Батый - Алексей Карпов

Значительные силы монголов во главе со старшими царевичами Гукжом, Менгу, Каланом и Бури были направлены к сильной крепости Магас на Северном Кавказе, главному городу страны аланов (его точное местонахождение неизвестно, хотя и на этот счёт высказывались и высказываются разные мнения). Осада началась поздней осенью 1239 года и продолжалась, по версии Рашид ад-Дина, один месяц и 15 дней, после чего, уже зимой, город был взят. «Весною, назначив войско для похода», царевичи «поручили его Букдаю (одному из монгольских полководцев. — А. К.) и послали его к Тимур-кахалка (знаменитым «Железным воротам», то есть Дербентскому проходу через Кавказский хребет в Дагестане, на побережье Каспийского моря. — А, К.) с тем, чтобы он занял и область Авир (вероятно, страну авар. — А. К.)»4. Значительно больше подробностей относительно взятия аланской столицы приведено в «Истории завоевателя мира» Джувейни. После завоевания Руси, рассказывает персидский историк, царевичи «покорили области её до города М.к. с, жители которого, по многочисленности своей, были точно муравьи и саранча» и вокруг которого «росли такие [густые] леса и чащи, что сквозь них не могла проползти даже змея». Царевичи окружили город с разных сторон и с каждой стороны проложили «такую широкую дорогу, что по ней могли проехать рядом три-четыре повозки», а против стен выставили метательные орудия. «Через несколько дней они оставили от этого города только имя его и нашли там много добычи. Они отдали приказание отрезать людям (в другом источнике: «отрезать у убитых». — А. К.) правое ухо. Сосчитано было 270 тысяч ушей». Войско, защищавшее город, было «многочисленнее саранчи и ожесточённее мошек в сухую погоду, — добавляет Вассаф. — Они (монголы. — А. К.) по своему обыкновению произвели там разбой и грабёж… Царевичи со старшими эмирами и родовитыми людьми, победоносные и довольные, ушли восвояси»5.

В старой отечественной литературе долгое время полагали, что упомянутый Джувейни и другими восточными авторами «загадочный» город М.к. с находился на Руси, и иногда даже отождествляли его с Москвой (другая предлагавшаяся версия — что речь идёт о некоем городе Мохши в землях мордвы)6. Аланская принадлежность этого города, а также точное время его захвата монголами выяснились благодаря привлечению китайских источников, а именно официальной хроники монгольской династии «Юань-ши». «Город асов Магас» (в оригинале: «Ме-це-сы чэн») был осаждён войсками Менгу-хана «зимой, в одиннадцатой луне» года «цзи-хай», то есть между 27 ноября и 26 декабря 1239 года по нашему счёту. «От природы хорошо укреплённый», город долго не сдавался; осада продолжалась три месяца (в два раза дольше, чем по версии Рашид ад-Дина). Особый героизм при взятии города проявили некий десятник Шири-гамбу, «человек из племени тангутов», чьё жизнеописание вошло в хронику «Юань-ши», и рядовой Не Юнь-ти. «В начальной луне весны» 1240 года (6—24 февраля) Шири-гамбу «повёл десяток отчаянных храбрецов. Не Юнь-ти первым из них взошёл на стену, взял в плен 11 человек и громко прокричал так: “Город разбит!” Остальные войска, как муравьи, облепили стены и забрались наверх, после чего город был взят. Шири-гамбу был награждён конями Запада, западными тканями и пожалован званием батура»7.

