Чистильщик - Вольф Белов

– Господи, да кактус-то тебе зачем? – удивилась тетка.

– Для опыта, – пояснил племянник. – Он у тебя все равно не растет, вон чахлый какой. А мы из него целую пальму вырастим. Ты только представь, какой это прорыв в науке будет, если все получится. Направить нашу антенну на хлебное поле и можно будет по три урожая за лето снимать.

– И так еще мало всякой дряни кругом, одна сплошная радиация, – проворчала тетка. – Еще и вы со своими антеннами на поля полезете.

– Да ты что, мама Ира?! – возмутился Андрей. – У нас все экологически чисто! Ну, так как? Отдашь кактус?

– Ладно уж, забирай, изобретатель, – смилостивилась тетка. – Одного только никак понять не могу, каким калачом тебя в этот кружок заманили? Даже бокс свой забросил. Ты же ни в радио, ни в ботанике ничего не смыслишь. Чем ты-то там занимаешься?

– Ну, как ты говоришь, мне интересно. И потом, ты же сама советовала к умным людям поближе держаться, а не кулаки набивать. Может, и сам чему-нибудь научусь. Телевизор тебе чинить буду.

– Лучше не надо, – сразу отказалась тетка. – В одном ты уже поковырялся, выбрасывать пришлось. Ни один мастер назад собрать не смог. Ну, ты поел?

– Да, спасибо, мама Ира.

– Иди уроки делай. Посуду я сама вымою. Кстати, та девочка, с которой я тебя как-то раз видела, Оля, кажется, она тоже в вашем клубе?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Просто теперь мне все понятно, – с улыбкой сказала тетка.

– Что это такое тебе понятно? – с подозрением спросил Андрей.

– Понятно, кто тебя в этот клуб затащил. Должна отметить, она симпатичная. И вообще, судя по всему, девочка хорошая, не ветреная. Ладная жена будет, одобряю твой выбор.

Андрей опешил.

– Мама Ира, ты чего?! – недоуменно воскликнул он. – Мне четырнадцать только-только исполнилось. Какая жена?! Мы с ней просто друзья. Совсем ты заговорилась.

Тетка расхохоталась, глядя на растерянную физиономию подростка.

– Это я так, гипотетически. Не смущайся.

– Кстати, раз уж ты повернула в такое русло, почему это тот дядька сказал, что мы еще увидимся? У тебя на него виды?

– Он так сказал? – насторожилась тетка.

– Да. Хотелось бы знать, чего ему у нас надо?

– Не знаю, – задумчиво произнесла женщина. – Возможно, ты не так его понял. Ладно, иди делай уроки, не забивай себе голову всякой ерундой.

Андрей пожал плечами и направился в свою комнату. Но в дверях кухни он остановился и сказал:

– Темнишь ты что-то, мама Ира. Но если хочешь знать мое мнение, мне этот дядька не понравился.

Когда он вышел, тетка включила воду и, громыхая посудой в раковине, тихонько пробормотала:

– Мне тоже.

Встреча действительно была неприятной. Странный человек пытался навести справки об одном из сотрудников института, профессоре Глазкове. Профессор умер два года назад и Матвеева мало что о нем знала. Вообще странно, что незнакомец пришел за сведениями именно к ней, простому сотруднику охраны, а не в отдел кадров института. Слишком много вопросов задавал странный гость. И все время Матвеевой казалось, что незнакомец пытается загипнотизировать ее, такое создавалось впечатление. От него веяло какой-то грозной мощью, окажись на месте Матвеевой более впечатлительный человек, он не смог бы противостоять его гипнотическому влиянию. Незнакомец вроде бы не сказал ничего такого, даже был излишне корректен и вежлив, но все же после встречи с ним в душе остался неприятный осадок, какое-то щемящее чувство тревоги.

На следующий день, сразу после занятий, члены радиоклуба собрались в своем подвальчике. Впрочем, радиоклуб – это было довольно приблизительное определение для их компании. Здесь собирались увлеченные натуры и занимались чем ни попадя, радиодело не было на первом месте. Основателем клуба и его идейным вдохновителем был «компьютерный гений» Роман. Он и «выбил» у директора школы это подвальное помещение. Своими силами ребята сделали ремонт, собрали кое-что из оборудования. Весной и осенью здесь было сыровато, а зимой довольно холодно, но энтузиастов это не пугало, главное – есть где заняться интересным делом. Никто ничему ребят не учил, все они были самоучками и тонкости любимого дела постигали своими силами, руководствуясь лишь журнальными статьями и научно-популярной литературой. И кое-чего достигли. Юные изобретатели сконструировали аппарат, надеясь своим путем отыскать следы жизни во вселенной. Аппарат, конечно, получился несовершенным и маломощным, скорее это была модель того, что задумывалось изначально. Но все же он работал. Изобретатели даже замахнулись на «грандиозный» проект, решив обследовать при помощи своего устройства поверхность Марса. Конечно же, все понимали, сколь ничтожно малы шансы достичь какого-либо результата при помощи такой примитивной техники, но уж очень хотелось почувствовать себя взрослыми серьезными исследователями. Несколько суток аппарат, управляемый программой, специально составленной Романом, держал красную планету на прицеле антенны. И результат не замедлил сказаться. Правда, не совсем тот, которого ожидали юные изобретатели. Вернее, совсем не тот. Есть ли жизнь на Марсе, хотя бы растительная, или нет, ребята так и не выяснили, зато установили, что их радиосигнал странным образом влияет на клетчатку растений, невероятно ускоряя их рост. Не предаваясь долгим размышлениям, энтузиасты решили повернуть свои опыты в другое русло, чем и занялись немедленно.

