Огонь в его глазах (СИ) - Лина Люче

- Что ты хочешь сказать? – дернулся Ягиль. Его серые глаза сузились, вцепившись в лицо Яльсикара. К последнему можно было относиться как угодно, но нельзя не иметь ввиду, что он неплохой психолог, просто очень проницательный и мудрый человек – хотя бы потому, что жил на свете двести пятьдесят лет.

- Я все сказал уже, - ответил глава Службы безопасности миров и, уткнувшись в мониторы, дал понять, что присутствие Каля в его кабинете более нежелательно.

Час спустя, стоя почти на том же месте, Лей Ситте ошеломленно смотрел на шефа:

- Ягиль?!

- Это просто дикое предположение, но сам подумай. Ну, кто мог выдать ему информацию про пожары еще тогда? Первые два случились в пустыне, – их никто не видел, понимаешь? Никто вообще, - Яльсикар ходил по своему кабинету, размахивая руками. Ситте смотрел на шефа и едва сдерживал глупую улыбку на лице. В последние дни, после его возвращения в миры, в их отношениях все изменилось. Бьякка подпустил его совсем близко: он позволял себе эмоции в его присутствии, общался совсем по-дружески.

А вчера вообще - позвал домой и поил запрещенным вискарем, делясь своими планами насчет нового мира и позволяя высказывать свои идеи, и даже выборочно одобрял их. После третьей порции виски Лею удалось заручиться правом на ограниченный «ключ» от нового мира: право создать свой небольшой город и манипулировать обстановкой без предварительного согласования изменений с самим Бьяккой, службой безопасности и кем бы то ни было еще.

Но тема их разговора на другой день оказалась уже не столь приятной, и Лей все больше мрачнел, слушая Яльсикара. «Никто не видел» – так в мирах бывает. Но «никто не знает» - невероятно. Во-первых, всегда знает Ксеар. Когда происходят изменения – он первым появляется на месте, мгновенно чувствует нарушителя, ловит, арестовывает сам или указывает на несчастного Бьякке. Потом – почти мгновенный суд и удаление. И тогда сообщают прессе.

В этот раз произошло иначе. Ксеар не смог никого отследить и сообщил Яльсикару. Тот пару-тройку часов анализировал скудную информацию сам, потом собрал повелителей и рассказал им, в атмосфере строжайшей секретности, попросил о помощи. И буквально через сутки, к возвращению Лея в миры, последовала публикация в газете.

- Знали только повелители, - черные глаза Яльсикара пробуравили Лея. – Никто, ну никто не мог быть этим г… источником. Если только сам Ксеар сразу после первого пожара не бросился к Калю с горячими новостями.

- И из этого вы делаете вывод…

- Бога ради, - рявкнул Яльсикар, – говори мне «ты». Я делаю вывод, что источник – это преступник. Либо источника вовсе не было.

- То есть преступник – сам Ягиль, - проговорил Лей, даже удивляясь, как странно звучит эта фраза. Но и логично одновременно.

- А что? Это вполне в его стиле. Он последние пятьдесят лет положил на борьбу с устройством этого мира. Его не устраивают законы, то, как мы их исполняем, как наказываем преступников – абсолютно все, - Яльсикар снова заходил по кабинету, размахивая руками.

- Но откуда у него такая сила?

- Не знаю. Теоретически он мог дойти до седьмого и не зарегистрироваться – там нет поста охраны, знаешь ли. Если он раз попал туда, когда никого не было, и больше не ходил…, - Яльсикар потряс головой, он и сам понимал, как странно звучат его слова, и насколько нелепым выглядит предположение.

- Если мне будет дозволено сказать.., - со вздохом вклинился Лей, с тревогой наблюдая за начальником, который все быстрее ходил по кабинету.

Яльсикар остановился, выругался и прожег его взглядом:

- Лей, не ерничай. Не сейчас. И говори, давай, без вступлений, - поторопил он.

- Ты злишься на него. Ты необъективен. Позволь, я сам займусь этой версией. А ты лучше поищи еще источник – он может и найтись, - заметил Лей, сам не веря, что обнаглел настолько, что дает указания Бьякке, при этом впервые осмелившись называть его на «ты».

Но Яльсикар, вздохнув, допустил и это.

- Ты прав, - кивнул он. – Занимайся версией Каля. Я проверю повелителей.

- Э, нет. С повелителями ты еще более заинтересованное лицо. Оставь это мне.

- А ты не охамел вконец, Ситте?

- Нет. Или да. Какая разница. Все равно я повелителей проверю сам. Как любит поговаривать один мой знакомый глава СБ, дело прежде всего.

Первый мир, Касиан, частные апартаменты.

Он залетел к Кае на десять минут, просто проверить, как она – но, увидев выражение лица подопечной, сразу понял, что задержится.

- Ты читал про пожары? – спросила девушка, едва поздоровавшись. Ее голос слегка дрожал, лицо выглядело бледнее обычного.

- Читал, малыш. Не переживай так, ведь пока еще неясно, что происходит, - мягко сказал Касиан, обнимая Каю, когда она подошла и уткнулась носом куда-то в третью пуговицу его рубашки. Она любила объятия, словно ей было пять, а не двенадцать, и Касиан часто держал ее в кольце своих рук, чтобы успокоить. Когда они познакомились, он даже не подозревал, насколько она хрупкая и беззащитная, насколько израненная и травмированная.

Только теперь, полгода спустя, она понемногу открывалась ему. И Касиан постепенно начинал понимать, что случившееся с ней в мирах, то, что ей пришлось пройти через домогательства первого опекуна, было далеко не самым страшным в ее жизни. Что-то более неприятное, тяжелое, происходило в реальности – там, откуда ей удалось сбежать в миры, и, что самое ужасное – это продолжало с ней происходить примерно раз в двадцать дней.

Ни он, ни кто-либо другой из миров не мог помочь ей с этим – каждый обитатель миров просыпался в восьмой мир каждый реальный день, примерно три раза за два месяца. Он мог бы попытаться ей помочь, если бы знал, кто она, где живет и что с ней происходит. Но на его осторожные вопросы Кая никогда не отвечала – стоило только ему заикнуться про реальность, как она закрывалась и только мотала головой. Одно Касиан знал точно: возвращение из миров в реальность навсегда было для нее худшим кошмаром.

И поэтому газетный материал о предполагаемом конце света ввел ее в стресс. Касиан прикрыл глаза, вспомнив пожар во втором.

Ничего страшнее он на самом деле раньше не видел – огонь взялся ниоткуда и распространялся с огромной скоростью, взбегал вверх по огромным деревьям, несся ручейками по сухой траве. С того момента, когда он и его офицеры заметили пламя, до появления Ксеара прошли считанные минуты, но им всем показалось, что это была вечность.

Айи ничего не объяснил. Быстро затушив пламя и восстановив вид деревьев, он, как ни в чем не бывало, обернулся к ним и велел ни с кем не говорить об этом, кроме Яльсикара. А потом уже появился и сам глава СБ – напряженный и сосредоточенный, и допрашивал их битый час, хотя они ничего толком не могли рассказать.