …», — обреченно подумал Сергей. Неприятное и какое-то гадливое чувство «царапнуло» душу. Он поднялся с табурета и медленно обошел стол. Сочащийся ненавистью взгляд воинствующего монаха неотрывно следовал за ним. Наконец, Седой решился.
— Нам с тобой предстоит довольно-таки неприятная процедура, — задумчиво взглянул он на палари. — И лишь от тебя зависит — насколько неприятна она будет для тебя …
Сергей сделал многозначительную паузу, давая монаху оценить потенциальную угрозу. Никаких эмоций — ни одна мышца не дернулась на бесстрастном лице. Лишь взгляд черных глаз затвердел еще больше.
— Мне нужна информация, — тихо продолжил Седой. — И, так или иначе, но я ее из тебя достану. Не