Сидя перед монитором своего старенького компьютера, по большей части собранного им самим, Роман увлеченно щелкал кнопками, загружая новую программу для установки. Колька с паяльником в руках проверял внутренности самого аппарата, заключенные в корпус от старого телевизора. Оля колдовала над микроскопом.

– Вот это да, – пробормотала она, глядя в окуляр.

– Что там у тебя? – спросил Роман, не отрывая взгляд от дисплея.

– Ты не поверишь.

– А ты попытайся объяснить. Я, поди, не глупей твоего Андрюхи.

– С чего это ты взял, что он мой?! – фыркнула Оля.

– Да ладно уж, – ухмыльнулся Рома, поправляя очки. – Мы хоть и инвалиды по зрению, но не совсем слепые, кое-что видим.

– Чего это ты там разглядел, инвалид?

По-прежнему не отрываясь от своего занятия, Ромка тихонечко пропел:

– Льет ли теплый дождь, падает ли снег…

Пряча голову в корпусе телевизора, Колька подхватил козлячьим голоском:

– … я в подъезде против дома твоего стою.

– Вы это о чем, парни? – изобразила девушка удивление, отлично понимая, куда гнут приятели.

– Сама знаешь, о чем, – сказал Колька, высунув голову наружу. – Да ты не смущайся, Оль. Любовь – божественное чувство.

Подперев подбородок кулаком, он мечтательно закатил глаза и тут же вскрикнул, задев паяльником ухо.

– И поделом, – рассмеялась девушка. – Не будешь чушь молоть.

– Нет, правда, Оль, Андрюха ведь неспроста к нам прибился, – сказал Рома. – Ему все эти микропроцессоры и прочие премудрости до лампочки. Его сила не в мозгах, недаром он боксом занимается. Слушайте, человеки, может, сделаем из Андрюхи охранника, на входе поставим. А чего? Он лось здоровый.

– Ты ему сам вот это все скажи, – предложила Оля. – Только завещание сперва оформи, а то вдруг он обидится, грушу боксерскую из тебя сделает.

– Сдаюсь, – улыбнулся Рома, поднимая руки. – Такой аргумент исключает возможность продолжения спора.

– Чего вы вообще к нему привязались?

– Да ты не обижайся, Оля, мы же просто шутим, – примирительно сказал Роман. – Андрюха парень, что надо! Подтолкни его в нужном направлении, горы свернет и не заметит. Да шучу я, шучу. Не смотри на меня, как на врага, у меня аж спину сводит от твоего взгляда. Я просто ворчу по-дружески. Мы же все тут друзья. Ты мой друг и я твой друг, встаньте дети в тесный круг, – снова запел он, кривляясь. – Мы в кругу своем большом очень дружно заживем.

– Что за песня? – полюбопытствовал Колька. – Крюкоров или Шкафутинский?

– Экспромт, – пояснил Рома. – Ремикс песен ненашего детства.

Оторвавшись от компьютера, он повернулся к Оле.

– Вернемся к телу. Что ты там разглядела в свой телескоп?

– Полынь проросла из частичек корешков, впечатавшихся в рубероид.

– Ну, это понятно, что не из воздуха появилась.

– Да подожди ты, не перебивай, дай закончить. Я взяла образцы из разных мест. Там, где трава проросла, корни живые. А вот в других местах… Крышу у нас перекрывали лет пять назад, если не больше. Столько времени они пробыли под рубероидом без света, воздуха и воды, зимой промерзали, а еще и были поджарены, когда крышу битумом заливали.

– Подожди-ка. Ты хочешь сказать…

– Вот именно! Это мертвая материя. Я потом еще проведу тесты, но мне кажется, что эти частички абсолютно мертвы. В обычных условиях из них уже никогда бы ничего не проросло.

– Это интересно, – заметил Колька, отложив паяльник в сторону. – Выходит, что излучение нашего устройства способно оживлять мертвую материю?