Падение Магаса знаменовало собой гибель Аланского государства — сильнейшего в то время на Северном Кавказе. Правда, война с аланами продолжалась ещё много лет, аланы оказывали упорное сопротивление, но многие из аланских городов, судя по показаниям источников, сдались без боя, а их правители перешли на сторону монголов и впоследствии принимали участие в войнах, которые те вели в соседних странах, да и в их собственной стране тоже. Биографии многих аланских князей, ставших военачальниками монгольской армии, вошли в официальную хронику «Юань-ши». Таков, например, Арслан: когда его город был окружён войсками Менгу, Арслан вместе со своими сыновьями «вышел из ворот с приветствием… Государь (Менгу-хан. — А. К.) пожаловал его собственноручно написанным рескриптом с повелением самостоятельно командовать людьми асов, хотя и оставил при себе половину его воинов, а всех остальных вернул ему, чтобы те стояли гарнизонами в пределах своей страны». Монголам верно служили сыновья и внуки Арслана. Таков и Ханхус, названный «владетелем государства асов»: когда монгольская армия «подошла к его границам, Ханхус привёл войска и покорился. Ему было пожаловано звание батура и вручили золотую пайцзу с повелением, чтобы начальствовал над его, местным, народом. Затем он получил высочайший приказ набрать из асов войско в 1000 человек и вместе со старшим сыном Актачи лично отправиться в поход в составе свиты государя». По возвращении домой Ханхус был убит восставшими соплеменниками. Тогда по повелению хана войско возглавила его жена Ваймас; она, «лично облачившись в латы и шлем, усмирила восставших и смуту». Из других источников известен алан Михей, поставленный начальником одного из селений на юге Руси. Как и в других покорённых монголами странах, отряды во главе с местными князьями немедленно включались в состав монгольского войска и принимали участие в подавлении ещё не покорившихся областей собственной страны. В «Юань-ши» вошло жизнеописание некоего Батура, «родом из асов», который вместе со своими старшими братьями Уцзорбуганом и Матаршей (последнее имя по-осетински означает «бесстрашный») «привели войска и перешли на сторону монголов». Матарша участвовал в осаде Магаса и был «полководцем авангарда». Как мы знаем, при штурме крепостей впереди монгольского войска всегда шли местные жители, но, оказывается, не все из них участвовали в этом против своей воли. «Получив две стрелы в туловище», «бесстрашный» брат Батура «всё равно сражался и взял этот город»8. Впоследствии отборные отряды из аланов (как, впрочем, и из кипчаков и русских) войдут в состав собственно монгольской армии и со временем превратятся в привилегированные гвардейские части империи Юань, управляемые собственными командирами.

Отдельные монгольские отряды действовали и в других областях Северного и Восточного Кавказа, в том числе и в горных районах Дагестана, где, конечно, сражаться им было труднее, нежели на равнине. Той же осенью 1239 года они в течение почти месяца (с 20 октября до 14 ноября) вели осаду высокогорного агульского селения Рича (об этом сообщают две надписи на стене местной мечети), а затем, 8 апреля 1240 года, после ожесточённого штурма разрушили крепость Кумух (впоследствии Казикумух), столицу страны лакцев в самом сердце Нагорного Дагестана9. О взятии одного из горных селений в стране асов упомянуто и в китайской хронике «Юань-ши» — в связи с тем, что в штурме принял участие Гуюк (это, кстати, единственный пример его личной храбрости за время Западного похода, отмеченный источниками): Гуюк «атаковал и окружил горное укрепление в виде деревянного частокола, где сражался с тридцатью с лишним воинами»10. Важное значение имело и взятие татарами Дербента («Железных ворот») — крепости, в буквальном смысле запиравшей узкий проход в Восточное Закавказье между восточными отрогами Главного Кавказского хребта и Каспийским морем. Татары разрушили верхушки башен и бойницы знаменитых двойных стен Дербента, но сами стены оставили11 — очевидно, считая, что они ещё пригодятся им самим. Захват этой крепости позволял армиям Бату, участвовавшим в Западном походе, установить сообщение с другими монгольскими армиями, ещё раньше вторгшимися в Закавказье со стороны Ирана. Впрочем, завоевания на Северном Кавказе были далеко не прочными. Ещё и в 50-е годы XIII века значительная часть аланов и черкесов, а также лезги (лезгины?) и другие горские народы продолжали оказывать отчаянное сопротивление монголам и считались до сих пор не покорёнными ими12.