Огонь в его глазах (СИ) - Лина Люче

Он этого не видел, специально не пошел на бал, чтобы не видеть, ушел из миров. И надо же было именно этому фото попасться ему на глаза среди сотен других, когда он открыл новости в первый же день после возвращения. Сияющая, счастливая Дестина и Ксеар. Кого из них ему будет сложнее опрашивать, он не знал. Может, лучше обоих вместе? Дело прежде всего. Никто не может быть вне подозрений. Дело прежде…

Лей внезапно резко сел и открыл глаза. Вторая пословица, любимая шефом – никто не может быть вне подозрений. Никто. Тогда и повелители не исключаются. Они вне подозрений в преступлении, и не из-за пиетета. Просто они те люди, кто совершенно точно не заинтересован ни в каких катаклизмах. Они – основа этого мира, на которых все держится. Зачем им разрушать свое же творение?

Но есть еще одно неизвестное – источник. И здесь ничего исключать нельзя. Конечно, Ксеара сложно заподозрить в том, что он станет по секрету передавать информацию журналистам, но другие повелители, теоретически, могли это сделать, руководствуясь какими-то своими соображениями. Только вот они не все знали. Никто не знал про пожары, кроме Ксеара. Что-то крутилось в его голове, совсем рядом, что-то очень человеческое и понятное… счастливая, сияющая пара. Близки, как один человек.

Пару часов спустя Лей уже сидел напротив жены Ксеара в одной из переговорных Службы безопасности, разложив на столе распечатки ее контактов за последние недели:

- Возможно, так тебе будет понятнее, почему я жду пояснений? – спросил он у Дестины, держась максимально сухо и официально, но без лишнего холода. Ни к чему ей знать, что он все еще порой видит перед собой ее лицо, когда закрывает глаза от усталости. Словно оно было навсегда высечено на обратной стороне его век.

Повелительница снега и жена Ксеара держалась как настоящая Снежная королева. По ее лицу невозможно было прочитать, насколько она обеспокоена его находкой. А она была обеспокоена, в этом Лей не сомневался: ведь если любимый муж узнает, его не порадует ее двойная игра.

В распечатке контактов Дестины красным маркером он выделил каждый звонок, каждое текстовое сообщение на адрес Каля Ягиля. Их набралось впечатляющее количество. Если бы Лей ничего не знал о ее муже, он бы предположил, что с Ягилем у нее роман. Но это было просто невозможно, поэтому оставалось предположить частые деловые контакты. А какие деловые связи могли объединять политического корреспондента и сотрудницу министерства экономики? То ли дело, если речь шла о жене правителя. У последней, очевидно, для журналистов было больше интересной информации.

- Что тебе нужно, Лей? Собираешься меня шантажировать? – нейтральным тоном поинтересовалась Дестина, защищаясь и угрожая в одной фразе. Шантажировать жену Ксеара Лей не собирался, даже получив пропуск в другой мир. Он подвинул стул, сев ближе к Дестине, чем позволял деловой этикет.

- Нет, Дес, я не собираюсь тебя шантажировать, - спокойно сообщил он, глядя ей в глаза: Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне все, что рассказывала Ягилю. И почему ты решила стать его источником.

Дестина прерывисто вздохнула, посмотрев в сторону. Лей знал, что выхода у нее нет: если не расскажет ему, будет вынуждена рассказывать Яльсикару и мужу.

- Я расскажу, только если ты пообещаешь, что не скажешь обо мне никому, - сухо ответила она наконец.

- Я обещаю, - легко заверил ее Лей.

Дестина закусила губу, и этот жест оказался таким провокационно-чувственным, что он невольно впился в ее взглядом, чувствуя, как мысли улетучиваются из головы, и даже дыхание сбивается. На языке вертелись ругательства – черт бы ее подрал!

Внезапно девушка, изучавшая подол платья, подняла глаза и поймала на его лице выражение смятения. И ее лицо мгновенно тоже изменилось: на нем отчетливо проступило чувство вины и – о боже – жалости!

- Лей…

Единственное, чего ему хотелось сейчас – сбежать куда-нибудь… в спортзал, например, чтобы долго бить кулаками в боксерскую грушу или даже в стену. Но вместо этого он громадным усилием воли взял себя в руки и сделал лицо абсолютно непроницаемым:

- Что? – спросил он, одаривая ее максимально равнодушным взглядом. «Не вздумай извиняться. Не вздумай - черт бы тебя подрал - извиняться».

- Ничего, - она вновь опустила глаза и вновь прикусила губу. Его захлестнул гнев.

- Рассказывай про Каля, - выпалил он. – Я надеюсь, хотя бы с ним у тебя чисто дружеские отношения?

- Не смей, - резко бросила она. На этот раз в ее глазах отразился чистая злость - даже щеки покраснели, и Лей улыбнулся: задело. Проняло.

- А то что? – издевательски спросил он, не в силах остановиться.

Ее кулаки сжались, Дестина раздула ноздри:

- Ты ведешь себя как подонок.

- О-о да-а. А ты, конечно, как пресвятая дева Мария, - хохотнул Лей таким неприятным смехом, что самому стало не по себе. Но его уже несло, и он продолжил: Особенно когда спишь с двумя мужчинами, а потом рассчитываешь одного из них прямо накануне помолвки с другим.

От звонкой пощечины заложило ухо – он не стал перехватывать ее руку, хотя видел движение. Эту оплеуху он заслужил, и она даже просветлила что-то в голове. Глубоко вздохнув, словно очнувшись, Лей увидел в ее глазах слезы и почувствовал мгновенное раскаяние – он сам не ангел, какого же черта реагирует на любовную неудачу с такой мстительностью?

Исполненный презрения к себе, он пересек свой кабинет, налил воды из кулера у входа, выпил и неожиданно для себя выпалил:

- Прости. Я не должен был такого говорить.

- Ты тоже прости меня, - немного подумав, ответила она. – Я, правда, не хотела обижать тебя. Я…

- Достаточно, - предупреждающе выпалил Лей. – Давай к делу, наконец.

Шестой мир, Миры Ксеара. Яльсикар.

В шестом мире они были одни. Сюда действительно редко заходили гости. Яльсикар и Аквинсар стояли на берегу туманной реки, глядя в никуда, словно пытаясь что-то разглядеть на том берегу.

- Какая это по счету попытка?

- Пятая. Очень много энергии уходит - тяжело восстанавливаться, - признался Яльсикар.

- С Ксеаром пробовал?

- Да. Первый раз пробовали, но ничего не вышло. С ним и с физиком этим, как его…

- Ваи. Он очень талантливый парень. Но даже он мог кое-чего не учесть.

- Может, поделишься секретом, прежде чем начнем?

- Нет, - улыбнулся Аквинсар. – Если выйдет – поделюсь. Но прежде чем начнем, хотел спросить тебя: ты говорил с Ксеаром о своем уходе?

Загорелая рука Яльсикара театрально взметнулась в воздух:

- Вот за что я тебя люблю, так это за такие лирические отступления на самом интересном месте. Разумеется, мы говорили.